Ситуация в США может вылиться в новую гражданскую войну – National Interest

В политике, как и в спорте, почти гарантированная победа часто оборачивается сокрушительным провалом. Так, на первый взгляд, движение против насилия в отношении чернокожих Black Live Matter добилось значительных успехов, поднимая вопросы расизма в США. Тем не менее есть все основания опасаться, что произошедшее стало лишь первым залпом второй гражданской войны в США, поскольку действия нынешних властей никоим образом не способствуют разрешению проблемы напряженности между протестующими и полицией. В сложившейся ситуации не будет ни алармизмом, ни пораженчеством начать обсуждение и подготовку к дальнейшей эскалации, пишетДжейсон Пак в статье, опубликованной 21 июня в The National Interest.

Современные гражданские войны, начинавшиеся в важных геостратегических точках, всегда становились непреднамеренным результатом массовых протестных движений, которые первоначально добились своих целей, но затем стали причиной глубочайшего кризиса. Тревожными предзнаменованиями выглядят недавние события на Украине и в арабском мире. Достигнув своих заявленных целей, постмодернистские протестные движения часто сами становятся причиной коллапса собственного же государственного устройства.

В частности, примером тому служит Гонконг, лишившийся прошлых своих свобод. Из-за того, насколько значительным оказалось воздействие акций протеста на американское общество, можно говорить о том, что будущее США будет зависеть от ряда структурных факторов в этих протестах Black Lives Matter. На данный момент ситуация выглядит довольно опасной. Кроме того, из-за акций протеста электоральный процесс в США оказался открытым для иностранного вмешательства.

По своей сути массовые протесты — это символическая демонстрация власти: группа или коалиция групп, объединенных общей целью, собираются для демонстрации своего физического или электорального потенциала. Наибольшего успеха протестные движения могут добиться в случае соблюдения как минимум трех из четырех условий: наличия слаженного руководства, выдвижения конкретных и выполнимых требований, присутствия оппонентов во власти, которые могут пойти с протестующими на компромисс, а также поддержку общества, которая должна лишь усиливаться со временем.

Протестные движения, у которых нет четкого руководства, достигают каких-либо целей только тогда, когда они выполняют три других условия. Примером тому может служить «арабская весна» в Тунисе. Тем не менее чаще всего такое развитие событий становится лишь исключением, которое подтверждает правило. В целом же если протесты, возникшие из коалиции различных заинтересованных групп, никто не возглавляет, их участники оказываются неспособными четко сформулировать свои требования.

Если же у протестных движений нет ни руководства, ни четких достижимых идей, как было в случае с Occupy Wall Street или нынешними демонстрациями, они оказываются в крайне невыгодном положении, как бы правы ни были их участники с моральной точки зрения. Более того, когда противники таких движений не признают их символическую силу, ситуация может выйти из-под контроля и привести к непреднамеренной гражданской войне или разрушению существовавшего политического строя — как на Украине.

Сегодня протестные движения по всему миру не выполняют указанные выше четыре условия. Тем не менее нельзя забывать и о евромайдане, в ходе которого в 2014 году все они были соблюдены, но акции протеста всё равно стали причиной кровопролитной гражданской войны, иностранного вторжения и непоправимого уничтожения территориальной целостности Украины.

Участники акций протеста, которые проходят в США последние недели, выпустили из бутылки джинна, который мог бы выполнить почти любое их требование. Однако, чтобы их желание носило реальный, а не эфемерный характер, их просьба должна быть подкреплена правильными структурными факторами.

В этом плане автор призывает изучать пример «арабской весны», в рамках которой можно выявить два типа режимов: с одной стороны, те, которые прислушивались к протестующим и шли на компромисс, как в Египте и Тунисе, с другой стороны, те, кто пренебрегал ими, как в Сирии и Ливии. Во всех этих странах, отмечает автор, у протестующих не было руководства, но было конкретное требование — свержение режима. О нем гласили их плакаты, его же они скандировали на площадях и улицах.

В случае Туниса режим авторитарного лидера Зейна аль-Абидена Бен Али осознал символическую силу мирных протестующих. Первоначально он предложил им небольшой компромисс. Масштабы протестов выросли. Большая часть армии, профсоюзов и гражданского общества встала на сторону протестующих. Они дали понять, что если Бен Али не уйдет, то всё больше людей будет поддерживать протестующих. Бен Али понял сигнал протестующих и просто покинул страну. В Египте сложилась примерно аналогичная ситуация. Хотя режим и пошел на жестокие репрессии, которые привели к обратным результатам, в результате чего президент Хосни Мубарак, пришедший к власти из вооруженных сил, оказался покинутым собственной армией.

В Ливии и Сирии лидеры не желали идти на поводу у протестующих, настаивая на том, что они остаются популярными, и отказываясь признать требования протестующих законными. Лидеры Ливии и Сирии Муаммар Каддафи и Башар Асад «применяли огнестрельное оружие против мирных толп», в результате чего протестующие стали вооружаться, а акции протеста превратились в кровопролитное восстание, подстегиваемое из-за рубежа. Чем подобное развитие событий закончилось, хорошо известно.

Возвращаясь к протестам в США, автор обращает внимание на то, что участники демонстраций хотят порядка, а не хаоса, при котором белые полицейские будут безнаказанно убивать чернокожих, а полицейские профсоюзы будут всё это прикрывать. Тем не менее наличие справедливой цели недостаточно для того, чтобы встретиться с оппонентами в Белом доме, Сенате и других органах американского государства лицом к лицу. Важнее всего то, что многие американские граждане уже устали от акций протеста, из-за которых в США может начаться вторая волна пандемии коронавирусной инфекции.

Иными словами, нынешнее состояние протестных движений не играет им на руку. США — это не Сирия, Украина или Ливия, но, если протестующие заявят свои четкие требования, после чего их либо разгонят, либо не захотят к ним прислушиваться, нормального их разрешения не будет. В результате высок риск как иностранного вмешательства, так и других непреднамеренных и непредсказуемых последствий.

Никто не сможет тогда сказать, чем все это закончится. Стоит ожидать провокаций вроде поджога Рейхстага, а также террористических акций, устроенных мятежниками, властями или иностранными силами. В стране уже можно наблюдать реакционное самоуправство, еще большее полицейское насилие и широко распространенный вандализм. Уже в ноябре этого в США может начаться вторая гражданская война, если одна сторона проиграет, а вторая возьмется за оружие или начнет мародерствовать.

Чтобы уменьшить вероятность краха американской государственности, если протестующие действительно хотят удовлетворения своих обоснованных жалоб, то они должны сформировать иерархическое руководство, чтобы договориться с теми государственными, местными властями и членами Конгресса, которым, по их мнению, можно доверять. В обмен на осуществимые компромиссы со стороны властей протестующие могли бы пойти на прекращение акций протеста. В противном случае недавние исторические прецеденты не сулят ничего хорошего для протестующих, их целей или самого американского государства. Если, не дай Бог, случится худшее, тогда добрыми намерениями будет проложена дорога ко второй американской гражданской войне.