Foreign Affairs: пандемия приведет не к мировой войне, а миру во всем мире

На фоне распространения коронавирусной инфекции по всему миру многие эксперты стали задаваться вопросом, станет ли нынешняя пандемия, в организации которой одни обвиняют других, причиной вооруженного конфликта, пишет Барри Р. Позен в опубликованной 23 апреля статье для Foreign Affairs.

Позен отмечает, что война — дело рискованное и чреватое очень большими издержками. Историк Джеффри Блейни указывал, что большинство вооруженных конфликтов роднит один фактор — оптимизм. Воюющие стороны обычно сначала оптимистично оценивают свои шансы на успех в войне. Когда элиты с обеих сторон уверены в себе, они более склонны идти на решительные шаги и реже ведут переговоры, думая, что вооруженное столкновение в большей степени отвечает их интересам. Миру, напротив, способствует пессимизм. Он полезен даже тогда, когда он присущ лишь одной стороне, которая будет более склонна к переговорам и даже уступкам, чтобы избежать войны.

Однако, когда одна сторона получает явное преимущество, эта логика деэскалации может быть отброшена: сторона, которая оптимистически рассматривает свои шансы, будет выдвигать все новые и новые требования быстрее, чем их сможет удовлетворить та сторона, чьи оценки собственных позиций связаны с пессимизмом. По мнению ряда аналитиков, подобное может произойти в отношениях США и Китая в результате пандемии. Так, США переживают момент внутреннего кризиса, поэтому некоторые опасаются, что Китай может посчитать нынешний момент выгодным для переброски своего военного потенциала в западную часть Тихого океана.

Эти аналитики упускают из виду то, что COVID-19, болезнь, вызываемая коронавирусом, более или менее одинаково ослабляет все великие и средние державы. В результате пандемии едва ли кто-то сможет получить значимое преимущество перед другими. У всех сторон будет достаточно оснований для пессимизма по поводу своих военных возможностей и общей готовности к войне. По крайней мере, на период пандемии и, вероятно, в течение последующих лет риск войны между крупными державами будет уменьшаться, а не увеличиваться.

PAX EPIDEMIA?

Беглый обзор научной литературы о войне и болезнях, кажется, подтверждает наблюдение Блейни о том, что пессимизм способствует миру. Ученые неоднократно отмечали, как война создает благоприятные условия для болезней — как в армиях, так и среди мирного населения на захваченных территориях. Но редко можно найти какие-либо дискуссии об эпидемиях, вызывающих войны, или войнах, сознательно начатых в разгар широкомасштабных вспышек инфекционных заболеваний. Болезни, которые европейские колонисты принесли в Новый Свет, ослабили коренное население до такой степени, что его можно было легко завоевать. Безусловно, некоторые локальные конфликты шли и во время пандемии гриппа 1919−21 годов. Но те эпидемии были вызваны значительными сдвигами в региональном балансе сил после разрушения четырех империй в Первой мировой войне.

То, что болезнь замедляет ход войны, отчасти связано с тем, что войны ведут люди. Когда люди заболевают, нельзя рассчитывать на хорошие результаты в бою. Военная медицина добилась огромных успехов в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, до которой армии страдали от болезней больше, чем от боевых действий.

Но пандемии по-прежнему представляют угрозу для воинских подразделений. Это хорошо понимают те, кто находится на борту авианосцев США и Франции, у сотен из которых было выявлено заболевание COVID-19. Военнослужащие, выполняющие свой долг, относятся к наиболее уязвимой категории, поскольку они находятся в более скученных условиях. Тем не менее даже летчики не могут считать себя в безопасности, поскольку им приходится укрываться от воздушных атак в бункерах, где вирус также может быстро распространяться.

Операции в условиях городов представляют еще большую опасность в периоды пандемии. В последнее время большое число вооруженных столкновений имели место в бедных странах, у которых ресурсы общественного здравоохранения либо ограничены, либо отсутствуют вообще, что создает благоприятные условия для распространения болезней. В результате сухопутных операций обычно появляется большое число заключенных, любой из которых может быть заражен. В конечном счете эту проблему может решить вакцина, но стороны еще долго будут опасаться пандемии.

