Нетаньяху не понимает, что делает? Почему бунтует Израиль. Times of Israel

За более чем 14 лет пребывания у власти некоторые израильтяне премьер-министра Биньямина Нетаньяху полюбили, а другие возненавидели. Но мало кто сомневался в том, что он знал, что делал, и что эта основная компетенция нашла отражение в деятельности правительств, которые он возглавлял. Ситуация изменилась за последние несколько дней, во время одного из самых сложных внутренних периодов в современной израильской истории, когда правительство оказалось перед вызовом борьбы с пандемией и ее последствиями, включая беспрецедентный крах значительной части экономики. Это опасный сдвиг в любой демократии, когда электорат теряет доверие к своему руководству, и особенно в такой неспокойной стране, как Израиль, где эта уверенность является решающим компонентом национальной устойчивости, готовности действовать потенциально в ущерб себе для большего блага нации.

Но именно это мы сейчас и наблюдаем. Новое настроение пошатнувшейся веры проявляется во всех видах обличий. Одно такое проявление, возможно, не очень значительное, но очень символичное, началось неделю назад, сразу после того, как премьер-министр появился на телевидении 15 июля, чтобы анонсировать раздачу денег израильтянам. План предусматривает, что все граждане в возрасте 18 лет и старше получат чеки на сумму не менее 750 шекелей в условиях экономического кризиса и роста числа заражений. Речь идет об общей сумме в 6 миллиардов шекелей (1,75 миллиарда долларов). Цель, заявленная Нетаньяху, состояла в том, чтобы быстро вывести деньги и снова запустить колеса экономики. Но, обещая всем наличные, он подрывал эту цель, поскольку более богатые израильтяне не спешили тратить дополнительные деньги, в то время как более бедные израильтяне, отчаянно нуждающиеся в государственной помощи, испытывали нехватку средств. Признавая, что план был сырым, различные группы и отдельные лица заявили о готовности попытаться исправить его — создать механизмы, с помощью которых те, кто не нуждался в деньгах, пожертвовали бы их тем, кто нуждался (и тысячи израильтян быстро согласились именно на это, пожертвовав миллионы в кампании по сбору средств, которую объявило местное телевидение).

Однако поспешное переосмысление на уровне министров побудило ввести некоторые ограничения на то, кто получит деньги, причем самые крупные наемные работники должны быть исключены. Затем правительство столкнулось с новыми затруднениями — по сообщениям, обнаружив, что его компьютеры не могут легко отсеять крупных заемщиков от остальных, и что у него нет банковских реквизитов значительной части его граждан. Теперь говорят о дальнейших распределениях для тех, кто наиболее нуждается.

Неприятные свидетельства того, что руководство оторвано от тех, кому оно должно служить, появились сразу. На встрече, которая длилась всю ночь с 16 на 17 июля, премьер-министр и его коллеги решили закрыть в стране рестораны с вечера 17 июля до дальнейшего уведомления. Само собой разумеется, что никто в самом крупном и дорогостоящем правительстве за всю историю Израиля не знал достаточно или не достаточно потрудился изучить вопрос, чтобы понять, что предоставление ресторанной индустрии 14 часов для закрытия было неприемлемым требованием. Само собой разумеется, что ни один из трех десятков министров не признавал, что рестораны делают заказы поставщикам заранее, что они получают поставки заранее, готовят еду, организуют персонал, принимают заказы… что вся индустрия и ее цепочка поставок, уже и так потрепанная и истощенная первой волной коронавируса, не должна и не может быть просто отключена в любой момент министерским декретом. И вот рестораторы — в чьей индустрии непосредственно занято около 200 000 израильтян и которая играет центральную роль в обеспечении средствами к существованию примерно одного миллиона человек, — взбунтовались. Когда до них дошла весть об указе, они готовились к рабочему дню, и многие из них просто сказали: нет, мы этого не делаем. Им пригрозили арестами.

За час до того, как закрытие должно было вступить в силу, когда многие законопослушные рестораны послушно отменили свои заказы, отправили персонал домой и раздали (а кому-то пришлось и выбросить) еду, правительство изменило свое решение и отложило приказ о закрытии до утра 21 июля, вызвав дальнейший хаос. А 21 июля, спустя несколько часов после вступления распоряжения в силу, комитет Кнессета по коронавирусу (которым руководит член партии Ликуд, к которой относится и Нетаньяху) отменил его снова. А председатель комитета сознательно поставила свою работу на карту, заявив, что она и ее коллеги не видели достаточно доказательств заражения коронавирусом в ресторанах, чтобы оправдать их полное закрытие. В течение этих нескольких часов утра 21 июля, когда приказ, предположительно, был в силе, большинство ресторанов в любом случае проигнорировали его.

