Первый продюсерский центр в СССР: как Стас Намин творил историю музыки

История русского рока уже настолько велика, что каждый год музыканты и их болельщики отмечают юбилеи различных событий, без которых наша сегодняшняя жизнь уже кажется немыслимой. В этом году исполнилось 55 лет, как Стас Намин организовал группу «Политбюро», и 35 лет, как основал свой знаменитый Центр в Парке культуры и отдыха имени М. Горького.

Свою первую рок-группу «Чародеи» Стас Намин организовал ещё в начале 1960-х, когда учился в Суворовском училище. Но «Чародеи» — это только мечта играть такую музыку, как старшие товарищи из группы «Сокол», на которых музыканты-суворовцы смотрели снизу вверх.

В 1967 году Стас, учась в седьмом классе, собрал свою первую серьёзную группу «Меломаны». В состав этой группы вошли дети ряда видных партийных работников: Григорий Орджоникидзе, Александр Цейтлин, Владимир Уборевич и брат Стаса — Александр Микоян, поэтому она имела ещё и второе — тайное — название: «Политбюро». Однако когда родители узнали, как дети поименовали себя, они устроили им разнос за эту «шутку», и в итоге музыканты стали себя называть исключительно «Меломанами» и никак иначе. Так, ещё в школьные годы Стас получил хороший урок, что не надо выпячивать себя, не надо кичиться перед другими своим происхождением и, что называется, «кидать понты». Стас даже взял псевдоним «Намин» по имени своей матери Нами Микоян.

«Меломаны» стали предтечей легендарного ансамбля «Цветы», который Намин организовал в 1969 году. В 1973 году (скоро еще один юбилей!) «Цветы» выпустили пластинки с песнями «Звёздочка моя», «Не надо», «Есть глаза у цветов» и другими хитами, ставшими невероятно популярными в Советском Союзе.

Другая история, юбилей которой мы отмечаем, относится уже к 1980-м. В мае 1986 года Группа Стаса Намина после шестимесячного скандала с министерством культуры выехала на гастроли за границу. Сначала был 45-дневный тур по США и Канаде, где группа в первом отделении аккомпанировала спектаклю Peace Child, а во втором исполняла сольную программу. Гастроли начались с Нью-Йорка, свой первый концерт группа дала в престижном зале Lime Light, где выступали многие известные рок-группы. На том выступлении был аншлаг: всем было интересно послушать рок-бэнд из Советского Союза.

Группа Стаса Намина пробыла в Америке полтора месяца, проехав почти всю страну с Востока на Запад. У музыкантов были творческие встречи с Йоко Оно, Кейтом Ричардсом, Полом Стенли и многими другими.

Затем знаменитый британский рок-музыкант Питер Гэбриел позвал Группу Стаса Намина на фестиваль в Токио. Для Стаса общение с Гэбриелом стало толчком к новым творческим поискам.

«Однажды вечером Гэбриел пришел ко мне в номер, — рассказывал Намин, — и мы просидели чуть ли не до утра, обсуждая разные вопросы, начиная с политических и заканчивая рок-н-ролльными. Питер рассказал про свою идею создать фирму грамзаписи Real world, с помощью которой собирался вытаскивать неизвестных этнических музыкантов и показывать миру. Я ему тогда предложил позвать армянского музыканта Дживана Гаспаряна, которого знал с детства, так как он дружил с моим папой и играл на похоронах моего деда, с этого и началась мировая карьера Дживана Гаспаряна, который сыграл на своем дудуке на многих фестивалях… А сам я подумал о том, что, может быть, стоит собрать молодых запрещённых рок-музыкантов, которым, как я прекрасно знал, трудно живётся, для чего решил создать в Москве продюсерский центр».

Это было очень по-рокерски: построить дом, в котором нашли бы себе место все, кто нуждался в помощи и поддержке. Об этом когда-то мечтал прославленный гитарист Джими Хендрикс: «Я хотел бы создать свою страну, этакий оазис для странников и кочевников, — писал Хендрикс в своем дневнике. — Моя цель — стереть все границы на планете. Я хочу помочь изменить реальность. Планы должны быть грандиозными, чтобы хотелось идти и идти вперед. Пока на земле есть люди, которым нужна моя помощь, на меньшее я не согласен…»

Такой оазис появился в центре Москвы, в Парке культуры и отдыха имени М. Горького.

