Замещение Украины. Белорусский бизнес осваивает Новороссию

Белорусский бизнес всегда отличался крайней осмотрительностью при выстраивании деловых контактов. Тот факт, что он всё активнее заходит на новые российские территории, подтверждает, что перспектива развития там есть. Так, в конце августа ДНР подписала соглашение об открытии сборочного производства с компанией «Могилёвлифтмаш», а компания «Амкодор» проявила интерес к сотрудничеству в сфере дорожно-строительной техники.

Года три назад подобные новости вызвали бы повышенный интерес со стороны СМИ, но теперь просто утонули в общем калейдоскопе событий. Хотя значение они имеют колоссальное. Для России новые регионы являются её частью, но для Белоруссии скорее территорией пост-Украины: де-юре Минск их включение в состав России не признал. Но де-факто выстраивает с Новороссией как политические, так и экономические взаимоотношения. Потеря Украины вместе с повышением значимости России предопределили активизацию этой торговли и признание статуса территорий другим путем.

От России до России

Как минимум с 2008 года российские эксперты и политологи регулярно упрекали официальный Минск в нежелании вслед за Россией признавать независимость Южной Осетии и Абхазии. После 2014 года в список претензий были добавлены ДНР и ЛНР. Отказ от признания многими воспринимался как проявление белорусской многовекторности и желания зарабатывать на России, но дружить с Западом.

Доля истины в подобном восприятии была: в период с 2014 по 2020 годы Белоруссия действительно упражнялась в многовекторности. В экономике доминировала идея снижения экономической зависимости от России с традиционных 50% экспорта до трети, с одновременной активизацией торговли с Евросоюзом и странами дальнего зарубежья до 30% по каждому из направлений.

В политике многовекторность проявлялась дистанцированием от России через проведение различных конференций (Минский диалог, Октябрьский экономический форум) и конфликтной риторикой вокруг темы энергоносителей. А на пике — с уже подзабытым делом «33 богатырей», в котором фигурировали бойцы ныне прописавшейся в Белоруссии ЧВК «Вагнер».

Особую роль в экономической многовекторности играла Украина — до СВО второй по объёму товарооборота партнёр. Но если с Россией Минск вплоть до 2022 года традиционно торговал в минус, то с Украиной торговля шла только в плюс. Всё дело в энергоносителях: у России белорусы их закупали, а Украине продавали в уже переработанном виде (светлые нефтепродукты и битум). Поэтому связями с Украиной дорожили, а редкие торговые конфликты быстро гасились обеими сторонами на высшем уровне.

Закончилась белорусская многовекторность в августе 2020 года, когда на фоне тяжёлой избирательной кампании США и ЕС отказались признавать Александра Лукашенко президентом, а Белоруссию несколько месяцев подряд сотрясали масштабные акции протеста. Киев тогда побежал впереди санкционного паровоза и ввёл ограничения ещё до выборов, аккурат после казуса с посадкой самолёта с оппозиционером Протасевичем. Украина закрыла своё небо для компании «Белавиа», а заодно стала создавать препятствия для белорусских товаров: против цемента были введены антидемпинговые пошлины, а белорусскую технику запретили закупать за бюджетные средства.

Минск ответил введением своих санкций и запретил закупки целой гаммы украинской продукции.

В таком подпорченном состоянии украино-белорусская торговля просуществовала вплоть до начала СВО: отношения медленно деградировали, и было понятно, что рано или поздно они испортятся окончательно.

Так и получилось с началом СВО. За весь 2022 год Украина ввезла из Белоруссии товаров на 1,4 млрд долларов (почти в пять раз меньше, чем годом ранее), а экспортировала на 186 млн долларов (в 2021 году — на 1,5 млрд). Проще говоря, украинско-белорусская торговля коллапсировала точно так же, как и российско-украинская: импорт Украины из Республики Беларусь упал в 3,8 раза, экспорт из Украины в РБ сжался в восемь раз.

Минск прекратил поставки нефтепродуктов на подконтрольную киевской власти территорию. Украинская власть приравняла белорусский бизнес к российскому и стала массово отнимать активы: отбирали сельхозтехнику, железнодорожные вагоны (как порожние, так и с удобрениями). На этом фоне единственной страной, способной покрыть Белоруссии хотя бы часть экономических потерь от начала СВО, логично стала Россия. Благо с ней к тому моменту отношения не просто восстановились, но и вышли на качественно новый уровень.

В ноябре 2021 года стороны подписали программы по углублению интеграции в рамках Союзного государства и приступили к реализации формулы «две страны — одна экономика». Товарооборот РФ и РБ по итогам 2022 года вырос, по разным оценкам, до 40–50 млрд долларов, а торговое сальдо для Белоруссии впервые за долгие годы стало положительным.

