ИА REGNUM напоминает об основных цифрах и фактах, касающихся роли и вклада Костромской области в период Великой Отечественной войны.

Женская тракторная бригада Заволжской МТС Костромского района в годы войны. 1940-е

Костромская область была выделена в отдельное административное образование в 1944 году. В первые годы войны на землях будущего региона не проводилось военных действий. Тем не менее область внесла важный вклад в Победу.

Цифры

В течение 1941—1945 годов из Костромского края на фронт ушли почти 260 тысяч человек, что составляло 25% от всего населения области. Четверть из них были призваны из Костромы. С фронта удалось вернуться лишь 115,5 тысячи человек. Таким образом, свои жизни за Победу, по разным оценкам, отдали от 115 до 118 тысяч костромичей, или каждый второй призванный на фронт. По сравнению с общесоюзным процент мобилизованных костромичей был в 1,5 раза выше. Кроме десятков тысяч унесенных жизней, война искалечила и привела к заболеваниям огромного количества людей. По этим причинам из армии в годы войны демобилизовали более 40 тысяч костромичей, или 15% от всех призванных на фронт.

По данным властей на 2021 год, в Костромской области проживают 319 участников Великой Отечественной войны, 106 жителей блокадного Ленинграда, 104 (по данным на 2019 год) бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей. Героизм земляков отмечен высокими наградами: 70 тысяч человек получили ордена и награды, 220 костромичей были удостоены звания Героев Советского Союза, двое человек — Маршал Советского Союза Александр Василевский и главный маршал авиации Александр Новиков — получили высокое звание дважды. Тридцать три жителя региона являются полными кавалерами ордена Славы.

[[[twin-pictures-11-and-15]]

Отмечен труд тех, кто внёс вклад в Победу в тылу: более 70,6 тысячи земляков награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», 400 из них проживают в Костроме.

«Женщины заменили мужской труд»

Костромская область была тыловым регионом. После того как на фронт ушли мужчины, за станками, в колхозах, на лесозаготовках трудились подростки, женщины и старики. Согласно данным Государственного архива новейшей истории Костромской области, в течение первых месяцев с оккупированных немцами территорий в Кострому эвакуировали два крупных предприятия — Смоленский льнокомбинат и Ржевский механический завод.

Большинство костромских заводов переориентировали производство на выпуск изделий для нужд фронта. К концу 1942 года в Костроме было 26 таких производств. Например, заводы «Рабочий металлист» и завод полимерного машиностроения имени Красина стали делать спусковые механизмы для пистолетов-пулеметов, снаряды, 120-миллиметровые мины и фотоавиабомбы «ФОТАБ-31». Костромской лесозавод «Смычка» и завод по выпуску оборудования для лёгкой промышленности «Красная маевка» выполнили государственное спецзадание и за 5 месяцев изготовили и направили на фронт 33 тысячи пар лыж. Судомеханический завод освоил производство аэросаней икатеров-тральщиков, их было построено 120 единиц. В костромских архивах хранится любопытный документ-сводка Костромского горкома ВКП (б) о работе женщин, пришедших на производство во время войны.

«На костромских предприятиях женщины заменили мужской труд, работая электромонтерами, токарями, слесарями, монтировщиками и т. д. Так, на фанерном заводе ушедшего на фронт товарища Чернова, работающего на лущильном станке, заменила его жена — товарищ Киви. Бывшая домохозяйка Шипова встала на место своего мужа, ушедшего на фронт. Она работает слесарем Зворыкинского комбината. На ватной фабрике товарищ Осипова заменила ушедшего на фронт товарища и стала заведующей складом. На производстве женщины работают хорошо, показывают образцы трудового героизма»
Жители Антроповского и Палкинского районов Костромской области на строительстве оборонительных сооружений

Для нужд фронта трудились и костромские ученые. Так, доцент кафедры химии Костромского текстильного института З. Вейнберг разработала технологический процесс производства взрывчатого вещества — пироксилина из отходов текстильных льняных предприятий. Текстильные предприятия давали фронту брезент, авиаполотно, парашютные лямки и пулеметные ленты, плащ-палатки, обувную ткань, белье, ветеринарные бинты, крученые нитки, спецверевку, защитную ткань и многое другое.

