Анкара и Тегеран вынуждают Москву сделать выбор

На Ближнем Востоке в треугольнике Турция — Ирак — Сирия стали происходить события, которые, по мнению бывшего главы МИД Ирака Хошияра Зибари, «могут иметь очень серьезное геополитическое развитие». Министр обороны Турции Хулуси Акар «вдруг» заявил, что Анкара «вновь намерена перейти к осуществлению военных операций на территории сирийской провинции Идлиб».

Причины такого решения турецкие власти оговаривают общими словами. Типа есть «необходимость бороться со всеми террористическими организациями, которые представляют угрозу безопасности Турции, будь то внутри ее или за пределами». Проблема тут в том, что в отношении Идлиба существуют турецко-российские договоренности на высшем уроне между президентами России и Турции Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом. До недавнего времени в этой части Сирии проводилось совместное патрулировании стратегически важной автотрассы M4, вдоль которой создавался «коридор безопасности». Поэтому действия Анкары воспринимаются как своеобразный шантаж Москвы, готовностью пойти даже на разрыв достигнутых договоренностей о деэскалации сирийского конфликта. Что побуждает руководство Турции к реализации такого сценария действий, остается загадкой, хотя логика процесса подсказывает, что она, похоже, стала выставлять России какие-то условия по Идлибу, которые та не приняла.

К такого рода суждениям нас подталкивают следующие обстоятельства. Накануне Анкара начала крупномасштабную военную операцию «Коготь тигра», направленную против отрядов Рабочей партии Курдистана в Северном Ираке. Подобные действия она предпринимала и раньше, но на сей раз, как сообщают курдские сайты, турецкое вторжение было поддержано Ираном, который проводил обстрел северного Ирака со своей территории. Фактом становится то, что Иран и Турция все больше координируют свою политику. Пока на курдском направлении, но многие ближневосточные эксперты полагают, что Анкара «скоро может стать вторым Тегераном в регионе» и «они будут все больше сближаться по различным вопросам на Ближнем Востоке — от Йемена до Сирии». Своеобразие ситуации в том, что Иран и Турция являются вместе с Россией участниками астанинского процесса, однако свой альянс против РПК называют «новой политикой».

При этом Анкара утверждает, что турецкое государство имеет право на операцию в северном Ираке, «если центральное иракское правительство не сможет искоренить угрозу, представляющую опасность для национальной безопасности Турции». В то время, как новый премьер-министр Ирака Мустафа аль-Казими заявил, что «Багдад не смирится с угрозами своему суверенитету и не позволит никому угрожать уничтожением страны». Ходят слухи, что Анкара согласилась с поддержкой Ираном шиитских повстанцев-хуситов, сражающихся в Йемене с Саудовской Аравией, она координирует с Тегераном свои действия в странах Африки к югу от Сахары, «после Ирака» уже в Ливии иранцы готовы оказать содействие туркам. Надо признать, что при таком раскладе для Турции и Ирана расширяются горизонты геополитического маневрирования, особенно если они, как пишет один эксперт, «по-настоящему начнут разделять враждебность к Израилю и Саудовской Аравии и им обоим будет нравиться Катар и ХАМАС». Иран будет помогать Турции громить РПК в обмен на давление на курдских диссидентов в Иране. Тегеран получит от Анкары поддержку в санкционном вопросе. В результате на наших глазах на Ближнем Востоке формируется новая региональная головоломка.

Саудовская Аравия жестко осудила Турцию и Иран за «агрессию» в Ираке, назвав их действия «недопустимым вмешательством в дела арабской страны». И другие арабские страны негативно оценили политику Анкары в Сирии и в Ливии. С соответствующим заявлением выступила Лига арабских государств. Интрига в том, что клубок противоречий и проблем создается не по линии Запад — исламский мир, а внутри самого исламского мира, порождая предпосылки для трансформации существующего кризиса в крупный региональный конфликт. Пока арабские столицы осторожничают, Турция и Иран действуют, бросают вызовы и реально влияют на расстановку сил на Ближнем Востоке. До сих пор о Тегеране и Анкаре говорили как о странах, которые вместе с Россией формировали альянс, определяющий развитие обстановки в Сирии. Но теперь Москве придется делать более широкий выбор.