«С начала 1987 года я начал практически собирать эти запрещённые молодые группы, — рассказывал Намин. — Первым был Гарик Сукачев. Потом пришли «Рондо», «Нюанс», «Ночной проспект», «Аукцыон» из Питера. Потом появился Димка Ревякин. Постепенно в центре собралось около пятидесяти рок-групп…»

Стас реально помогал таким же странникам в этом мире, как и он сам. Репетиции всех групп, пришедших в центр, проходили поначалу в тех двух комнатках, что занимала группа «Цветы», на аппаратуре, которая принадлежала «Цветам». Когда «Цветы» отправлялись на гастроли, то брали с собой кого-то из молодых рокеров и Стас представлял их публике.

«Стас, наверное, основной человек, который способствовал если не нашему прорыву, то нашему росту, — говорит лидер группы «Ночной проспект» Алексей Борисов. — Во-первых, он не вмешивался в то, что мы играли. Во-вторых, он нас снабжал импортными инструментами, но не просто давал играть, а просто — берите и пользуйтесь. Нашему скрипачу Диме Кутергину он подарил фирменную японскую электроскрипку. В-третьих, он дал нам возможность записываться, и на его студии мы записали альбомы Yellow Tables, «Асбастос» и «Сахар».

Благодаря Стасу, мы в первый раз выехали за границу: в 1989 году в Вену. Если бы не он, мы бы туда никогда не попали. Там было открытие клуба «Сталинград», и австрийцы захотели пригласить русскую группу. Мы должны были поехать туда, но не успевали, потому что просто не знали, что и как должны были делать. И Стас нам фактически организовал эту поездку.

«Ну, как? Вы едете в Австрию?» — спросил он нас.

«Да нет, — отвечаем. — У нас нет загранпаспортов».

Тогда Стас, подхватив своих девчонок, поехал аж в МИД, в консульский отдел. Мы получили паспорта с визами за день до отъезда, потому что Стас просто поднял всех на ноги. Я был потрясен тем, что Стас в выходной день смог разрулить эту ситуацию буквально за пару часов».

В стенах Центра Стаса Намина рождались первые альтернативные перформансы Екатерины Рыжиковой, Петлюры, Германа Виноградова и других московских авангардистов. Здесь проходили литературно-музыкальные вечера, в которых участвовали Юрий Балашов, Павел Жагун, Владимир Сорокин. Однажды Жанна Агузарова читала там свои стихи. Это был уникальный творческий центр, существовавший в уникальное время.

Но почему именно Парк культуры стал резиденцией неформатного рока?

Видимо, потому, что для москвичей старшего поколения Парк культуры, начиная с 1950-х годов, являлся символом современной музыки.

Еще в 1923 году здесь ко Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке по проекту архитектора Ивана Жолтовского был построен павильон, который называли «Шестигранником», так как он выглядел как огромная шестерня или гигантская снежинка: шесть домиков по кругу и внутренний дворик, в котором был открыт ресторан. 19 августа 1923 года, в день открытия выставки, посетители увидели здесь первые советские тракторы, вызвавшие настоящий фурор. В дальнейшем в «Шестиграннике» планировалось регулярно показывать успехи промышленности Советской России. Но после того, как построили ВДНХ, выставки переехали туда, а в «Шестиграннике» с конца 1950-х стали устраивать танцы. Здесь играл джазовый оркестр, и со временем «Шестигранник» стал любимым местом стильной московской молодежи. Любители джаза спешили сюда, в «Шестигранник», который у москвичей ассоциировался со свинговым бумом. Среди постоянных посетителей «Шестигранника» были и Слава Котёночкин, в будущем — звезда мультипликационного кино, и режиссер Михаил Калик, и поэт Григорий Поженян, и художник Виктор Щапов, чья жена Наталья Медведева стала потом женой Эдуарда Лимонова…

Танцплощадка просуществовала здесь вплоть до 1966 года. В конце 1970-х и в середине 1980-х здание несколько раз горело и с тех пор оказалось на обочине жизни и стояло вечно закрытым. Но память о «Шестиграннике» жива, ведь когда-то он был грандиозным социальным и психологическим клапаном: туда люди шли, как за глотком воздуха, за царившим в этом месте духом свободы. Поэтому совсем недаром эта танцплощадка была запечатлена в кинофильме «Я шагаю по Москве». Именно с танцев в «Шестиграннике» начинается фильм Петра Тодоровского «Стиляги».

Кроме «Шестигранника» джаз в Парке Горького звучал ещё в ресторане «Времена года». А в конце 1960-х кафе «Времена года» было единственным в Москве местом, где каждый день играла бит-группа.

