Даже если ты Закхей: о добром Боге и злых людях

В минувшее воскресенье, давшее отсчет началу подготовки к Великому посту, в храмах на богослужениях читался следующий отрывок из Евангелия: «Потом Иисус вошел в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом, и, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и принял Его с радостью. И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку; Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 12:16−21).

Рассчитывать на понимание со стороны других людей в нашем мире приходится редко. Доброта, великодушие, любовь — все меньше про того, кто называет себя человеком. Люди не умеют и не любят прощать, им легче ненавидеть, предпочитая считать другого мерзавцем. Ну, раз человек делает что-то плохое — он мерзавец. И если однажды замазался, все, в наших глазах этот шлейф за ним навсегда. Мы-то не такие, облеченные в судейские сутаны и белые парики, с легкостью всерьез или между делом можем в разговоре или про себя вынести молоточком своего эго пожизненный вердикт. «Виновен» в том, что занимает вот такую должность, совершает вот такие поступки и вообще сам по себе как человек не очень. Была бы наша воля, мы бы быстро зачистили землю от таких. А общество сказало бы нам спасибо…

В этом колоссальная разница между Богом и людьми. Мы не умеем прощать, а следовательно, не способны по-настоящему и любить. Мы умеем жить в дарвиновско-ницшеанской системе «выживет сильнейший» и «падающего подтолкни». Мы уверены, что имеем право давать оценку чужим мотивации, поступкам и целому внутреннему миру. При том, что не способны поставить себя на место другого человека как минимум, а в принципе абсолютно не знаем всей картины его жизни. Нам кажется, что все, что мы видим, есть достаточное основание, чтобы выносить тот самый «вердикт», судить и самодовольно возвышаться (как нам кажется) над другим человеком.

В реальности картина того, какие же мы на самом деле внутри, почему каждый из нас поступил так или иначе и способен ли к изменению образа мысли и жизни, доступна только Богу. И Он способен понять и простить, потому что Он — полнота Любви. Закхей, о котором идет евангельское повествование, относился к презираемым начальникам сборщиков податей в пользу римской власти — этакий представитель оккупационной администрации, презираемый соседями и знакомыми. Полез в чиновники, чтобы отрабатывать на римлян — мерзавец. «Тряс» деньги с соплеменников в пользу оккупантов — Иуда. В общем, вроде все понятно и так оно и есть. Вот только сказать, что Закхей был всем этим доволен… Вряд ли бы кто из местных всерьез воспринял его раскаяние. И только Спаситель на удивление толпы людей, знавших всю подноготную этого маленького, в прошлом очень неприятного и внешне, и внутренне человека, внезапно предложил зайти к Закхею на чай.

«Да с ним западло рядом стоять!» — читается между строк возмущения местных такому поступку. Вот и принципиальная разница между Богом и людьми: мы искусны в ненависти к себе подобным, а Он бесконечно дает шанс каждому из нас. И делает не с одолжением, а с искренней радостью, не унижая человеческого достоинства, а, наоборот, рождая в душе грешника надежду и мотивацию, окутывая его поникшее сердце теплом и любовью.

Это, кстати, весьма символично для первой ступени на пути к Великому посту. В общественном сознании этот период предстает мрачным, темным, подчас даже жестоким от того, как внешне предстает картина покаяния верующего. Бог совершенно не жесток по отношению к человеку в отличие от того, как сам человек в разные времена Бога себе и другим рисовал. Скорее, сам человек наделяет образ Бога тем, что ему ближе. Хочется видеть Его мстительным — будут звучать разговоры о воздаянии, а отношение к ближнему будет состоять из смеси презрения с ненавистью. Но в Евангелии мы видим, что Спаситель с радостью идет домой к одному из самых презираемых (на первый взгляд, вполне справедливо) людей Иерихона. Потрясенный тем человеколюбием, что явил по отношению к нему, ненавидимому всеми, Закхей в тот момент понял сам и осознал, что же такое есть это самое человеколюбие. Ну и… решил возместить ущерб от причиненного ближним зла сторицею. А Спаситель неожиданно сообщил, что Закхей, грешник из грешников, обрел спасение души, то есть встал на путь достижения вечного счастья.

Просто Бог нас, людей, любит. А мы друг друга — не очень. А мимо любви — это мимо Бога, как говорил покойный Мамонов. Ну и мимо достойной вечной жизни, соответственно.