Критика не по существу: зачем эксперт лжёт о законопроекте Мизулиной?
Все, кому небезразличны вопросы, связанные с семейной политикой России, наверняка слышали, что член Совета Федерации Елена Мизулина с группой сенаторов 14 июля 2020 года внесла в Госдуму законопроект о внесении поправок в Семейный кодекс РФ. Знаю, что этот документ разрабатывался группой экспертов (ученых, обществеников, чиновников и т.д.) в течение четырёх лет, это коллективный труд.
Появление подобного законопроекта приветствую. Конечно, его нужно обсуждать и, возможно, вносить в него какие-то изменения. В частности, я бы скорректировал какие-то формулировки, но, повторюсь, всё это можно и нужно обсуждать, тем более что возможность внесения формулировок предусмотрена процедурой. Если законопроект в том или ином, скорректированном виде, примут, он реально может если и не остановить совсем, то серьёзно притормозить внедрение мерзкой ювенальной системы в России. И поэтому не могу не отметить, что на появление подобного проекта моментально отреагировали известные родительскому сообществу ювенально ориентированные фигуры. Причём отреагировали весьма показательно, применяя большое количество эпитетов и в действительности не разбирая ничего по существу. Или просто вводя людей в заблуждение.
Читайте также: Пушкина назвала вредной предложенную Мизулиной реформу опеки
Например, вчера я прочитал высказывания главы фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской, которые она дала журналистам радио «Говорит Москва». Единственная мысль, которая возникла у меня по итогу чтения: зачем же так врать?
Конечно, мы с Альшанской являемся идеологическими противниками. Она может себя позиционировать как угодно, но для родительских организаций не является секретом то, что она принадлежит к условному лагерю так называемых «ювенальщиков-сопроводителей» и имеет в этой сфере свои вполне конкретные интересы.
При этом, зная, кто такая Альшанская, и понимая, чего она в действительности желает, я не могу не признать, что она является вполне себе серьёзным специалистом, который вполне способен правильно прочитать законопроект Елены Мизулиной и сделать верные выводы. Но я вижу совсем другое: пропагандистский подход, который в этой ситуации выглядит просто неприлично.
Например, Альшанская, комментируя законопроект Мизулиной, ничтоже сумняшеся заявляет, что в случае принятия подобного закона опека якобы сможет отобрать ребёнка только при наличии решения суда о лишении родительских прав. А если она придёт и, к примеру, увидит ребёнка в собачьей будке, то ничего не сможет сделать. Далее эксперт сетует на то, что про подобные ситуации в законопроекте ничего не сказано.
Читайте также: Мизулина внесла в Госдуму поправки в Семейный кодекс об отобрании детей
Действительно, соответствующий законопроект Елены Борисовны в основном вносит изменения в Семейный кодекс, регулирующий семейные отношения. Но разве Альшанская не знает, что кроме Семейного кодекса у нас существует ещё не только административный, но и уголовный? Елена Леонидовна, будучи специалистом в этой области, критикуя законопроект Мизулиной с позиции такого специалиста, не понимает, что то, что она описывает, является преступлением по отношению к ребёнку? Если она читала законопроект, который она критикует, она должна была видеть, что в нём написано по поводу случаев, когда имеет место преступление. Или она его всё же не читала?
Далее она пугает людей тем, что якобы сейчас все подобные вопросы будет решать полиция, а из-за палочной системы у нас будет куча уголовных и административных дел. А сегодняшняя ситуация с повсеместным произволом органов опеки, имеющих интерес к отобранию и распределению детей — это, по её мнению, нормально?
На самом деле речь в законопроекте идёт о том, что детей нельзя отнимать только потому, что какому-то чиновнику что-то показалось, как это сейчас зачастую происходит. Именно в этом весь смысл документа, в котором всё это прописано со всеми чёткими отсылками. Речь также о том, что если ребёнка из семьи изымают, то для этого должны быть действительно веские основания. А если имеется вина родителей, то она должна быть доказана, а обстоятельства дела установлены в законном порядке. У нас есть конкретные органы, которые занимаются преступлениями, и это точно не органы опеки, у которых задача совсем другая.
Действительно, в случае наличия преступления против ребенка как раз и начнёт действовать полиция. Однако, повторюсь, полиция будет вмешиваться только при наличии преступления. А как иначе? Иначе мы имеем ситуацию с изъятиями детей из семей, аналогичную той, которую в нашу российскую реальность мог принести так называемый «закон о семейно-бытовом насилии»,
И все аргументы Елены Альшанской — примерно такого уровня. И понятно, почему. Потому что если такой закон будет принят, то субъект, интересы которого она отстаивает, потеряет возможность эти интересы реализовывать.
- «Да вроде, все хорошо...» Как живут Миша и Вася, потерявшие родителей в «Крокусе»
- В Курской области перекрыт маршрут прорыва ВСУ — 985-й день СВО
- NZZ: Маск лично сорвал атаку ВСУ на Крым, отключив там сеть Starlink
- Почти 300 фур скопились на границе России с Казахстаном
- Суд освободил основателя «Биотэка» Шпигеля от отбывания наказания