Россия и Запад: образец и судьба его суррогата

***

ИСТОРИЧЕСКИЕ АНАЛОГИИ

Михаил Хазин

Правильные исторические аналогии — очень полезная вещь, поскольку они позволяют достаточно неожиданно и быстро объяснить некоторые обстоятельства. Ну, например, очень хорошая аналогия современной ситуации со «стоянием» на реке Угре в 1480 году даёт ответ, почему, скорее всего, не будет войны. США, как и хан Ахмат, не могут себе позволить открытую войну (и Байдена, как и Ахмата, ждёт примерно такая же судьба, причём примерно в такие же сроки).

Есть и ещё одна аналогия. Собственно, русской армией во время «Стояние на Угре» руководил царевич Иван Иванович — молодой, который потом (по общему мнению) был отравлен новой женой Ивана III Софьей Палеолог, которая представляла «западную» (католическую, ватиканскую) линию в русском истеблишменте. И это значит, что именно эта линия сегодня представляет одну из главных опасностей для сохранения нынешней российской власти.

Но есть и другие аналогии, не только российские. Я вот долго пытался объяснить, что Россия не является колонией ни США, ни Англии, она управляется некоторой «ризомой», элитой «Западного» глобального проекта, международными банкирами. История их становления есть в «Воспоминаниях о будущем», но есть ещё одна важная тонкость, а именно, что мы не единственная страна, которой они управляют. И это не первый случай, когда нами управляла внешняя «ризома».

Первый раз, кстати, был как раз в раннее Средневековье, когда нами руководил (пока условный, я эту тему ещё внимательно не прорабатывал) глобальный проект «Великой степи». Это не было «иго», то есть рабство, в том смысле, что не существовало конкретной страны (народа), который бы нами руководил, это именно была наднациональная (с учётом того, что самого понятия «нация» в то время ещё не было) структура, которая одинаково относилась к монголам, русским, китайцам или татарам (волжским булгарам). Именно по этой причине так сложно описать «иго» с точки зрения современных традиций, модель взаимодействия глобальных проектов с государствами ещё в современной исторической науке не проработана, самой теории глобальных проектов всего чуть больше 20 лет.

Второй раз (ну, точнее, третий, поскольку второй — это капиталистическая «ризома» XIX века, но она так тесно была ориентирована на Германию, что этого многие не понимают; к слову, первой пыталась эту карту разыграть Великобритания, а не Германия, но наш успех в войне против Наполеона эту попытку разрушил) это было после 1917 года, тогда «ризомой» стала западная часть элиты «Красного» глобального проекта в лице Коминтерна. После смерти Ленина эту структуру захватили абсолютные русофобы (и есть версия, что они же её продолжили по линии Куусинен—Андропов—Питовранов—Бобков—Горбачёв), и довольно много сил и крови Сталин приложил для того, чтобы эту группу убрать из власти. Но даже ему не удалось её полностью истребить.

А вот теперь сравните борьбу Трампа и американских патриотов с захватившей США «ризомой», группой транснациональных банкиров, элитой «Западного» глобального проекта. Им не удалось вытащить эмиссию доллара из-под национального законодательства США в 1944 году, но удалось окончательно захватить власть в США в 1974 году, после отставки Ричарда Никсона (после относительной неудачи с Кеннеди, который пошёл на тактический союз с банкирами и пал под совокупным давлением национальной американской элиты). Правда, уже в 2011 году они снова проиграли («дело Стросс-Кана»), повторно не сумев вывести эмиссионный центр доллара под международную юрисдикцию.

И все сегодняшние противоречия вокруг Байдена жутко напоминают интриги почти столетней давности «группы Сталина» против Коминтерна и его лидеров Зиновьева и Каменева. Судя по всему, закончатся они примерно так же: патриоты в США вернутся к власти, и Бреттон-Вудская система прекратит своё существование. Но вот здесь нужно иметь в виду очень важное обстоятельство.

Дело в том, что понимания того, что управляющие элиты глобальных проектов находятся «выше» национальных элит отдельных стран у большинства людей, в том числе представителей управляющих элит, нет. И, как следствие, те из представителей последних, которые работают на элиты «глобальных проектов», начинают создавать у себя в головах разного рода фиктивные картины, объясняющие им состояние дел. В частности, наши либерасты 1990-х не видели элиты «Западного» проекта (кто бы их на этот уровень допустил) и, как следствие, считали, что работают на американские или английские элиты. С соответствующей любовью к этим странам и их элитам и откровенной русофобией.

