Сегодня Грузия отмечает годовщину ставшей известной во всем мире "революции роз", когда объединившаяся оппозиция при беспрецедентной поддержке народа осуществила мирную смену власти, и на смену тридцатилетнему (с перерывами) правлению Эдуарда Шеварднадзе пришло молодое правительство Михаила Саакашвили. Что изменилось в Грузии за этот год и с чем встречает годовщину "революции роз" новая власть? На эти и другие вопросы корреспондента ИА REGNUM ответила представитель революционной "тройки", спикер парламента Грузии Нино Бурджанадзе, которая после отставки Шеварднадзе взяла на себя полномочия главы государства и руководила страной до избрания нового президента.

Нино Анзоровна, с чем встречаете годовщину "революции роз"?

С розами, конечно. И, думаю, не с пустыми руками. Многое было сделано за этот год. В первую очередь, мы смогли сохранить в стране стабильность, что было очень важно. Очень многие скептически относились к этому и говорили, что в стране начнется хаос, что ситуацию не удержать... Мы смогли сохранить единство, несмотря на прогнозы, что перебьем друг друга в борьбе за президентское кресло, в борьбе за раздел сфер влияния. Мы показали, что когда необходимо для страны, мы действительно можем отложить в сторону какие-то свои личные обиды. Мы реально начали бороться с коррупцией. Естественно, мы не можем сказать, что сейчас коррупция в Грузии полностью побеждена, но она получила сокрушительный удар - это однозначно. И даже на международной арене, где мы лидировали в списке коррумпированных государств, сегодня оказались выведены из черного списка. Мы удвоили государственный бюджет. Да, бюджет, конечно, ничтожно мал, но, тем не менее, удвоить бюджет - это уже большой шаг вперед. Буквально через два-три месяца после прихода к власти мы начали выдавать в срок пенсии и зарплаты, хотя у предыдущего правительства были задолженности за шесть-семь месяцев. Мы начали повышать пенсии и зарплаты. Да, конечно, повышается очень медленно и по маленькому проценту, но, тем не менее, появилась тенденция. Мы обули, одели и накормили армию, полицию, и начали серьезно реформировать все структуры - в том числе и парламент. Была решена огромная проблема Аджарии, где центральная власть практически просто не функционировала. Поэтому я думаю, что было сделано много, хотя нужно еще сделать в сто и в тысячу раз больше.

И революционные правительство и парламент способны на это, в отличие от предыдущих?

Вообще нельзя сравнивать нынешнее правительство с предыдущим, и сегодняшний парламент - с предыдущим. Я не говорю, что мы идеальны - мы, естественно, не идеальны. Естественно, мы допускаем какие-то промахи, ошибки, недоделки... Иначе просто невозможно - никакие реформы, кардинальные шаги, не могут быть безупречными. Но сегодня уровень честности, уровень профессионализма на несколько порядков выше, чем было при предыдущем правительстве. И это показывают факты: удвоить бюджет за год, тем более за постреволюционный год - это дело нелегкое. Процесс борьбы с коррупцией необратим. Ни одно правительство в Грузии больше не посмеет сделать то, что делали наши предшественники. И мне кажется, что синдром безнаказанности уже искоренен. Как минимум, все предупреждены.

Однако, была и волна нарушений прав человека со стороны правоохранительных органов, были негативные заявления со стороны международных и местных неправительственных организаций...

Безусловно, такие факты имели место. Хотя, может, где-то это преувеличивали, где-то - нет... Да, такие факты имели место, и мы это не скрывали - мы старались дать оценку и действовать соответственно в каждом отдельном случае. Между прочим, несколько раз президент вызывал к себе неправительственные организации специально для того, чтобы искоренить подобные случаи. Силовики выступили, сказали, что они знают о фактах нарушения прав человека, и заверили, что будут наказывать любого сослуживца, который будет способствовать подобным действиям. Скажем прямо - мы ведь страна новой демократии. В любой стране новой демократии такие проблемы существуют - тем более в постреволюционный период. Но главное - чтобы мы не закрывали на эти проблемы глаза. Главное - что мы не стараемся заткнуть кого-то, не дать кому-то возможности выступить и сказать, указать нам на те проблемы, которые существуют. И постепенно, конечно, ситуация будет выправлена. Я, все-таки, думаю, что годовщина революции - это дата, когда действительно будет поставлена точка этой самой революции, и страна перейдет в обычный период своего развития.

Спустя год, существуют ли какие-либо опасения контрреволюционных проявлений, попыток реанимации старой власти?

Нет. Никакой опасности реанимации нет. Реанимировать можно что-то живое - мертвых реанимировать невозможно. И это было понятно изначально. Когда у нас говорили о контрреволюционных силах или их реанимации - это было невозможно. Никто их не поддерживал. Почему революция произошла и почему она так спонтанно началась? Потому что в народе был огромный гнев, негодование, люди ожидали, что после парламентских выборов они действительно больше не увидят этих лиц или, по крайне мере, увидят в меньших дозах. Поэтому у них нет ни малейшего шанса, ни малейшего шанса когда либо прийти к власти.

Но некоторые наблюдатели считают, что активность определенных оппозиционных сил или тот же ажиотаж вокруг реформы образования, процессы в ТГУ - это проявления остаточной борьбы...

Я бы не сказала, что это - отголоски той борьбы. Просто в стране, спустя год после революции, все-таки идет процесс брожения. Естественно, ситуация еще не устоялась. Это - переходный период. В стране произошли серьезные сдвиги, были серьезные потрясения, продолжаются радикальные реформы - и они должны быть таковыми - именно поэтому, достичь политического спокойствия, отсутствия проблем и противоречий еше некоторое время будет невозможно. Но это все - нормальные процессы. Это процессы, которые дают нам возможность выслушать пусть даже очень противоположные, но два разных мнения, и прийти к какому-то общему единому мнению, которое будет правильным и единственно решающим.

