Строительство оборонительных сооружений на Средней Волге

22 июня 2021 года в Чебоксарах состоялась межрегиональная научно-практическая конференция «Строительство Сурского и Казанского оборонительных рубежей — трудовой подвиг народов Поволжья». Чувашский государственный институт гуманитарных наук (ЧГИГН) подготовил сборник статьей участников конференции. ИА REGNUM публикует материал Андрея Пашкина, кандидата исторических наук, директора Государственного архива новейшей истории Ульяновской области (г. Ульяновск).

А.Г. Пашкин

СТРОИТЕЛЬСТВО ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ РУБЕЖЕЙ НА СРЕДНЕЙ ВОЛГЕ В 1941 ГОДУ: ОБЕСПЕЧЕНИЕ, ХОД, ТРУДОВАЯ ДИСЦИПЛИНА

Строительство оборонительного рубежа на тер­ритории Куйбышевской области началось 20 ок­тября 1941 г. По численности привлеченных военно-полевое строи­тельство (далее — ВПС) можно считать крупнейшим в регионе про­цессом внутрирегиональной миграции населения. Строительство от­метилось достаточно слабым планированием, тяжелыми бытовыми ус­ловиями жизни, плохой организацией и снабжением продуктами пи­тания и теплой одеждой мобилизованных.

Условно ход ВПС 1941 — начала 1942 гг. можно разделить на три этапа. Начальный этап — октябрь 1941 г. — отметился отладкой моби­лизационной системы; основной этап — с ноября по декабрь 1941 г. — был связан с выполнением основного объема работ; период до конца января 1942 г. — завершающим, когда объекты ВПС были законсер­вированы.

Масштабы строительства были весьма значительны. Всего по Куй­бышевской области на 9 участков ВПС планировалось мобилизовать 274 800 чел. Спустя месяц планы изменились, и в целом подлежало мобилизации 300 800 чел. из Куйбышевской области и 39 000 — из Пензенской и Саратовской областей. Кроме того, на строительстве предполагалось задействовать 1331 автомашину, 1050 гусеничных и 2130 колесных тракторов, 40 050 лошадей из Куйбышевской и 3500 из Пен­зенской и Саратовской областей.

В действительности планы не соответствовали наличию рабочей силы в районах области. При получении телеграмм обкома о количе­стве людей, тяглового скота, тракторов и автомобилей, подлежащих мобилизации райкомы сообщали о том, что даже предварительные данные позволяют заведомо говорить о ненадлежащем планировании и о невозможности поставить требуемое количество работников. Райкомы просили разъяснить порядок снабжения и оплаты труда мо­билизованных, требовали разрешения снять с занятий и направить на ВПС учащихся школ районов, так как трудоспособные колхозники были задействованы на уборке урожая. Тем не менее, по состоянию на 25 октября 1941 г. из колхозов Куйбышевской области было мобилизовано 12 тыс. лошадей и 101 тыс. колхозников. Еще 3 тыс. лошадей и 3 тыс. колхозников привлекли на подвозку фуража и про­довольствия.

23 октября 1941 г. за подписью первого секретаря Куйбышевского обкома ВКП (б) Канунникова в районы была направлена телеграмма с решением об уменьшении в два раза количества тракторов, мобили­зованных на ВПС. Причиной этого стала необходимость скорейшей вывозки хлеба на заготовительные пункты. Этой же телеграммой была запрещена мобилизация автомобилей из учреждений Заготзерно. На наш взгляд, либо первоначальные планы, которые направлялись в областную партийную организацию, были составлены с учетом довоенного количества техники, либо вообще не учитывали реально­го положения дел. Между тем в период с июля по сентябрь на дей­ствующий фронт было мобилизовано до 70% транспорта, имевшего­ся в области. Однако в действительности исправной техники осталось еще меньше. Из-за недостатка запасных частей часть автомобилей и тракторов были разукомплектованы для ремонта мобилизуемой тех­ники. В ответ райкомы ответили многочисленными телеграммами, да­вая четкую характеристику количества автотранспорта, которым рас­полагали местные власти. Например, первый секретарь Борского рай­кома Зотов на предписание направить на ВПС 25 автомобилей отве­тил, что в районе осталось всего 5 грузовиков, при этом 3 из них были неисправны из-за отсутствия колесной резины. В Тереньгульском районе имелось 7 грузовых автомобилей, занятых на уборке и вывозке урожая.

В результате уже в начале ноября проблема с обеспечением строи­тельства техникой проявилась в полном объеме. Из 3180 тракторов, на которых рассчитывали при первоначальном планировании, на строи­тельство прибыли около 2 тыс. При этом гусеничных тракторов име­лось не более 400, а именно они и участвовали в работах. Колесные модели тракторов в зимних условиях эксплуатации не подлежали, и уже в первых числах ноября оказались полностью бесполезны. Ситуация с грузовыми автомашинами оказалась еще более негативной. Например, в Большенагаткинский участок ВПС к 15 ноября долж­ны были поступить 115 грузовых автомобилей, а поступило всего 2.