Однако беда в том, что национальные элиты Англии и США считали этих людей предателями и искренне презирали. А те, кто осознавал свою принадлежность именно транснациональным структурам, вообще их не воспринимал, поскольку они не понимали и не понимают реального расклада сил. Отметим, что в США всё немного сложнее, поскольку США — базовая страна «Западного» проекта и его «стенобитное орудие» (таран) в качестве инструментария, на который при необходимости можно валить все шишки, поэтому иллюзии, что работа на «Западный» проект равносильна работе на США, среди посконных «западников» была даже у очень высокопоставленных представителей нашей элиты. Эта иллюзия стала рассеиваться совсем недавно (где-то в районе 2014 года), и это смутное осознание приходит благодаря тому, что американский «боливар» перестаёт выносить двоих (бремя национального государства как империи и глобалистов), что и стало базовой причиной серьёзного раскола в американской элите (как у нас в конце 1980-х). На Западе эти «бульдоги» схватились за власть для себя, но всё ещё готовы приостанавливать схватку, чтобы солидарно наброситься на Россию или Китай.

К слову, именно эта причина породила идею конфискации всех украденных из России активов, с точки зрения «западной» юрисдикции, принадлежащих конкретным российским «олигархам». Национальные элиты США и Англии начинают осознавать гибельность для себя «Западного» глобального проекта и видят, что российские олигархи служат именно этому проекту. Так что конфискация их активов — это борьба против своего же злейшего врага на своём поле. А вот сами олигархи искренне не понимают, почему «любовь» к США или Англии (сопряжённая с надеждой и верой), которую они в себе воспитали за 30 лет, не встречает аналогичного чувства. А потому что они не хотят верить, что они не субъекты политической игры, а питательная масса, которую использовали для разрушения СССР (России), а теперь они просто стали разменной картой в рамках той же борьбы в США и Англии, которая происходит сегодня в России.

Разница только в том, что в России у них есть шанс договориться о сохранении хотя бы чего-то и включении своих детей и родственников в некоторые управленческие проекты (без гарантии сохранения, конечно, но с шансами на какое-то развитие карьеры), а вот в США и Англии у них таких шансов нет. Абсолютно никаких, поскольку они рассматриваются национальными элитами в этих странах как представители оккупантов-глобалистов.

В общем, как только начинаешь сравнивать нынешнюю ситуацию в США с ситуацией в СССР в 1920-е годы прошлого века, картина становится куда более простой и понятной. И, к слову, сразу видно, с кем мы работать можем, а с кем работать бессмысленно. И заодно становится понятно, насколько сложная задача сегодня у Мишустина, который борется в правительстве России с той самой «ризомой» «Западного» глобального проекта.

Вопрос не в том, что он может сделать. Вопрос в том, как взять под контроль рычаги управления. Без этого ничего сделать не получится вообще, каждый конкретный результат — следствие выдающейся и кровопролитной работы против колоссального количества противников, которые тупо закрывают любую возможность для России (а в США — для США, а в Англии — для Англии) самостоятельного, вне банкирского управления, развития.

Я потому и трачу столько времени для описания работы Мишустина, что уверен (ну, точнее, считаю это высоковероятным), что он получил задание справиться с упомянутой «ризомой» в структуре управления народным хозяйством в России. По крайней мере, в той части, которая не касается финансов. С последними придётся разбираться после смены управления Центробанком и Минфином. И именно наличие невероятно разветвлённой структуры «ризомы» делает эту борьбу крайне сложной. Если кто не верит — посмотрите на США.

* * *

АНАЛОГИИ И МАТРИЦЫ

Каринэ Геворгян

Исторические аналогии для «разбора полётов» в актуальной политике очень полезны, когда авторы учитывают их модельную ограниченность и матричный генезис.

Всемирную историю можно толковать с разных позиций: и как историю смены формаций в результате классовой борьбы, и как историю качественных скачков, благодаря открытию новых технологий, и как историю борьбы с тараканами, и пр.