Год назад в интервью нашему агентству Вы отметили, что в Грузии нет оппозиции. Как оцените политический климат и развитие политической системы Грузии сегодня?

Безусловно, политическая жизнь идет, политический спектр развивается, оппозиция начала более активно выступать... Но пока рейтинг оппозиции очень низок и оппозиция не сильна. И это вполне понятно, потому что с нашей стороны нет каких-либо радикальных или драматических ошибок, нет такого сильного разочарования среди народа, чтобы оппозиция получила бы серьезную поддержку. Ну и скажем так еще: наша оппозиция, парламентская в основном - например, так называемые "Новые правые" - им придется сильно потрудиться, чтобы люди забыли, какую позицию они занимали во время революции...

Эволюционировали ли за этот год отношения Тбилиси и Москвы?

К сожалению, начать все с чистого листа не получилось - видимо, отношения сложились действительно очень сложные... Тем не менее, моя встреча с президентом Путиным была для меня очень значима, потому что был получен знак со стороны России - знак о желании сотрудничать с новыми властями. Встреча двух президентов - президента Путина и президента Саакашвили - она как бы дала очень сильную надежду, что эти отношения будут развиваться совершенно в другом русле. Но, к сожалению, опять были тяжелые периоды в наших отношениях. Но я более чем уверена, что найти выход из этих сложных ситуаций все-таки можно. Просто тут действительно нужна политическая воля, и мне кажется, российским политикам придется принимать решения, не очень популярные после бомбежек своего населения антигрузинской информацией. После этих бомбежек, конечно, очень сложно принимать решения в пользу российско-грузинских отношений, но российским руководителям - если они хотят, чтобы их страна наконец стала цивилизованной, демократичной, если они хотят, чтобы у их страны были нормальные отношения с соседями, в том числе с Грузией - придется принимать непопулярные решения, придется отказываться от поддержки сепаратистов в Абхазии, в Южной Осетии, придется отказываться от вмешательства во внутренние дела Грузии. Если так произойдет - уверяю, и мы с нашей стороны будем совершенно на другом уровне строить наши отношения с Россией, больше учитывать российские интересы, чем сейчас, и все войдет в нормальное цивилизованное русло.

Приблизил ли минувший год решение конфликтов в Абхазии и Южной Осетии?

Думаю, приблизил. Во-первых, и в Абхазии, и в Южной Осетии - и в России, между прочим - поняли, что они уже имеют отношения с другим типом руководства страны. C руководством, которое не будет сложа руки ждать десять лет, пока кто-то соизволит высыпать нам на голову манну небесную и решить за нас абхазскую и южноосетинскую проблемы. Мы укрепляем нашу армию не для того, чтобы воевать, но для того, чтобы быть готовыми ко всему. Хочешь мира - готовься к войне. Мы укрепляем наши государственные структуры, поднимаем на ноги экономику - все это в совокупности дает реальные возможности, чтобы абхазский и южноосетинский вопросы были решены. Я надеюсь на то, что мы в ближайшее время сможем урегулировать эти конфликты. Конечно, серьезное значение в этом будут иметь и действия России. Посмотрите, что происходит в Абхазии. Абсолютно ясно даже самому неопытному политику - это же невооруженным глазом видно - как Россия напрямую вмешивается в абхазские дела. То есть - во внутренние дела Грузии. Ведь напрямую говорят: нет, должны состояться новые выборы, потому что Багапш, которого сейчас обвиняют во всех смертных грехах, не устраивает Москву. Но, извините, мне все равно, кто там будет - мне нужно, чтобы он устраивал абхазский народ. Потому что если человек, который будет избран, будет выражать интересы абхазского народа, а не управляться извне - нам будет легче с ним договариваться. Я более чем уверена, что в истинных интересах абхазского народа - строить нормальные отношения с грузинским народом.

Что является боле значимым для урегулирования этих конфликтов - развитие экономики, мобилизация сил страны, или отношения с Россией и позиция Москвы?

Ту есть несколько факторов. Конечно, если Грузия станет на ноги и мы действительно сможем укрепить нашу экономику - это будет серьезным толчком для переговорного процесса. Но, безусловно... Я не хочу говорить, что Россия имеет критическую, категорически решающую роль, но большое влияние она, конечно, может иметь на эти процессы...

И вновь возвращаясь к годовщине революции - как Вы думаете, сколько людей готово вновь встать рядом с вашей властью спустя год?

Думаю, что очень большое количество населения. Хотя... Революция всегда таит в себе определенную проблематичность для революционеров, политиков. Когда у тебя рейтинг в 96 процентов - этот рейтинг не может больше увеличиваться, и он не может постоянно находится на уровне 96 процентов. Но то, что наш рейтинг по прежнему очень высок - это однозначно. Я абсолютно уверена, что большинство людей - может быть, не неисправимые романтики, но те, которые более-менее реалистично оценивают, что можно сделать за год - согласятся, что за этот год было сделано очень и очень много. Может, что-то можно было лучше сделать, может, чего-то нельзя было сделать лучше, но, во всяком случае, то, что прорыв был - этого не может отрицать никто.

Помимо официальных церемоний, отметит ли революционная "тройка" годовщину "революции роз" в узком кругу?

Может быть, мы соберемся за чашкой чая. Наверно, сладкое тоже будет.