Что подписывает премьер? На каком языке хочет оптимизировать себя власть?

Помимо манипулятивных технологий на выборах, хамства и беспредела чиновников в межвыборный период есть еще способы отлучения граждан от власти. Без введения режима ЧС. Вспомним, к примеру, как в Москве принималось решение о так называемой реновации — келейной по форме и попирающей права собственников жилья по существу. Пока не вмешался президент. Или распиаренный столичный проект «Активный гражданин». Чтобы понять, насколько антураж не соответствовал реальности, был взят целиком один из полугодовых периодов существования проекта. С 1 января по 30 июня. Тогда на портале «Активный гражданин» завершилось 48 голосований. За это же время было опубликовано 341 постановление правительства Москвы (на самом деле принято в полтора раза больше, но всё, что сверх 341, видимо, не предназначалось к публикации в печати). Так вот, ни одно из 48 голосований и ни одна из тем электронных опросов на платформе «Активный гражданин» не совпали с хотя бы одним из 341 опубликованного решения правительства Москвы. Статисты Собянина, конечно, в таком ракурсе начальству не докладывали, потому что задачи не было. Собянин же доложил президенту, какая програждански настроенная власть в столице и как зрело откликаются москвичи на начинания мэрии.

Самый же изощренный, трудно оспоримый и долгоиграющий способ разлучения граждан с государством — это язык власти. Понятно, что язык законодательства, который используется для изложения правовых норм, не может быть бытовым, разговорным. Тем не менее законы адресованы всем и каждому, т. е. неограниченному кругу лиц. Словарь норм права не может быть чрезмерно усложненным. Это же не латынь, которая применяется в медицинской науке и практике для сугубо профессионального общения. И не докторская диссертация. И не формула для разложения на отдельные слагаемые целой неотрицательной степени суммы двух переменных (бином Ньютона). И не геном severe acute respiratory syndrome-related coronavirus 2 (SARS-CoV-2).

Наиболее изобретательны в имплантации терминологических чрезмерностей в законы — правительственные и министерские чиновники, производящие с помощью аффилированных научных учреждений или за счет аутсорсинга бесчисленные доктрины и концепции. Официальные стратегии и стратегические прогнозы адресованы только посвященным — самим себе. У нас нет такой законной нормы, как в ряде европейских стран: «Информацию о государственном бюджете (читай — об экономической политике и пр.) публиковать регулярно в полной, всеобъемлющей и легко понятной для общества форме». Один из последних прогнозных материалов высокого уровня авторства посвящен исключительно важной для нас теме: «Ключевые тенденции развития экономики в среднесрочном периоде, основные макроэкономические риски и факторы неопределенности, а также их влияние на задачи бюджетной политики». Автор — руководство Минфина, поскольку доклад выполнен под его именем. Главный вывод и основополагающий прогноз такой: «Превалирующие демографические, технологические и геополитические тенденции в совокупности с окончанием циклической фазы восстановительного роста с высокой вероятностью приведут к формированию качественно иной динамики мировой экономики, характеризующейся невысокими по историческим меркам темпами экономического роста и качественными изменениями в структуре спроса».

Как Силуанову удалось связать между собой все эти слова — понять легко. Посредством бумаги, на которой они написаны и которая всё стерпит. Другой связи между ними нет. Чтобы выдать свою рутинную работу за искусство финансового словотворчества, придумываются понятия, для декодирования которых даже Энигма не поможет. А именно:

Новому премьеру в период пандемии тоже не дают вчитаться в то, что он подписывает, и вынуждают ставить пандемические рекорды. Так, в течение 10 дней Мишустин подписал три государственных стратегии. 25 мая правительством утверждена Стратегия развития таможенной службы Российской Федерации до 2030 года. 6 июня — Сводная стратегия развития обрабатывающей промышленности Российской Федерации до 2024 года и на период до 2035 года. 9 июня — Энергетическая стратегия Российской Федерации на период до 2035 года. Повторяется сценарий, который руководил поведением предшественника премьера, но по-прежнему пишущийся в аппаратах правительства и министерств.

