Колесо киотского лохотрона по-прежнему вертится? Часть 3

Начало статьи читайте в «Колесо киотского лохотрона по-прежнему вертится? Часть 1» и «Колесо киотского лохотрона по-прежнему вертится? Часть 2».

Предыдущая часть статьи закончилась упоминанием о том, что на прошедшем ВЭФ-2022 по климатической повестке прозвучало несколько здравых суждений и сомнение в том, смогут ли они переломить ситуацию и остановить вал «климатических» фейков, хайпов и псевдонаучной информации, которые в очередной раз захлестнули Россию. Так уже было накануне ратификации Киотского протокола (КП), Парижского климатического соглашения (ПКС) и перед каждой очередной конференцией по Рамочной конвенции по изменению климата (РКИК).

Фейк про российские леса

Начнем с популярного «зеленого» фейка о недопустимости рубки лесов как легких планеты.

Лес, как и всякая растительность, имеет свой срок жизни, который, например, в отличие от сельскохозяйственных культур, исчисляется десятками и сотнями лет. В конце жизненного цикла лес перестает поглощать из атмосферы углерод для накопления древесной массы. Он или сгнивает и умирает от болезней, или сгорает, как это мы часто наблюдаем на примере лесных пожаров, особенно в труднодоступных районах. Какими должны быть наши действия для сохранения лесных территорий как легких планеты? Ответ прост. Рубить спелые леса, чтобы не допускать их гниения или пожаров в них. На этих территорий сажать новые леса. Но даже без этих посадок территории леса после пожаров в течение нескольких лет зарастают дикой порослью и начинается очередной многолетний процесс жизненного цикла леса. То есть эти лесные территории продолжают выполнять функции легких планеты.

В целях недопущения и тушения лесных пожаров, особенно в труднодоступных районах, мы наращиваем группировки МЧС, тратя на эти мероприятия большие деньги. А элементарное здравомыслие нам подсказывает другое: нужно создать логистику в труднодоступных районах для рубки и вывоза спелого леса, что не только предотвратит пожары, но и даст возможность лесу выполнить функцию легких планеты. И ранее мы это делали, вспомните фильм «Хозяин тайги».

А что же нам говорит методология МГЭИК, согласно которой Россия послушно осуществляла и продолжает осуществлять исчисление потоков углерода на своих лесных территориях. Согласно этой методологии, из объемов поглотительного потока углерода на лесных территориях вычитаются объемы углерода, содержащегося в заготовленной древесине. В результате такой арифметики получается, что лес, на территории которого ведутся лесозаготовки, оказывается не поглотителем, а источником эмиссии углерода, несмотря на очевидный факт, что именно рациональное лесопользование, то есть рубка спелых лесов по мере их созревания, позволяет лесным территориям оставаться легкими планеты.

В странах Запада лесов осталось мало, преимущественно лесопарки и заповедники, в которых проводятся выборочные санитарные рубки больных деревьев. Но древесина этим странам нужна. Вот МГЭИК по их заказу и разработала такую методику учета поглотительного потока углерода на лесных территориях, которая позволяет импортировать древесину, засчитывая выбросы от её использования странам экспортерам. Этот фокус применяется не только в отношении деловой древесины, которая используется при производстве мебели и в строительстве, то есть идет в длительное захоронение, но и тогда, когда древесина сжигается в виде древесностружечных брикетов и пеллет. Представьте себе фантастическую картину: швед и финн на своих хуторах жгут российские дрова, а дым из трубы идет у архангельского лесника. При этом дрова в ЕС и без того считаются возобновляемым топливом, сокращающим выбросы. Почему, спросит далекий от климатической бухгалтерии читатель? Как раз потому, что на месте срубленного леса вырастает новый и вылетевший из печки углерод оказывается снова в составе древесины. Таким образом, покупая пеллеты в России шведы и финны «экономят» дважды: они не просто сокращают выбросы, используют возобновляемое топливо, а засчитывают эти выбросы на баланс России.

Получается, что бы ты в России с лесом ни сделал — продал за границу, дом построил, табуретку смастерил, сжег при лесном пожаре или в печке — углерод, в этом дереве содержащийся, будет засчитан России в выбросы. При этом в России, в отличие от соседей из ЕС, на месте срубленного или сгоревшего леса будто бы образуется пустошь, на которой ни деревца ни травинки не вырастет. Никогда, как на полях Вьетнама, обработанных авиацией США специальными стерилизаторами почвы.

При этом российские сотрудники МГЭИК, как гайдаровский Мальчиш-Плохиш на бочку варенья и корзину печенья, российские выбросы от санитарных рубок и лесных пожаров совсем недавно засчитывали в наш углеродный баланс дважды, без всякой методологии (см. Андрей Филипчук. «Как Росгидромет «отстоял» леса России в Парижском соглашении по климату»).

Но в любом случае российские леса, по мнению МГЭИК, углерод не поглощают, а наивный вопрос, откуда же тогда берется углерод в нашей древесине, остается научной загадкой. Детали «углеродного» шельмования России описаны в моей статье «Большой куш. Продавцы российского углерода». И древесина не единственный пример применения на практике принципа «не важно, кто и сколько углерода выбрасывает, важно, кто и как его считает».