Костромская металлообрабатывающая промышленность нарастила объёмы выпуска продукции по сравнению с довоенным периодом в 2 раза, деревообрабатывающая промышленность стала выпускать в 1,7 раза больше продукции.

Трудовые подвиги предприятий были отмечены на государственном уровне: в 1943 году переходящее Красное знамя Государственного Комитета Обороны (ГКО) было вручено Костромскому фанерному заводу, I и II премии — фабрикам «искра Октября» и «Знамя труда». Знаменем Центрального комитета Всесоюзной коммунистической партии был отмечен труд рабочих завода «Рабочий металлист». Знамена ГКО вручались комбинату системы инженера Зворыкина, Нерехтскому льнокомбинату «Красная текстильщица», Мантуровскому фанерному заводу.

Не только заводы

Нельзя не отметить вклад в победу фермеров и простых граждан. Костромичи поддерживали продовольствием районы государства, пострадавшие от фашистской оккупации. Например, из Шарьи в помощь Ленинграду отправились машины с 68 центнерами хлеба, 44 центнерами гороха, 87 килограммами масла. Колхозы Галичского района поставили освобожденнымсельскохозяйственникам Белорусской ССР крупный рогатый скот, плуги, бороны, серпы и косы.

Колхозники Кологривского района передают летчикам самолет, построенный на собранные ими средства. 1942-1943

Жители региона старались помогать фронту по всем возможным направлениям. Несмотря на проблемы с продовольствием, они посылали на фронт мёд, конфеты, сухари, баранки, масло, мясо, яйца, сыр, рукавицы, перчатки, носки, тетради, карандаши и зубные щетки. За годы войны жители Костромского края собрали и отправили на фронт 234 тысячи посылок и 350 000 тысяч свитеров, носков, шарфов, рукавиц и других теплых вещей. Этим объёмом можно было экипировать целую армию. Костромские предприятия, организации и жители собрали в Фонд обороны 92 миллиона рублей.

Эвакогоспитали

В годы войны на территории Костромской области было развернуто около 50 эвакогоспиталей, 34 из них сформировали в Костроме. В госпиталях работали лучшие врачи. Часть женщин добровольно отдавали солдатам свою кровь и работали медсёстрами. Кроме Костромы, госпитали располагались в Буе, Галиче, Шарье, Мантурове, Нее, Нерехте. Койки размещались в школах, детских садах, на предприятиях. В госпиталях не хватало самого необходимого— специалистов, постельных принадлежностей, тумбочек, кроватей, столов. Об этом свидетельствуют записи в «Книге памяти Костромской области»:

«В нерехтских эвакогоспиталях не хватало постельных принадлежностей, тумбочек, кроватей, столов. Все это недостающее имущество было восполнено жителями Нерехты. Не было транспорта — городские власти давали госпиталям лошадей с повозками. Колхозы снабжали раненых картофелем, мясом, молоком… В госпитале No 3025, первоначально располагавшемся в городе Нерехте, трудилась Вера Струцовская-Катилова. В июне 1941 года Вера закончилаполитпросветтехникум и носила в госпиталь библиотечки-передвижки. В августе сказали, не хватает медиков, предложили поработать в госпитале. Девушка на ходу училась делать перевязки, накладывать гипс, делать уколы. Вместе с ней в госпиталь из здравпункта каблучной фабрики мобилизовали Лидию Платонову и детскую сестру Нерехтского родильного дома АнфисуГалюнову. Впоследствии госпиталь направили в город Сясьстрой, в него поступали раненые бойцы — участники тихвинской операции, грудью прикрывавшие знаменитую «Дорогу жизни». Что такое для медиков поток тяжелораненых? Это значит — сутки не выходить из операционной. Это бессонные ночи дежурств. Это бессчетное количество раз сданная кровь для спасения жизни раненого. Медперсоналу приходилось быть и связистами, и часовыми, и артистами. Ведь для быстрейшего лечения, выздоровления солдат и офицеров требовалась не только медицинская помощь. Лечило и доброе, сердечное слово»

Через эвакогоспитали и лазареты Костромской области прошли более 50 тыс. раненых и больных воинов Красной Армии, из них более 70% были возвращены в строй.