7 ноября 1941 г. начальник участка ВПС по Кузоватовскому району сообщал, что медленные темпы строительства объясняются не только плохой работой рекогносцировочной группы, но и отсутствием лю­дей. Шигонский район, обязанный поставить на участок 4,5 тыс. чел., смог предоставить только 2,2 тыс., из 500 лошадей — 390, из 15 авто­машин — 2 и из 5 гусеничных тракторов — 1. Жители Пензенской области, которые также должны были принять участие в строитель­стве оборонительного рубежа, на работы не прибыли. Основная проблема заключалась в том, что мобилизованное население, за ис­ключением колхозников, никакого питания с собой не имело. Также ВПС не имело возможности размещать прибывших людей, и к началу ноября присылка 13 тыс. чел. из Пензенской области в Кузоватовское ВПС могла бы обернуться трагедией, так как размещать их было по­просту негде.

Несмотря на всю неподготовленность социальной инфраструктуры для строителей оборонительных рубежей, в том числе жилых поме­щений, пунктов питания, снабжения продовольствием и теплой одеж­дой, в ноябре 1941 г. по Куйбышевской области было мобилизовано еще 50 тыс. чел. О том, насколько тяжело для районов далась допол­нительная мобилизация, также дают представление письма районных партийных комитетов. Так, в начале ноября 1941 г. первый секретарь Тереньгульского обкома докладывал, что дополнительно мобилизовать 6 тыс. чел. на военно-полевое строительство невозможно. Он указывал, что от мобилизации страдают прежде всего женщины с малолетними детьми, которые вынуждены пристраивать их в другие семьи. При этом даже призвав большинство матерей малолетних детей, район не имел возможности выполнить плановое задание. Внутри района также требо­валось изыскать дополнительные силы для уборки урожая с площади 11 тыс. га. Согласно резолюции Канунникова, наложенной на письмо райкома, план для района был снижен с 6 до 4 тыс. чел.

Требование выполнения плана, который не соответствовал реаль­ному положению дел, не привело к положительным результатам, а в определенной степени даже усугубило ход работ на ВПС. К середине ноября 1941 г. все участки ВПС на территории Куйбышевской области были обеспечены рабочей силой на 20—30%. Районные власти шли на крайние меры, чтобы хоть как-то достичь плановых показателей. В ряде случаев проводили мобилизацию без какого-либо отбора. В ре­зультате в среднем на каждую тысячу мобилизованных приходилось более 100 нетрудоспособных, в том числе беременных женщин, инва­лидов и лиц преклонного возраста. В других районах прибегали к со­знательному незаконному занижению сроков пребывания на строи­тельстве. Например, в Чердаклинском районе в ряде колхозов моби­лизованным сельчанам правления и сельсоветы выдали на руки справки о том, что длительность их пребывания на ВПС составляет 10 дней. Естественно, что отбывшие на строительство не взяли с собой за­пасной теплой одежды и достаточного объема продовольствия, от­работав 10 дней, они возвратились к месту постоянного проживания.

В городах же наблюдалась иная ситуация. Так, наряду с незначи­тельным количеством лиц, сознательно уклонившихся от мобилиза­ции, Ульяновский городской отдел НКВД указал, что только в пер­вой декаде ноября 97 горожанам, которые подлежали мобилизации, не были вручены повестки. Отношение жителей города к участию в ВПС в течение октября — начале ноября отметилось по Ульяновску ростом негативных откликов, связанных с плохим снабжением и ус­ловиями труда. Одновременно сотрудники городского отдела фикси­ровали немало случаев, когда на строительство пытались направить лиц, по состоянию здоровья или по возрасту не имеющих возможнос­ти принять в нем участие. Так, Володарский горисполком дважды вклю­чил в списки мобилизованных на строительство четырех инвалидов второй категории, и прекратил эти попытки только после вмеша­тельства прокуратуры.

В то же время негативные слухи, распространявшиеся среди жите­лей области, имели под собой весьма реальные основания. В течение ноября 1941 г. на всех участках ВПС Куйбышевской области проблема с организацией социальной инфраструктуры решена не была. Вкупе же все вышеперечисленные проблемы приводили к увеличению коли­чества лиц, самовольно оставивших строительство. Из-за плохого бы­тового положения дезертировали основные работники, по состоянию здоровья уходили 14-летние подростки и люди старше 60 лет. В резуль­тате, чтобы не раздувать масштабы дезертирств и не допустить роста заболеваемости на фоне недоедания и переохлаждения, начальники участков строительства стали в приказном порядке отпускать мобили­зованных. Например, на участок ВПС в Шигонском районе должно было поступить 6254 чел., к концу ноября поступило всего 2028 чел. Из этого количества в результате дезертирств и освобождения нетру­доспособных убыло 1200 чел. Из тех, кто остался, более 600 работни­ков не выходили на работу по причине отсутствия одежды, обуви и питания. Из 29 тракторов, имевшихся в распоряжении участка ВПС, в строительных работах было задействовано только 5, остальные про­стаивали из-за отсутствия топлива. На всех трудящихся была установ­лена ежедневная норма выемки грунта в 2,5 куб. м, вне зависимости от типа грунта, а также от пола, возраста и состояния здоровья ра­ботника, что также являлось нарушением всех норм.