Фейк про «суперпарниковый» метан

Благодаря мошенничеству МГЭИК с потенциалами глобального потепления (ПГП) парниковых газов (см. «Фальсификация и подлог! Переход на «зеленую» экономику не имеет оправдания»), метан оказался обладателем парникового эффекта в 28 раз более сильным, чем CO2, следовательно, и платить за выброс тонны метана надо в 28 раз больше. При необходимости МГЭИК предлагает, если будет нужно, ещё в несколько раз повысить ПГП метана. Вы спросите, для чего всё это нужно? Во-первых, для фиктивного выполнения своих обязательств по сокращению выбросов, отсюда призывы США ко всем странам сосредоточиться в первую очередь на борьбе с метаном. Во-вторых, чтобы страны, являющиеся, подобно России, экологическими донорами, поставить в один ряд со странами-загрязнителями, чтобы они и думать забыли о своем донорстве. Начнет, к примеру, Россия в очередной раз возмущаться, что её обсчитали, что леса ее почему-то ничего толком, по методологии МГЭИК, не поглощают. Да и почему только о лесах речь идет, нужно ведь о всей территории страны говорить. А в России кроме лесов есть самые бескрайние болота и тундра, и моря, и все они углерод поглощают. А Запад на это дружелюбно отвечает:

Аналогично и Бразилии «доказали», что амазонская сельва — опасный источник метановой эмиссии, но вопрос, откуда берут углерод в амазонских лесах, при этом оставили без ответа.

Таким же образом лишены права на существование овцы и коровы, выделяющие слишком много метана, но сколько они поглощают углерода в поедаемой ими растительности, также умалчивается.

Поэтому хочешь не хочешь, мясоедам предлагается переходить на мясо из сои, микробов или выращенной на биозаводах мышечной ткани.

Фейки и хайпы трансграничного углеродного регулирования

В середине 2000 года случилась любопытная коллизия, когда Эстония за экспорт электроэнергии в Ленинградскую область потребовала, чтобы Россия передала ей часть своей углеродной квоты в КП, равную выбросам СО2 при производстве поставляемой электроэнергии. Можно было бы вообще отказаться от экспорта электроэнергии из Эстонии, но дело осложнялось тем, что горючие сланцы для Нарвской ТЭЦ добывались в городе Сланцы, в котором в этом случае останавливалось градообразующее предприятие.

Но очевидно, что требования Эстонии были вполне логичны: уж коли Россия потребляет электроэнергию, да еще выработанную от сжигания российских сланцев, то и углеродные выбросы, образующиеся при этом, должны засчитываться России в счет её квоты. Но тогда непонятно, почему Россия не требует передачи соответствующих квот от стран ЕС, в которые компания «Интер РАО» экспортирует электроэнергию? А где подобные требования России за экспорт биотоплива в те же страны или за экспорт Газпромом газа, на который переводятся угольные электростанции в ЕС, чем почти на половину сокращают выбросы СО2?

Все эти вопросы напрямую касаются методологии исчисления углеродного баланса территорий РФ. И не случайно на одном из круглых столов в РАН при обсуждении методов исчисления углеродного баланса российских территорий тогдашний президент А. М. Сергеев воскликнул: «Так что же нам считать, вершки или корешки?» Одни ученые заявляли о наличии поглотительного углеродного ресурса российских территорий в объеме от 2,4 млрд т до 8 млрд т в год в эквиваленте СО2 (Россия — страна донор), в то же время в официальных отчетах РФ для ООН в рамках РКИК фигурировала оценка всего в 0,6 млрд т (Россия — страна загрязнитель).

Именно на основе оценки 0,6 млрд т разработана стратегия низкоуглеродного развития РФ с достижением нейтрального углеродного баланса к 2060 году, для чего выделяются колоссальные бюджетные средства.

Господа в правительстве! Долго вы ещё собираетесь пилить бюджетные деньги на разработку стратегии развития экономики России на основе фейков и хайпов англосаксонских климатических алармистов? Владимир Путин уже не раз заявлял о том, что Россия является страной-донором, и это не трудно доказать на основе научных исследований наших ученых, да и не только наших. Ранее ваши заигрывания со странами ОЭСР по климатической повестке и готовность услужливо продать им по дешевке экологический потенциал территорий России можно было объяснить вашим искренним стремлением любой ценой войти в число этих стран. Но сегодня России в этом окончательно отказано, и наше политическое руководство заявляет, что оно не будет больше играть по правилам англосаксонского мира. Так для чего же тогда продолжать заниматься углеродным регулированием российской экономики на основе разработанных на Западе антироссийских мошеннических правил и скрывать поглотительный потенциал территорий России.

Очевидно, что создаваемая сегодня система углеродного регулирования, с сокрытием поглотительного потенциала территорий России, направлена на продажу этого потенциала в розницу, и не важно кому, странам ЕС или в Азию. И это не стратегическая ошибка, а национальное предательство, ведущее к подавлению экономического развития России. Детальное обоснование этого тезиса будет дано в следующей части статьи.

Продолжение следует…