Что здесь еще контрпродуктивного? Первое. Среди документов стратегического планирования появилась Сводная стратегия развития обрабатывающей промышленности на период до 2035 года — документ-однодневка. Суровая оценка, но объясняю строго по тексту самого документа. Даже если предположить, что текст стратегии концептуально выверен и верен, то он недолговечен. Единственными механизмами реализации стратегии являются «мероприятия, которые подлежат распределению по федеральным проектам, подпрограммам государственных программ в сфере промышленности и по уже реализуемым инициативам». Следовательно, какое-то время потребуется для корректировки действующих государственных программ Российской Федерации «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности», «Развитие авиационной промышленности», «Развитие судостроения и техники для освоения шельфовых месторождений», «Развитие электронной и радиоэлектронной промышленности», «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности», «Развитие оборонно-промышленного комплекса». Возможно, потребуется подкорректировать федеральный закон «О промышленной политике в Российской Федерации». Время, конечно, потребуется, но не на период до 2035 года. Целью стратегии является «формирование в Российской Федерации промышленного сектора с высоким экспортным потенциалом, способного конкурировать в глобальном масштабе». Однако показателем достижения этой цели является «поддержание ежегодных темпов роста в 4,5 процента». И здесь нестыковка.

Энергетическая стратегия Российской Федерации на период до 2035 года выстроена на основе гипотетических формулировок, которые не корреспондируются с оценками других правительственных ведомств. Почти цитирую. В укладе мировой энергетики, который сформировался в ХХ веке, Россия занимает уникальное место, являясь одновременно производителем, потребителем, экспортером, а также одним из мировых лидеров в атомной энергетике и гидроэнергетике. «С большой долей вероятности» на рубеже 30−40-х годов XXI века произойдет смена уклада. России предстоит сделать «модернизационный рывок»: углеродную энергетику дополнить неуглеродной, централизованное энергоснабжение — децентрализованным, экспорт энергетических ресурсов — экспортом российских технологий, оборудования и услуг в сфере энергетики, расширить спектр применений электрической энергии, сжиженного природного газа и газомоторного топлива. Так укрепятся и сохранятся позиции Российской Федерации в мировой энергетике как минимум на период до 2035 года. Такова цель стратегии. Догнать и перегнать. С «большой долей вероятности». А самих себя-то когда будем догонять?

Безусловно, таможенное дело в стране надо совершенствовать, как и всякий управляемый процесс. Важны исходные условия, чтобы правильно определить цели и выстроить задачи. Однако с такими замшелыми характеристиками, как бы из прошлого века, дела не сделаешь. Цитирую Стратегию развития таможенной службы Российской Федерации до 2030 года. «Современный мир претерпевает изменения, обусловленные переходом к полицентричной системе международных отношений. Этот процесс сопровождается стремительным развитием процессов глобализации, ростом доли торговли промежуточными товарами в глобальной торговле. Структура международной торговли продолжает усложняться. Отрасли «перемещаются» в высокотехнологичную, наукоемкую сферу с растущим удельным весом секторов услуг. Усиливается фактор эффективного участия экономик в цепочках добавленной стоимости как драйвера экономического роста и интеграции в глобальную торговлю».

Видимо, мимо авторов текста стратегии, ее подписантов и тех, кто парафировал, прошли данные, которыми пользуется прямое руководство таможенной службы — Минфин: число дискриминационных мер, принятых странами, выросло с 300 в 2009—2012 годах до 1000 в 2018—2019 годах. В этих условиях проводить политику, направленную на обеспечение равноправного и активного участия в современной системе мирохозяйственных связей, как того требует Стратегия развития таможенной службы Российской Федерации до 2030 года, неверно.

Недавно правительство признало недействующими несколько сотен правительственных документов времен СССР. Осталось разобраться с собственными порядками, проблемы которых никак не спишешь на «тяжелое советское прошлое».