Huawei решила отказаться от развития в России своего собственного облачного бренда, который вывела на рынок буквально в прошлом году, предпочтя сотрудничество со Сбербанком. Партнерство, как писало издание «Коммерсантъ» со ссылкой на экспертов, позволит китайской компании застраховаться от санкционных рисков, а Сбербанку стать конкурентом таких крупных локальных игроков, как Mail.ru Cloud и Yandex Cloud. Эксперты считают, что помимо этого Сбербанк сможет переманить и какое-то число клиентов глобальных публичных облаков Google, Microsoft и Amazon Web Services. Для запуска совместного проекта Сбербанк закупил у Huawei серверное оборудование и программное обеспечение, которым будет управлять самостоятельно.

Иван Шилов ИА REGNUM

Отметим, что дата-центры или другими словами — центры хранения и/или обработки данных (ЦОД/ЦХОД) — это специализированные комплексы серверного и сетевого оборудования с функциями подключения абонентов к каналам сети интернет, обработки, хранения и распространения информации.

По итогам 2019 года, по данным Iks-Consalting, на рынке поставщиков услуг дата-центров в России лидирующую позицию занимала компания Ростелеком, которая в этом году приобрела второго прошлогоднего лидера — DataLine, тем самым еще больше укрепив свои позиции на рынке. За Ростелекомом следует другой крупный дата-игрок — IXcellerate, в спину которого дышит DataPro.

Интересно то, что Huawei решила из-за санкционных рисков связать судьбу своего облачного ресурса именно со Сбербанком, которому всё это время, в отличии ряда российских компаний и лиц, в отношении которых вводились санкции, удавалось избегать этих самых санкций, что наводило на определенные мысли. Более того, говорить о том, что облачный ресурс SberCloud развивается в рамках самого Сбербанка, может быть, преждевременно, так как банк развивал экосистему и, вероятно, что ресурс является частью экосистемы, которая, возможно, не перейдет под управление правительства РФ с покупкой Сбербанка, а останется в руках неких инвесторов. В этой связи еще более интересным является факт того, что когда Huawei вышла на российский рынок облачных услуг, она арендовала 500 стойко-мест в столичных дата-центрах 3Data, IXcellerate и DataPro. Тогда в проект было вложено несколько десятков миллионов долларов. При этом сейчас партнером совместного проекта SberCloud и Huawei стал, как анонсируется в СМИ, столичный оператор дата-центров IXcellerate, с которым Huawei имела контракт на несколько лет.

Kārlis Dambrāns
Эмблема Huawei

Между тем обратим внимание на то, что компания IXcellerate — это британский оператор, интервью с генеральным директором которого — Гаем Вилнером в июне прошлого года опубликовало издание Forbes, которое интересовало: зачем компания вкладывает в Россию $260 млн в эпоху санкций и почему не боится политических рисков от противостояния России с Западом? Издание напоминает, что о планах инвестировать $260 млн за пять лет в строительство и расширение дата-центров на территории России британский оператор заявил в феврале прошлого года и рассказывает, как устроен бизнес компании и других таких же операторов. Так вот, компьютерные устройства по интернету подключаются к дата-центрам этих операторов, где стойки с огромным количеством серверов выполняют операции для миллионов компаний и миллиардов пользователей со всего мира. Операторы ЦОД зарабатывают на безопасном размещении оборудования и подключении к сети ИТ-инфраструктуры клиентов. Последние могут арендовать дополнительные вычислительные мощности и пользоваться облачными сервисами для хранения данных — в российских реалиях, к примеру, в рамках исполнения законов из так называемого пакета Яровой.

Бизнес-план IXcellerate предполагает, что за счет своих инвестиций в развитие бизнеса в России компании удастся нарастить долю на российском рынке в 2,5 раза. Если с учетом опубликованной «Коммерсантом» статистики у Ростелекома, купившего Dataline, сегодня примерно 11,5 тысячи стойко-мест, то исходя из статистики CNews Analytics, опубликовавшей данные на конец 2018 года, число стойко-мест британской компании должно составить с учетом ее планов развития — более 4,5 тысячи. Таким образом, британская компания на сегодняшний день является прямым конкурентом Ростелекома.