Сотрудники костромского госпиталя

Дети и их условия жизни во время войны

В годы войны детям и подросткам пришлось быстро повзрослеть. Дети активно помогали взрослым в быту — ходили за водой и топливом и даже подрабатывали как могли. Очень многие уже в 12 лет вставали к станкам на фабриках и заводах, работали на стройках наравне со взрослыми.

В костромских архивах можно найти письмо председателя Исполнительного комитета Костромского районного Совета депутатов трудящихся Ярославской области председателю колхоза «За новую жизнь» Костромского района Ярославской области, где он просит принять школьников на период летних каникул для выполнения сельскохозяйственных работ. Интересно, что нормы выработки для детей устанавливались на уровне 60% от «взрослых» норм, но оплату им гарантировали «в полном объёме».

Все годы войны на Костромскую землю прибывали эшелоны с эвакуированными ленинградскими детьми. Эвакуация проходила с 1941 по 1943 годы в несколько этапов. Общим числом на территорию будущей Костромской области из Ленинграда было эвакуировано 37 детских домов, 28 детских садов, 13 яслей, 8 школ и 19 других детских учреждений. Кроме того, в регион прибывали эвакуированные из городов Ленинградской области — Невеля, Пушкино, Колпино, Волхова, Паргалово, Стрельни, Ломоносовской, Пулково, Старой Руссы. По подсчетам архивистов, не менее 10 000 юных ленинградцев обрели в Костромском крае вторую Родину.

Эвакуированные детские дома размещались не только в Костроме, но и на территории Костромского района — в селах Минское, Чернопенье, Саметь, Николо-Трестино, деревнях Стрельниково и Качалово, усадьбе Денисово.

Переезд ленинградских детей к местам размещения был сопряжен с большими трудностями и усложнил и без того напряженную обстановку в регионе. Существовало множество проблем, начиная от недостатка топлива и кроватей и заканчивая нехваткой медиков и педагогов.

Школа №25. Кострома. Костромская область. 1941. Из архива Исаевой Натальи Леонидовны

По этой причине жилищно-бытовые и материальные условия многих эвакуированных детских учреждений находились в жутком состоянии. В основном детские дома размещали в помещениях школ и клубов, которые были не приспособлены для этих целей. При зданиях не было бань, прачечных. Эти факты подтверждают замечания, изложенные в приказе уполномоченного исполнительного комитета Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся по Парфеньевскому району Ярославской области Григорьева «О состоянии работы с эвакуированными детьми г. Ленинграда» от 1941 года.

«Инспектирование эвакуированных детских учреждений Ленинграда и непрекращающийся поток жалоб и обращений говорит о том, что контроль и руководство работы детских учреждений со стороны директоров все ещё остаётся неудовлетворительным. Часть детей не имеет кроватей, часть детских эвакуированных учреждений не имеют элементарных условий для приготовления пищи, мытья детей, не подготовлены помещения для размещения детей на зиму. Штаты отдельных учреждений заполнены лицами, не имеющими отношения к педагогике. Воспитательная работа с детьми поставлена неудовлетворительно, имеются случаи хулиганства»

В архивах можно найти письма с просьбами к директорам институтов и предприятий в предоставлении «кроватей и матрацев» для детей. В газетах военного времени встречаются заметки, где фермеров из города Буя благодарят за помощь эвакуированному интернату, засев полей овощными культурами и картофелем. В обмен на еду работники детских учреждений старались помочь «шефам» с уборкой урожая в колхозах.