Мосты на юг

Белорусских товаров на прилавках магазинов Донбасса было много как при Украине, так и в период самостоятельного существования ЛНР и ДНР. Как здесь, так и на Украине белорусские товары считались качественными, а молокоперерабатывающие предприятия на фоне дефицита собственного сырого молока ввозили белорусское сухое молоко и сливки, что позволяло выпускать белорусскую молочку в Горловке (и не только). Но о чём-то более серьёзном и дорогом, например, о машинах и оборудовании, речи идти не могло — такие товары поставляют государственные предприятия, а их деятельность белорусская власть строго контролирует.

Поэтому прорыву экономическому должен был предшествовать прорыв политический.

О сотрудничестве с ЛНР, ДНР и Крымом Александр Лукашенко впервые заявил 21 июля 2022 года, а еще через несколько дней стало известно о визите главы ДНР Дениса Пушилина в Брест в составе делегации партии «Единая Россия». Затем в части встреч наступила пауза, но в Белоруссию активно возили на отдых детей из Донбасса, в том числе из освобождённых городов, о чём рассказывали белорусские телеканалы. Плюс в помощь новым территориям включилось Союзное государство, по линии которого передавались автобусы ГАЗ, оборудование для школ, лечили и оздоравливали детей.

Лишь 18 апреля 2023 года состоялась ключевая встреча, на которой Лукашенко как раз предложил помощь в восстановлении экономики. И вот теперь контуры двух проектов с ДНР уже примерно понятны.

Первый проект — дорожно-строительная техника, возможно, с открытием сервисного центра. До организации сборочного производства далеко, да и у «Амкодора» и так пять совместных предприятий на территории России, включая крупные проекты на стадии реализации (например, машиностроительный кластер на базе Липецкого тракторного завода).

Второй проект — лифты.

В конце апреля было объявлено о создании в ДНР промышленного кластера для выпуска комплектующих к лифтам, в который войдут десять республиканских предприятий. Планируется, что они будут выпускать практически все детали для сборки, включая электронные системы управления, редукторы, канатную, кабельно-проводниковую продукцию, кронштейны и лебедки.

Интерес дончан понятен: властям важно загрузить работой механические и электротехнические предприятия, а заодно создать условия для реализации замены лифтов по федеральным проектам в сфере ЖКХ. Но важен проект и для белорусов, чей Могилёвлифтмаш конкурировал на российском рынке со Щербинским лифтостроительным заводом. В ходе визита на последний в уже далёком начале ноября 2019 года премьер-министр Дмитрий Медведев сетовал на недобросовестную конкуренцию со стороны белорусов, активно дотировавших своих лифтостроителей.

Отношения между Москвой и Минском тогда были скверными, но уже к концу ноября вопрос решили полюбовно: Евразийский банк развития профинансировал ускоренную замену 5 тыс. лифтов в России за 10 млрд рублей. Поставщиком оборудования как раз стал Могилёвлифтмаш, который лоббировали по линии Союзного государства. В 2022 году жизнь и могилёвцев наладилась, так как из России ушли иностранные компании, расчистив часть рынка. Но теперь РБ пытается занять рынок Новороссии, пока там нет конкурентов.

Только в ДНР заменить нужно 91,75% лифтов, где замена одного обходится примерно в 3,2 млн рублей вместе с работой. У белорусского поставщика же есть конкурентное преимущество — компания может работать в рассрочку. Если пересчитать подлежащие замене лифты в республике в деньги, то общая сумма перспективных контрактов превысит впечатляющие 22 млрд рублей. С учётом того, что в «старых» регионах России лифты меняют по программам капремонта, а на новых территориях таких программ нет, то замена с учётом обилия изношенного оборудования будет проводиться на федеральные средства.

Не исключено, что сотрудничество с ЛНР, Запорожской и Херсонской областями официальный Минск тоже выстроит. Пока Донецк в абсолютных лидерах (и это может быть связано с успехом личных встреч), но белорусские власти очень внимательно относятся к налаживанию связей с регионами России. А президент Лукашенко регулярно проводит встречи с российскими губернаторами, не говоря уже о работе премьер-министра РБ и других членов правительства.

В целом можно констатировать, что белорусский бизнес пришёл в Новороссию надолго. Компенсировать потерю украинского рынка получится лишь за счёт выстраивания взаимодействия с территориями пост-Украины, ставшими новыми регионами России. Несмотря на малое количество проектов, главное уже сделано: политическое решение о торговле и инвестициях в Новороссию в Минске принято, следовательно, количество новостей о совместных проектах будет лишь увеличиваться. Особое место среди них наверняка займёт машиностроение, а также молочное животноводство — по нему Белоруссия является давним и признанным лидером постсоветского пространства.