В этом новом климате снижения веры в компетентность правительства и снижения готовности автоматически прислушиваться к его решениям множатся забастовки, в том числе со стороны социальных работников и медсестер, чьи требования о дополнительном персонале в борьбе с COVID-19 долгое время игнорировались и теперь с опозданием удовлетворяются. А демонстрации растут и становятся все более шумными с каждым днем. В течение многих лет небольшое ядро протестующих, в основном среднего и старшего возраста, «несло вахту» у резиденции премьер-министра, требуя отставки сначала Нетаньяху, подозреваемого в коррупции, затем Нетаньяху обвиняемого, а теперь Нетаньяху, находящегося под судом. Никто не обращал на них особого внимания. Но в последние недели и особенно в последние дни, множество озлобленных израильтян пополнили их ряды и в значительной степени затмили «ветеранов» протеста. Это были, в том числе, независимые предприниматели, владельцы малого бизнеса, работники ресторанной индустрии, индустрии развлечений, левые, проверенные избиратели «Ликуда» и прочие страдающие от финансового краха и разочарованные тем, что правительство им не помогает.

Людям показывали один амбициозный план за другим, но гранты израильтянам — которые добросовестно платили свои налоги и взносы на национальное страхование в течение многих лет и теперь срочно нуждаются в некоторой помощи взамен, — либо оказались скупыми, либо вообще не поступили.

Вечером 18 июля тысячи людей прошли маршем по кварталам, прилегающим к резиденции премьер-министра. А вечером 21-го протестующие пришли к Кнессету, более 30 человек были арестованы, а СМИ облетела фотография одного из демонстрантов, лицо которого полицейский прижимает к асфальту коленом. 23-го некоторые еще пытались продолжать демонстрацию, пытаясь заблокировать входы в здание парламента.

Израильтяне умны и проницательны. С появлением COVID-19 мы увидели, что правительство — особенно Нетаньяху — осознало опасность пандемии и сосредоточилось на ее пресечении. Да, ответ не был идеальным, но в целом процесс принятия решений был эффективным, и поэтому общественность делала то, что от нее требовалось. Но не сейчас.

Некомпетентность очевидна для всех. Министры и члены коалиции открыто пререкаются, причем в начале этой недели министр финансов (Исраэль Кац) и председатель коалиции (Мики Зоар), оба — члены «Ликуда», начали исподтишка оскорблять друг друга во время заседания комитета. Медицинские работники уходят с ключевых рабочих и консультативных должностей, жалуясь на то, что к ним не прислушиваются. А неутомимый Нетаньяху, по-видимому, отвлекается на другие дела (что нехарактерно для него) — как на зашедший в тупик план с 1 июля начать аннексию территорий на западном берегу Иордана, так и, понятно, на свой судебный процесс.

Обратный путь — путь к восстановлению общественного доверия, без которого нельзя восстановить общественную готовность соблюдать ограничения — состоит не просто в навязывании правил, но в информировании и разъяснении. Комитет Кнессета по коронавирусу, которому поручено контролировать министерские решения, отменил закрытие ресторанов 21 июля, потому что, как пояснила глава комитета Ифат Шаша-Битон, данные, предоставленные министерством здравоохранения об источниках заражения коронавирусом, просто не оправдывают катастрофических экономических последствий. За день до этого по аналогичным причинам комитет отменил министерское решение о закрытии всех пляжей каждые выходные — приказ, который, как объяснено, был непонятным и который само правительство запоздало признало неоправданным. В ответ на решение по ресторанам министр здравоохранения Юлий Эдельштейн заявил, что комитет ведет себя «по-детски», а председатель коалиции Зоар язвительно заметил, что Шаша-Битон «попала в ловушку, расставленную оппозицией». Сообщалось, что Нетаньяху хочет ее уволить, но принятый 22 июля в Кнессете закон пошел гораздо дальше: так называемый «Большой коронавирусный закон» полностью нейтрализует ее комитет с 10 августа, распределяя более ограниченные полномочия по надзору среди четырех других комитетов, и дает правительству больше полномочий, чтобы самонадеянно навязывать больше эдиктов такого рода, которые оказались столь непродуманными и противоречивыми в последние дни.

Обнародованные данные о распространении коронавируса действительно являются неполными и неадекватными, как стало ясно после 19 июля, когда комитет по коронавирусу в попытке совместно разобраться в происходящем принимал у себя заместителя директора министерства здравоохранения. А Шаша-Битон была явно недовольна тем, что оказалась человеком, который пытается менять распоряжения своего правительства. Но, как она сказала в свою защиту, «комитет не может голосовать за то, что мы не можем объяснить людям».

Это позиция, которую правительство Нетаньяху должно срочно поддержать. Вместо того, чтобы подавлять озабоченное, благонамеренное инакомыслие высокомерными насмешками и поспешным принятием законов, оно должно предпринять согласованные усилия, чтобы объяснить свои решения общественности. И если у него нет необходимой информации, он должен признать, что это указывает на более глубокие проблемы в борьбе с пандемией — проблемы, которые, как мы надеемся, будут немедленно решены вновь назначенным координатором по коронавирусу. Правительство должно быть уверено, что оно знает, что делает. Сейчас общественность сомневается, что это так, и ее можно понять. Тем более что в условиях пандемии общественное доверие и, как следствие, общественная готовность к сотрудничеству имеют жизненно важное значение для защиты страны — ее здоровья, устойчивости и экономики.