В районах стремительно росло число беспризорников. Из-за колоссальных потерь число детей-сирот военнослужащих увеличивалось в геометрической прогрессии. Это потребовало ежегодной организации дополнительных детских домов. Так произошло в Семеновском сельсовете Галичского района в феврале 1944 года. В этом месте для детей, потерявших своих родителей на фронтах Великой Отечественной войны, был открыт детский дом на 30 человек.

Воспитанники специального детского дома (дети, эвакуированные из Ленинграда), с. Чернопенье Костромского района. Фото 1940-х гг. kosarchive.ru

К концу 1942 года ситуацию с обеспечением эвакуированных детей иростом числа военных сирот удалось стабилизировать. Немалую роль в этом сыграл призыв местных властей к усыновлению несовершеннолетних. Агитационная работа была важна, но многие граждане усыновляли детей не после призывов, а из желания «помочь».

"Прошу райисполком определить на воспитание мне ребенка, желательно девочки до 9 лет, осиротевшего в оккупированных районах. Беру на себя обязательство воспитывать его как своего собственного ребенка. Мой муж на фронте защищает родину, а я в тылу хочу помочь», — говорится в заявлении гражданки Рябовой в Исполнительный комитет Галичского районного Совета депутатов трудящихся Ярославской области.

Эвакуированные детские учреждения находились в регионе до весны 1945 года, затем началась реэвакуация. Согласно решению Исполнительного комитета Костромского областного Совета депутатов, предполагалось возвратить на постоянное место жительства в г. Ленинград 2600 ребят, родители которых либо лица их заменяющие проживают в городе, а также 500 человек сирот от 14 лет и старше для поступления в ремесленные училища и дальнейшего трудоустройства.

Ещё одной заботой областных властей стало обеспечение семей военных. Жены фронтовиков часто не могли выйти на работу и заработать средства к существованию из-за наличия малолетних детей. Для решения этой проблемы стали проводиться мероприятия по расширению сети детских учреждений. Кроме детских садов, для самых маленьких в Костромском крае открывались ясли. Пребывание ребят в детских садах было продлено до 10—12 часов, в особых случаях организовывались вечерние группы и круглосуточное пребывание детей.

9 мая 1945 года. Кострома. Костромская область. 09.05.1945

Творчество

Культурная жизнь Костромы не стояла на месте. В городе даваливечера-концерты с участием местных писателей, проводили встречи с читателями и «художественные смотры» новых произведений тыловых авторов. За период 1941—1945 годов Костромской драматический театр имени Островского дал 1100 концертов в госпиталях и для воинов гарнизона. Свыше 1000 художественных читок пьес было проведено у кроватей и в палатках тяжелораненых солдат и офицеров. Репертуар в основном выбирался «духоподъёмный» и «шуточный».

Бесценным источником для историков и краеведов стали литературные произведения, написанные костромичами в годы войны. Часть писателей ушли на фронт и продолжали присылать в местные газеты очерки, стихи, рассказы и фельетоны, основанные на реальных событиях. Разумеется, большинство прозы и поэзии тех лет несли в себе агитационный заряд. Однако среди стихов, направленных в местные газеты, встречаются и лирические примеры. Приведем один из них:

«Земляки у нас служили —

Дружба горяча,

Два товарища, два друга,

Два костромича.

Батальон раз шёл в атаку,

Мне не умолчать,

Как сражалися два друга,

Два костромича.

Грозно пушки рокотали,

Пулемёт стучал,

Но нигде не отступали

Два костромича.

Вместе письма получали

С родины своей,

И горели две медали

На груди друзей.

И одно не поделили,

Признаёмся мы,

Портрет девушки красивой,

Родом с Костромы.

И об этом часто спорят,

Мне не умолчать,

Два товарища, два друга,

Два костромича»

Это стихотворение было написанопоэтом-фронтовикомЕвгением Осетровым.

Мобилизация в Костроме. 1941

В статье использована информация Государственного архива новейшей истории Костромской области, литературно-краеведческого ресурса «Костромка» и «Книги памяти Костромской области». Материал будет пополняться.