Хроника гражданской войны в Грузии. Приход к власти националистов

(предыдущая часть)

В марте 1990 года в Грузии должны были состояться очередные выборы в Верховный совет республики. Однако националистическое движение не считало для себя выгодным проведение выборов в отведённое законом время, полагая, что оно организационно ещё не готово одержать уверенную победу над грузинскими коммунистами и, кроме того, население Грузии ещё недостаточно глубоко затронуто националистической пропагандой. Поэтому националисты стали оказывать на органы государственной власти сильнейшее давление для того, чтобы те перенесли выборы. И власти Грузинской ССР пошли на все уступки националистам, нарушив существующий закон и перенеся выборы на октябрь.

Однако как раз именно из-за отношения к будущим выборам в Верховный совет в среде грузинских националистов произошёл глобальный раскол. Одна их часть во главе с Георгием Чантурия и Ираклием Церетели считала, что Грузия является «оккупированной и аннексированной» Советским Союзом страной, и поэтому в условиях оккупации любая местная власть будет де-факто марионеточной в цепких руках Москвы. А поэтому функционирование Верховного совета нового созыва не имеет никакого смысла, и, значит, не нужны и выборы в него. Как откровенно высказался Церетели, суть выборов не в том, чтобы они были демократическими, а в том, чтобы они были «национальными». Реально достичь независимости можно будет лишь путём проведения компании тотальной дестабилизации обстановки в Грузии с последующим свержением коммунистической власти и выводом советских войск из республики. А для координации подобного общенационального неповиновения необходим квазипарламент — Национальный конгресс, не входящий в систему советской власти и избираемый не по советским законам.

Другая же часть грузинского национал-сепаратистского движения во главе со Звиадом Гамсахурдия придерживалась противоположной точки зрения. По её мнению, необходимо было сначала путём выборов прийти к власти в республике, овладеть всеми государственными структурами, в том числе силовыми, и путём конструирования новых законодательных актов осуществить выход из состава СССР.

Оба крыла грузинского национализма, разумеется, на этой почве вылили друг на друга ушаты помоев, синхронно обвинив оппонентов в национальном предательстве и работе на Кремль и Лубянку. «Звиадисты» обвиняли своих конкурентов в пассивности и нежелании добиваться национальной независимости, а «антизвиадисты» — в фейковости и имитации борьбы за отделение от СССР.

30 сентября 1990 года полтора десятка партий, придерживающихся «антизвиадистских» взглядов, провели выборы в Национальный конгресс (примечательно, что здание его Центральной избирательной комиссии было обстреляно). А менее чем через месяц 28 октября, состоялись выборы в Верховный совет, в которых приняла участие 31 политическая партия. Примечательно, что выборы не были всеобщими, так как существенная часть избирателей была лишена возможности избирать и быть избранными. В нарушение всех существующих законов была принята норма о введении многолетнего избирательного ценза оседлости. Тем самым права голоса были лишены проживавшие на территории Грузии военнослужащие и члены их семей. Таким образом, движение, назойливо и громогласно кичившееся своим стремлением к построению демократического общества, грубо попрало одно из основных гражданских прав человека. Характерным являлось то, что никто из отечественных и иностранных правозащитников «не заметил» столь явного и откровенного нарушения принципов равноправия.

Парламентские выборы завершились убедительной победой «звиадистского» объединения семи националистических организаций «Круглый стол — Свободная Грузия». Занявшая второе место и получившая немалое количество депутатских мандатов грузинская компартия сразу же заняла в парламенте абсолютно пассивную позицию и практически перестала существовать как реальная политическая сила. Отличительной чертой новоизбранного во всё ещё многонациональной Грузии парламента был его откровенно этнократический характер. Из 246 депутатов лишь 7 принадлежали к лицам нетитульной национальности, а в четырёх округах выборы не были вовсе проведены из-за бойкота со стороны абхазского и осетинского населения.

Таким образом, осенью 1990 года в Грузии возникло сразу два представительных органа, выбранных населением республики и относившихся друг к другу с крайней враждебностью: Национальный конгресс и Верховный совет. Партии, избранные в Национальный конгресс, как показало развитие последующих событий, изначально допустили стратегическую ошибку, отказавшись от законотворческой деятельности, и тем самым потеряв возможность осуществлять реальные властные полномочия. И, таким образом, Национальный конгресс превратился фактически в общественную организацию, не имеющую никакого влияния на принятие решений на государственном уровне.

Их же оппоненты из Верховного совета сразу взяли под контроль весь государственный аппарат в республике, в том числе и его силовую составляющую: МВД, КГБ, прокуратуру. Следует отметить, что партийно-советские чиновники быстро и без всякого сопротивления и саботажа передали все властные механизмы в руки националистов. Звиад Гамсахурдия практически единогласно был избран председателем Верховного совета. Кремль в отношении новой грузинской власти повёл себя так, как он ведёт себя на постсоветском пространстве все годы вплоть до наших дней — поддерживает абсолютно любую власть, совершенно вне зависимости от степени и враждебности Москве. Союзные власти немедленно признали легитимность грузинского парламента. С публичными поздравлениями в адрес Гамсахурдия выступили министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе и командующий Закавказским военным округом генерал Валерий Патрикеев.

(продолжение следует)