Почему Байден так говорит о Путине?
Аналитики уже отметили необычное поведение президента США Д. Байдена в отношении президента России В. Путина и высказали свои соображения по этому поводу. Отметили, что это оскорбление — не случайность, а запланированный коллективным руководством США жест, и его цель — показать крайнюю пренебрежительность к России в сочетании с готовностью пойти ещё дальше в риторике нагнетания конфликта.
С точки зрения конфликтологии воронка конфликта между США и Россией всё больше расширяется, и в настоящий момент карта конфликта отражает пограничную стадию между фазами «Переговоры возможны» и «Нет переговоров». В период от 2000 до 2007 годов обозначилась первая фаза — «накопление напряжения», выражаемая в стычках, столкновениях, скандалах. Инцидентом перевода конфликта во вторую фазу была Мюнхенская речь Путина.
После неё с 2007 по 2014 длилась вторая фаза — «противостояние». Это накопление негатива, мелкие претензии, избегание диалога, брюзжание, издевки и сарказм, и в конечном периоде формирование образа врага.
Третья фаза (начата событиями на Украине и в Сирии) уже была фазой войны. Начались нравоучения, категоричность, неуважение, обезличивание, дегуманизация, действия против, обвинения, «партизанская война». Сейчас третья фаза развивается в направлении «всё или ничего», «не результат, а ущерб», когда стремление договориться уже пропало, и желание нанести ущерб противнику уже не соизмеряется с ущербом самому себе. Это стадия «пусть я обанкрочусь, но зато и противник тоже обанкротится». В этой фазе нет переговоров. Здесь говорят пушки — неважно, железные или информационные.
Эскалация движется от инцидента к инциденту с всплесками уровня конфликта — до тех пор, пока не наступит четвёртая фаза — «позиционное равновесие» и «усталость от войны». Это момент депрессии и время стагнации. Тут возможно или накопление нового напряжения — с последующими взрывами в виде новых витков эскалации — или разрешение конфликта. В момент начала фазы усталости можно вернуться к переговорам. Но до этой точки переговоры невозможны.
Судя по накопленному конфликтному и ресурсному потенциалу, и Россия, и США вошли в стадию войны, и будут продвигаться в ней всё глубже и глубже, до исчерпания смысла данной стратегии нагнетания. Риск в том, что на высоких градусах конфликта он способен выйти из-под контроля сторон. Когда не окажется иных способов, кроме перехода к прямым военным действиям на локальных ТВД, никакая логика уже не сможет удержать от такого самореализующегося сценария. Ведь отказ от него будет означать поражение.
Сменить парадигму смогут лишь другие политические силы, которые придут к победе в одной из стран — сторон конфликта. Они пересмотрят изначальные оценки предмета конфликта и создадут условия для компромисса. Потому США наращивают силовое плечо, стремясь не допустить победы республиканцев и одновременно форсируя организацию переворотов в Китае и России.
Калькуляция баланса сил внушает США оптимизм. Их элита постоянно накапливает опыт работы в конфликте, их стратегическая культура построена на нацеленности на конфликт. Угроза избегания конфликта для них выше, чем угроза втягивания в неуправляемый конфликт.
Россия применяет тактику избегания. Её элита пока уклоняется от него, понимая, что сопоставление ресурсов не в её пользу. Её стратегия — выжидание ради накопления силового ресурса.
В военном плане эта задача решена, а вот в политическом и экономическом еще далека от решения. Институты внутреннего инвестирования в стадии создания, велико сопротивление пятой колонны, общество дезориентировано и расколото различными идеологическими пристрастиями, культивируемыми намеренно ради предотвращения антилиберальной и просоветской консолидации.
Сильна зависимость власти от переговорных посредников с Западом, той самой пятой колонны. Власть вынуждена громить лишь её самые передовые части, не трогая в целом и не покушаясь на её конечный ресурс.
Таким образом, рычагов управления конфликтом с США у России мало. Однако они постепенно наращиваются, а те, что есть, применяются предельно рационально. К таким рычагам относятся союзы со странами БРИКС и ЕАЭС, несмотря на всю их относительность. Российская дипломатия через косвенные инструменты научилась оказывать влияние на интересы соседей.