Как бы то ни было, в основе того, что Человек действует, сойдя с обломовского дивана, лежат императивные мотивации, коренящиеся в центре сознания, как общественного, так и индивидуального. И мотивации эти, по большому счёту, сводятся к системе координат, в которой вверху оси ординат — витальность (борьба за жизнь), а внизу — мортальность (усталость от жизни и шествие к смерти). На оси абсцисс справа — нематериальные мотивации, а слева — материальные.

Современный неолиберализм транснациональной ризомы в своей явленной форме уютненько расположился в нижнем левом поле описанной системы, а в менее явленной — в нижнем правом с трансгуманистской концепцией «постчеловека». Носители этих идей — последовательные борцы с традиционной субъектностью на всех уровнях, от государственного до личностного. Как только кто-то пытается проанализировать их борьбу за всемирное господство, они весело высмеивают его как конспиролога-параноика.

О мрачной неизбежности смерти субъекта читайте труды Мишеля Фуко.

Однако мало послать на фиг весь этот морок, разросшийся до глобальных масштабов. Его необходимо победить, а сделать это нелегко, потому что ризома глобализма едина и мобильно включает саботаж инициатив по повышению уровня субъектности через подсаженных фракталов-паразитов в системы управления. Ещё одна причина в том, что консолидация антиглобалистов недостижима из-за вполне обоснованного опасения: кто из борцов первым задействует имперскую матрицу, тот и станет «царём горы» в будущем мироустройстве. Иными словами, антиглобалисты вынуждены бороться и с глобалистами, и друг с другом, чтобы не утерять первенства на финише.

Первой «всемирной» протоимперией стала держава Ахеменидов. Второй, пытавшейся подняться на её руинах, — держава Александра Македонского. Не вышло у Александра ещё и потому, что ему не удалось воспроизвести эффективную систему управления, придуманную Киром и Дарием Великими. Римляне оказались умнее и успешнее. Заимствовав персидский опыт, они обогатили его своими наработками в сфере военной организации и юриспруденции.

Христианские империи и формы халифата в том или ином виде опирались на римский опыт. Не случайно в период роста Османской империи османские правители с 1517 года заявляли о своих правах на халифскую власть и одновременно объявляли себя «кайсар-и рум», то есть римскими кесарями.

Опыт «Великой степи» государства Чингизидов вписывается в тот же формат.

Отличие между имперским способом управления и современным глобалистским «ризомным» — и в том, что империи создают институты управления, а ризома на них паразитирует, лишая в этом процессе форму целостного содержания. И в этом, надеюсь, её обречённость. Кроме того, прибегу к аналогии с индийскими варнами. В империи правящей бывает «кшатрийская» (воины, цари) при поддержке «брахманов». Транснациональная элита вряд ли сможет избавиться от психологии «вайшьей» (торговцев): «брахманов» она ненавидит (отсюда — дебилизация системы образования), а «кшатриев» боится.

Сейчас «османским» и чингизидским опытом пытается воспользоваться Эрдоган с его идеей Великого Турана. Из действующих политиков стран второго эшелона он, пожалуй, единственный, кто наиболее глубоко осознал, во-первых, что глобалистский исламизм — второе крыло глобалистов, а потому апеллирует к панэтническому единству, а во-вторых, что пролиферация Турана возможна, пока в первом эшелоне дерутся не по-детски.

На этом пути он нашёл себе подходящего союзника: британскую национальную элиту с матричными имперскими амбициями и стремлением обставить национальную элиту США (да, и трампистов), которое уже проступило в статье Алистера Хита (Alister Heath) в The Telegraph о том, что «декаданс и высокомерие разрушили американскую империю». Отсюда — логика создания «УПА» (Украина, Польша, Англия). Турецко-британскому союзу полезна вытащенная из средневекового сундука идея Украины как подлинной Руси в пику Москве. Это не ново.

Позволю себе небольшое отступление на данную тему. Известный феномен русского «западничества» меня не особо интересовал как эпигонский и суррогатный. Недавно я поняла, что под ним лежит не только «низкопоклонство», но и фантомная тоска собственной государствообразующей матрицы, содержащей «генетическую» память о западной Руси. Я имею в виду то, что с XVI по ХХ век в русской элите всегда сохранялась «польско-литовская» фронда из ушедшего в небытие Великого княжества Литовского и Русского. Наши российские топители за Украину и Запад, крымненашисты вряд ли это понимают, а вот турки, британцы и поляки, думаю, осознанно используют этот феномен в своих сценариях.

И вот при таком раскладе «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа» (Гоголь).