Участок ВПС в Жигулях по состоянию на 29 ноября 1941 г. не был оборудован отапливаемыми жилыми помещениями. Большинство стро­ителей располагались в летних строениях пионерских лагерей. Райпот­ребсоюз при потребности строительства в 2,5 т хлеба в сутки постав­лял не более 1,7 т. В результате только за последнюю декаду ноября по причине болезни командование участка было вынуждено отпустить со строительства 292 чел., а дезертировали со строительства за то же время более 700 чел. Из-за отсутствия питания и обуви по Новобуянскому району самовольно ушли из ВПС 730 чел., по Красноярскому району — 440 чел. В целом, в ноябре 1941 г. дезертирство приобрело массовый характер, когда самовольно покинули ВПС на территории Куйбышевской области до 50% мобилизованных.

Отчасти предотвратить увеличение количества дезертирств удалось к началу декабря. При помощи первичных партийных и комсомоль­ских организаций среди родственников и односельчан был организо­ван сбор продуктов питания, теплой одежды и белья, мыла и предметов обихода. Также на все участки ВПС направили несколько сотен представителей партийного и комсомольского актива, предупредительно распределив их не в штабы, а на самые тяжелые участки строитель­ства. Кроме того, в отношении добровольно возвратившихся на строи­тельство прекращали уголовное преследование. Вкупе все принятые меры позволили приостановить рост случаев самовольного ухода со строительства до 20%.

16 декабря 1941 г. Куйбышевский обком напомнил районам про выполнение норм дополнительной мобилизации на ВПС. Эти нормы были в два раза ниже, чем первоначальный план мобилизации, но последний был выполнен на 30—40%. По решению СНК СССР к 22 декабря 1941 г. на строительство предстояло дополнительно моби­лизовать 7 тыс. лошадей, 7 тыс. возчиков и 5 тыс. лесорубов. Таким образом, согласно всем декабрьским планам, численность мобили­зованных на различные работы из сельского хозяйства составляла 174,6 тыс. чел., а также 25,1 тыс. лошадей и 2 тыс. тракторов. Однако уже к концу декабря вновь обнаружилась проблема массового само­вольного ухода работников. К этому моменту средний срок пребыва­ния мобилизованного на ВПС превысил 35 дней. Теперь основной при­чиной стали длительное оставление без присмотра нетрудоспособных родственников, изношенность одежды и банальная зависть к тем, кто избежал мобилизации.

В конце декабря 1941 г. Куйбышевский обком сообщал, что работа на военно-полевом строительстве идет вручную, а основным инстру­ментом являются лом и лопата. Естественно, что в сутки один рабо­чий мог осуществить выемку 0,1—0,2 куб. м грунта при том, что к этому моменту глубина промерзания превышала 1 м. Норма в 2,5 куб. м могла быть выполнена только при условии применения взрывчатых веществ. По всей видимости, к этому моменту техника почти не ис­пользовалась по причине отсутствия топлива и выхода из строя. В свя­зи с этими условиями обком просил СНК разрешить использование взрывных работ либо закрыть строительство и направить колхозников для обработки и вывозки хлеба по обязательным хлебопоставкам го­сударству, или хотя бы сократить количество занятых людей. Также обком просил разрешить отозвать с ВПС все тракторы, так как их использование в зимних условиях не являлось возможным, и поста­вить их на ремонт к весеннему севу.

В течение января—февраля 1942 г. строительство было свернуто, а все объекты законсервированы. О том, что в целом возведение ВПС было завершено, могут свидетельствовать работы по ремонту и разгер­метизации объектов, начатые в области весной 1942 г. Строительство оборонительного рубежа на территории Средней Волги, проходившее в суровых условиях начального периода Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., стало в действительности трудовым подвигом более 170 тыс. чел. Учитывая вклад строителей в обороноспособность страны, следует отметить, что причины, оказывавшие негативное влияние на ход строительства, в силу общей ситуации массовой миграции насе­ления, мобилизации основной массы мужского трудоспособного на­селения в действующую армию не могли быть предупреждены. Основ­ная задача, поставленная перед участниками ВПС, — создание еди­ной оборонительной линии — была выполнена.

Строительство Сурского и Казанского оборонительных рубе­жей — трудовой подвиг народов Поволжья: Материалы Межрегио­нальной научно-практической конференции (г. Чебоксары, 22 июня 2021 г.) / сост. и отв. ред. И.И. Бойко, В.Г. Харитонова. Чебоксары, 2021. ISBN 978—5—87 677—263—3 © Авторы статей, 2021 © Чувашский государственный институт гуманитарных наук, 2021