В Парке Горького в советское время проходили многие значимые концерты. Например, в 1964 году в Зелёном театре ЦПКиО имени М. Горького состоялось представление странствующего итальянского песенного фестиваля «Кантаджиро». Рассказывают, что в день московского концерта сплошной стеной лил дождь. Но прятавшаяся под зонтиками и газетками публика не расходилась и стойко дожидалась выхода на сцену итальянской певицы Риты Павоне, которая была известна тем, что лихо исполняла твисты и рок-н-роллы. Рыжеволосая итальянская фея рока выступала последней. Несмотря на проливной дождь, Риту Павоне долго не отпускали со сцены, раз за разом вызывая весёлую итальянку на «бис».

Надо ещё добавить, что Парк Горького отмечен не только на карте Москвы, но также на картах мировой литературы. О том, что в Москве есть такой парк, западная публика узнала еще в 1983 году, когда на мировые экраны вышел фильм «Парк Горького», который режиссер Майкл Эптид поставил по одноименному роману Мартина Круза Смита. Но то была криминальная драма, а благодаря Стасу Намину Парк Горького в представлении многих превратился в выставку достижений советской музыкальной мысли.

Во-вторых, Стасу помогла случайность. Когда «Цветы» вернулись из мирового турне, музыканты фактически оказались на улице, у них не было даже помещения, где можно было бы положить инструменты и репетировать. Но на какой-то тусовке Стас встретил бывшего директора Дома культуры МВТУ им. Баумана Павла Юрьевича Киселёва, которого хорошо знал с 1970-х и который в тот момент являлся директором Парка культуры имени Горького. Узнав о проблемах, которые не давали Стасу и его группе полноценно жить и работать, Павел Юрьевич предложил выделить ребятам пару комнат в Зелёном театре Парка культуры, чтобы они могли положить туда оборудование и начать репетировать. Для Группы Стаса Намина это было спасением. И, попав в эти две комнатки Зеленого театра, «Цветы» стали там репетировать, а потом Стас организовал свой Центр.

Кстати, он не потерял контактов и с Питером Гэбриелом, который не раз приезжал в Москву и даже пытался продюсировать за рубежом некоторых наших музыкантов — арт-рок-группу «Нюанс» и певицу Инну Желанную.

Символом Центра Стаса Намина стал ансамбль «Парк Горького», который неформальное название ЦПКиО им. М. Горького сделал достоянием всего музыкального мира.

Правда, солист группы Николай Носков рассказывал, что когда ему позвонил Стас и предложил проект, у которого впереди мировая слава, он ему не поверил. Но Стас продолжал звонить чуть ли не каждый день, уговорил Носкова приехать к нему домой, на Кутузовский, и после долгого и жаркого разговора певец согласился: «Ладно! Вперед! Поехали!»

С собой Носков привел гитариста Алексея Белова, с которым в начале 1980-х работал в группе «Москва». Затем из группы «Ария» он «выцепил» барабанщика Александра Львова. Вскоре к друзьям присоединились бас-гитарист Александр Миньков и гитарист Александр «Ян» Яненков, которые работали в группе Стаса Намина. В августе 1989 года вышел дебютный альбом группы. Чутье не подвело Стаса: благодаря растущему на Западе интересу к Советскому Союзу, Gorky Park вскоре завоевал широкую известность в Америке. Песня Bang, сочиненная Носковым, попала в топ-15 на американском MTV и продержалась там два месяца, добравшись до третьей строчки. Сингл Try to Find Me добрался до 81-й позиции в Billboard Hot 100, сделав Gorky Park первой русской группой, попавшей в национальный американский хит-парад.

В 2000-х годах семидесятилетний Стас Намин фактически ушёл из активной музыкальной, общественной деятельности и публичной жизни. Его интересы повернулись к личному творчеству, он увлечен живописью и фотографией, а в основанном им театре создал новое направление — синтез драматического мюзикла и современной музыкальной драмы. Но когда началась специальная военная операция, он вернулся в политическую жизнь и выступил на телеканале «Свободная пресса» с довольно жёстким заявлением: «Соединенным Штатам Америки удалось разжечь костер между [б. УССР] и Россией. Я не могу спокойно на это смотреть, потому что у нас всё родственное. Мы реально родные народы. Теперь не время говорить о том, кто на какой стороне, и русским, и [жителям б. УССР] надо объединиться и вместе пойти войной на того, кто нас перессорил. Вот это будет честно!»