Самая важная причина, по которой пандемия препятствует войне, экономическая. Крупные эпидемии наносят ущерб экономике, которая является источником военной мощи тех или иных стран. Нынешняя вспышка COVID-19 носит характер пандемии, что по определению означает ее мировой масштаб. В результате в неблагоприятном положении оказываются все крупные и средние державы. У всех у них есть основания с пессимизмом оценивать свои военные перспективы. Объем их экономики быстро сокращается, и непонятно, когда и как быстро он начнет расти.

Даже Китай, который преодолел быстрое распространение коронавируса и начал вновь возобновлять работу своей экономики, будет еще долгие годы испытывать негативные последствия пандемии. В первом квартале 2020 года по его ВВП был нанесен значительный удар, из-за чего был положен конец его 40-летнему устойчивому росту. Кроме того, его торговые партнеры, обжегшиеся на своей зависимости от Китая в отношении поставок большей части оборудования, необходимого для борьбы с COVID-19, наверняка сократят свой импорт из КНР. Зависимый от экспорта Китай должен будет больше полагаться на свой внутренний рынок. Пекин пытается сделать это уже не первый год, и успех ему в этом не сопутствует. Поэтому неудивительно, что Международный валютный фонд прогнозирует более медленный рост в Китае в этом году, чем когда-либо с 1970-х годов.

Даже после разработки и широкого распространения вакцины экономические проблемы могут сохраняться годами. Государства выйдут из этого кризиса с огромными долгами. У них уйдут годы на оплату пакетов помощи и стимулирования, которые они использовали для защиты граждан и предприятий от экономических последствий социального дистанцирования. Из-за истощения бюджетов стран у них будет еще больше поводов для пессимистического отношения к их военной мощи.

Меньше торговли — меньше противоречий

Как долго может длиться умиротворяющий эффект пессимизма? Если вакцина будет разработана в ближайшее время, что обеспечит относительно быстрое восстановление экономики, такое настроение может оказаться недолгим. Тем не менее так же вероятно, что вызванный коронавирусом кризис продлится достаточно долго, чтобы значительным образом изменить мир, в том числе и отобьет аппетит к вооруженным конфликтам на некоторое время — возможно, лет на пять-десять. В конце концов, мир переживает как самую большую пандемию, так и самый значительный экономический спад за столетие.

Правительства большинства стран не покрыли себя славой эффективных борцов с пандемией. И даже там, где правят самые автократические режимы, есть опасения по поводу настроений населения. В течение следующих нескольких лет люди будут нуждаться в доказательствах того, что их правительства работают над обеспечением их защиты от болезней и экономических потрясений. Граждане будут считать себя зависимыми от государства, и они будут менее склонны поддерживать приключения за границей.

В то же время правительства и предприятия, вероятно, попытаются уменьшить свою зависимость от импорта критически важных материалов, наблюдая за тем, как глобальные цепочки поставок разрушаются во время пандемии. Результатом, вероятно, станет сокращение торговли, что либеральные интернационалисты считают плохой вещью. Но последние пять лет или около того торговля не способствовала улучшению отношений между государствами, а скорее вызвала недовольство. Меньше торговли может означать меньше трения между основными державами, в результате чего уменьшается и интенсивность их соперничества.

В китайском контексте уменьшение международной торговли может иметь положительный эффект. Сосредоточенный на росте внутренней экономики и обремененный огромными издержками борьбы с вирусом Пекин может быть вынужден на какое-то время отказаться от инициативы создания Нового шелкового пути. Этот амбициозный торговый и инвестиционный проект стал причиной большого беспокойства во внешнеполитических учреждениях крупных и средних держав. Его приостановка успокоила бы страхи тех, кто рассматривает его как инструмент китайского мирового господства.

Войны между государствами стали относительно редкими после окончания Второй мировой войны. США и Советский Союз находились в состоянии Холодной войны в течение четырех десятилетий. Это противостояние включало в себя интенсивную гонку ядерных и обычных вооружений.

Тем не менее это соперничество никогда не приводило к их прямому столкновению, даже неядерному. Теоретики обсуждают причины, по которым между крупными державами редко бывают конфликты. Сам автор склонен полагать, что просто слишком велик риск эскалации ядерной конфронтации. Пандемия COVID-19 никоим образом не смягчает такие риски для мировых держав. Кроме того, она подпитывает их разумный пессимизм в отношении вероятного исхода даже неядерной войны.