Интервью с Гаем Вилнером состоялось в рамках встречи принца Майкла Кентского с инвесторами, посетившего Россию. Как пояснял тогда изданию Вилнер, принц приезжает в нашу страну примерно каждые 3 месяца, представляя Великобританию в России и отвечая за построение отношений между странами, так как вся королевская семья заинтересована в развитии предпринимательства за пределами Британии. Журналист задал Вилнеру логичный вопрос, мол, если королевская семья заинтересована в инвестициях, при этом правительство Великобритании поддерживает экономические санкции в отношении России, то откуда у компании такая решимость инвестировать и работать в России?! Отвечая на вопрос, гендиректор IXcellerate привел цитату одного из послов Британии: «Роль бизнеса — сгладить те неровности, которые создают политики».

Paul Reynolds
Майкл Кентский

«Так мы и поступаем», — подчеркнул Вилнер, отметив, что дата-центры IXcellerate компания начала развивать еще до санкций и падения цены на нефть.

Вилнер также рассказал о происхождении инвестиций компании. По его словам, первыми институциональными инвесторами проекта стала Международная финансовая корпорация (структура Всемирного банка), затем была японская инвестиционно-промышленная корпорация Sumitomo, а потом — американский инвестбанк Goldman Sachs. Как тогда обозначал Вилнер, инвестиции для расширения присутствия проекта в России будут привлечены как от текущих акционеров, так и от других партнеров, в том числе ведутся переговоры с российскими банками.

Видимо, Сбербанк и стал тем самым российским банком, с которым у британской компании и была достигнута договоренность о сотрудничестве, также как и с китайской Huawei, которая, к слову, по большому счету, скорее всего, была вынуждена пойти на такое сотрудничество из-за ранее случившихся санкционных неприятностей, связанных с торговой войной с США.

Вилнер много рассуждал и на тему санкционных и других возможных политических внутренних российских рисков, связанных с требованиями законодательства хранить цифровые данные внутри страны на российских серверах. И каждый раз его ответы были поразительно полны оптимизма. Что касается санкционных рисков, то по его словам, заметное усиление санкций маловероятно, даже если будут введены новые ограничения, то они будут направлены на ряд определенных компаний. Причина, по которой санкции вряд ли продолжат усиливаться, по мнению Вилнера, в том, что Евросоюз страдает от них так же сильно, как и Россия.

Отметим, может прогнозы Вилнера и имеют место быть, но вводимые санкции на отдельные российские компании приводят к убыткам, либо заставляя их прощаться со своими активами, либо соглашаться с условиями ультиматумов, что в принципе имеет один и тот же эффект, в том числе бьющий по всей российской экономике. В этой связи становится интересно, какой ультиматум могут выдвинуть британской компании, если предположить введение санкции против нее?! Хотя, конечно, когда среди твоих инвесторов глобальные банки, особенно Всемирный банк, ждать санкций вряд ли стоит, но об этом вслух не говорится.

Что касается желания России полностью контролировать инфраструктуру интернет-коммуникаций, Вилнер не исключает такого риска и говорит, что подобное возможно в любой стране. США, по его словам, уже готовы целиком и полностью перейти на закрытый интернет. Также страны вроде Сингапура или Тайваня очень серьезно подошли к тому, чтобы их сеть была отделена от внешнего вмешательства. При этом инфраструктура в этих странах развита лучше, чем в России: в Сингапуре 31 дата-центр и всего 6 млн граждан. В России же эта пропорция, как минимум, в 10 раз меньше — здесь работают чуть более 50 ЦОД, а население превышает 140 млн. Сектор, в котором работает британский оператор в России, показывает позитивный рост — 20% в год.

Да, любая монополия опасна. Британский оператор, по логике, позволяет избежать, прежде всего, государственной цифровой монополии. Кроме того, никто не хочет железного занавеса, но с учетом перехода всей экономики, в том числе всех госуслуг, всех ведомств, что и дает повод британской компании для оптимистичных планов по быстрому росту бизнеса, у российских компаний, следовательно, и российской экономики появляется зависимость, которая, конечно, проявится не сразу.