Россия в стадии слабости избежала подчинения любому центру силы, и теперь в процессе консолидации укрепляет информационные возможности. Внешняя слабость России обманчива. Как бы Россия ни выглядела слабой из США, те не в силах скорректировать в нужную им сторону политический курс России. В результате они вынуждены повышать ставки и переходить к отрытому конфликту.
Тем самым они запускают процесс раскола мира на зоны влияния, где США не в силах сохранить былые позиции. Развивающиеся страны всё больше бросают вызов США, не желая подчиняться по всё более широкому кругу вопросов. США всё больше оказываются в состоянии осады, когда применить мощь означает утратить легитимность, а не применить — утратить власть.
В результате США одновременно утрачивают и легитимность, и власть. Оскорбительная риторика и угрозы означают слабость позиции (сила не нуждается в агрессивности). Сейчас правящая в США группа видит перспективу сохранения влияния среди вассалов в нагнетании всё менее сдерживаемой дипломатическими нормами риторической конфликтности. Это осознанная провокация, в подоплёке которой кризис инструментов влияния на главных конкурентов.
Элита США на самом деле неидеологична. Фраза о том, что идеология господствует в американском правящем классе — это маскировка. Риторика о демократии — это средство мобилизации ради войны за ресурсы. Именно ресурсы помогают США быть технологическими лидерами. Лучшие умы просто скупаются по всему миру. Не будь этого импорта мозгов, наука США пребывала бы в весьма посредственном состоянии.
Оскорбления Байдена Путину — это стратегия демонстрации решимости американской элиты в состоянии её страха. Она боится не России или Китая, а выхода из-под контроля процесса управления событиями. Замешательство маскируется агрессией — сначала риторической, потом и военной. Восточная Европа, Центральная Азия, Ближний Восток, АТР — вот зоны угрозы гегемонии США после распада СССР. И, соответственно, зоны угрозы начала прямых военных действий.
Байден, называя Путина убийцей, а Синь Цзиньпина — головорезом, показывает готовность своей правящей группы идти на обострение конфликта. Перевод борьбы в сферу активизации пропаганды означает сужение средств борьбы в сфере военной и экономической. Чем меньше ресурса во всех прочих системах, тем его больше в одной из них — закон сообщающихся сосудов. Угрозы и провокации — признак нерешительности перед реальными действиями.
Именно эта нерешительность сильнее всего толкает США к иррациональности. Стремление возглавить раскол мира на зоны влияния и сохранить свою зону как плацдарм влияния на другие зоны влечёт отсекание союзников от необходимых для них рынков и одновременно толкает разобщённых противников к консолидации.
Заменить же утраченные рынки для своих вассалов США не смогут — их производство уже вывезено, и спрос не тот, что после Второй мировой войны. Утрата Китая и России как торговых партнёров подорвёт целый ряд стран и ослабит там влияние США. Кластеризация ускоряется и толкает создание мультивалютных систем. Так США ускоряют те процессы, которые стремятся предотвратить.
То, что принято решение оказать психологическое воздействие на мир демонстрацией предельного пренебрежения перспективой отношений США с Россией и Китаем, не только пугает американских союзников, но и изумляет американских противников. Они не предполагали, что «всё так серьёзно запущено».
Провоцируя открытые конфликты, США открывают тот ящик Пандоры, из которого вылезут могильщики мира Pax Americana. Многие вассалы США типа ЕС, Польши или Украины в столкновениях с Россией и Китаем ещё сильнее ослабнут. США, спасая их от катастрофы, будут вынуждены всё больше напрямую вмешиваться и переходить от стяжательства ресурсов к их расходованию.
В этом случае катастрофа станет приближаться к самим США, и то, что нынешняя администрация этого не понимает и не боится или недооценивает это, говорит о неизбежности исторического краха американской империи. Именно это предчувствие и движет Байденом в его поведении. Предотвратить этот крах не под силу уже никаким элитным группам, какие бы стратегии будущего они ни обсуждали на своих форумах. Тектоническая плита, по которой они бегают, медленно и неуклонно сползает в историческую пропасть.