Несмотря на заявления Вилнера о том, что цифровая информация будет, по сути, храниться на российском оборудовании, всё-таки подчеркнем — рисков для российских компаний это не отменяет. Потому как при переходе на цифровой формат всей промышленности, в том числе на умные технологии, у компаний появляется прямая зависимость от таких вот дата-центров, поскольку вся информация будет аккумулироваться именно у них. Доступа к этим данным той же британской компании или какой-либо другой, предоставляющей услуги дата-центров, будет достаточно для манипулирования этими компаниями. И потом, ведь никто еще не говорит о том, что, несмотря на внутрироссийское хранение данных, имеется возможность созданий их копий. Существует ли такая возможность? Скорее да, чем нет, иначе в случае технических сбоев, компании могут потерять все данные клиентов.

Так о какой зависимости отдельных компаний и в целом российской экономики от дата-центров мы ведем здесь речь, и в каких формах эта зависимость может проявляться? Отвечая на вопрос, зачем бизнесу дата-центры, Вилнер говорил, что есть две основные причины, почему компании приходят в дата-центры — это непрерывность для бизнеса и повышение эффективности бизнес-процессов за счет экосистемы ЦОД.

«Дата-центры буквально приводят в действие всю экономику. ИТ-операции являются важнейшим аспектом большинства транзакций по всему миру, любая ошибка может привести к серьезному финансовому и репутационному ущербу. В связи с этим крайне важно обеспечить для них надежную инфраструктуру и бесперебойность, и именно эту задачу решают дата-центры. Вы можете оптимизировать свои операции и ИТ-процессы, размещая и подключая ИТ-инфраструктуру «под одной крышей»: можно проводить мониторинг финансового рынка с Bloomberg или Thomson Reuters, осуществлять расчеты в 1С, управлять рабочими местами с Microsoft, разрабатывать новые продукты на базе ПО Oracle или SAP. Вы строите экосистему своих ИТ-сервисов внутри одного дата-центра, и она может не меняться лет 20», — подчеркивал Вилнер.

И вот здесь стоит вспомнить о возникших у розничных инвесторов фондового рынка — клиентов крупнейшего брокера «Сбербанк Инвестор» — неприятностях, случившихся недавно. Как сообщал «Коммерсантъ», 28 февраля инвесторы несколько часов испытывали трудности в совершении сделок с ценными бумагами на бирже. Торги в этот день открылись резким (до 7,5%) падением котировок акций. При столь резких движениях котировок для инвесторов особенно важна возможность оперативных действий с активами. Однако клиенты Сбербанка испытывали с этим серьезные трудности. Уже с утра на форумах трейдеров появились сообщения, что клиенты не могут совершить сделки, поскольку подтверждающие СМС от банка не приходят или приходят, но слишком поздно — уже после истечения тайм-аута на ввод кода.

«Зайти в приложение можно, смотреть можно, как бы все работает. Торговать нельзя, но это мелочи»,— с сарказмом написал один из клиентов банка на форуме.

Банк объяснил ситуацию сбоем алгоритмической системы из-за роста нагрузки, но думается, инвесторов такое пояснение мало утешает, тем более что взыскать убытки с брокера вряд ли удастся, так как, по мнению юристов, его защищает специальная оговорка в соглашении с инвестором.

Ну и главный вопрос, который возникает в этой связи: «Разве нельзя оправдать подобным сбоем любую сделку любой компании, подвести, таким образом, компанию перед клиентами, поставщиками, кредиторами или под таким же предлогом провести сделку одной компании или инвестора в ущерб другого претендента?» Еще раз подчеркнем, любая монополия опасна, будь то государственная или коммерческая, но какая из них наибольшее зло, особенно если говорить о безопасности данных, честности и прозрачности работы системы, в конце концов, если вести речь о безопасности страны? Стоит ли опустить занавес или открыть пошире двери международным институтам?