Бутефлика уходит, Алжир возвращается

После многих лет отсутствия на поле большой североафриканской политики — сперва из-за плохого состояния здоровья бывшего президента Абдельазиза Бутефлики, затем из-за очевидно затянувшегося процесса политического транзита власти — новый режим Алжира, похоже, полон решимости играть активную роль (читай — урвать свой куш) в ситуации вокруг ливийского конфликта. За один день, 6 января, Алжир посетили премьер-министр ливийского правительства национального согласия (ПНА) Файез ас-Сарраджи министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу, и в этот же день у президента Алжира Абдельмаджида Теббоуна состоялся телефонный разговор с Ангелой Меркель, в ходе которого канцлер Германии пригласила президента Теббуна принять участие в предстоящей берлинской конференции по Ливии, дата которой еще не определена.

Одновременное присутствие в Алжире главы правительства национального согласия, одной из сторон противостояния в Ливии, и министра иностранных дел Турции, главного политического — а теперь и военного — спонсора именно этой стороны, разумеется, не случайно. А вот выбор места для такой встречи точно иллюстрирует дипломатические успехи, достигнутые новым президентом Алжира Абдельмаджидом Теббоуном за весьма короткий срок. Ведь, право же, ас-Саррадж и Чавушоглу в посреднике при разговоре точно не нуждаются.

Настаивая на принципе «нейтралитета» во внутриливийском противостоянии, недавно избранный алжирский президент сделал вопрос о Ливии приоритетом внешней политики уже с момента своей инаугурации. 18 декабря он заявил: «Алжир является первой страной, которая пострадала от нестабильности в Ливии, и мы никогда не допустим, чтобы нас исключили из ливийского мирного процесса».

Однако заявить о нейтралитете и суметь выдержать эту линию в битве великих держав вокруг ливийского пирога — совсем не одно и то же.

Алжир категорически против будущего развертывания турецких сил в Ливии, которое он рассматривает как угрозу, равную угрозе, которую, с точки зрения алжирского руководства, представляет фельдмаршал Халифа Хафтар и которая может ухудшить и без того взрывоопасную ситуацию в Северной Африке и Сахеле. Наземные войска Турции в регионе — последнее, что нужно новому алжирскому руководству, претендующему на роль регионального тяжеловеса в окружении либо слабых, либо небольших, либо охваченных войной соседей по макрорегиону.

26 декабря Алжирский совет высокого уровня безопасности под председательством президента Алжира поставил задачу принять меры

Резкая активизация челночной дипломатии алжирского министра иностранных дел Сабри Букадума, за один месяц проведшего переговоры с генеральным секретарем ООН Антониу Гутеррешем и последовательно со своими коллегами из Египта, Объединенных Арабских Эмиратов, Мали, Нигера, Чада и Франции, дополняет личные шаги президента Абдельмаджида Теббоуна и подчеркивает — Алжир не собирается ограничиваться ролью обеспокоенного соседа Ливии в большой североафриканской игре.

Да, стремление Алжира положить конец ливийскому конфликту частично связано с непомерной суммой денег, которую он платит за охрану своей границы с Ливией протяженностью около 1000 километров, — эксперты оценивают стоимость пограничных мероприятий в $500 млн в год — но для охраны границ не требуется той большой военно-дипломатической игры, которую уже два месяца ведет Абдельмаджид Теббоун. Более того, становится всё более очевидно, что маска соседа, обеспокоенного только спокойствием на собственной границе, — это часть игры нового алжирского руководства, стремящегося усыпить бдительность супертяжеловесов североафриканской игры — Турции, России, Китая, США, Франции, Германии и Саудовской Аравии — и не дать им до поры усмотреть в шагах новой алжирской администрации претензии на доминирующую роль среди стран региона.

И не только дипломатических шагах. Пока что не проявили себя в полной мере позиция и региональные амбиции алжирских военных. В самом конце декабря, менее двух недель назад, временный начальник штаба армии Алжира Саид Ченгриха заявил, что страна столкнулась с «опасным заговором», направленным на подрыв государства. Столкнулась — но преодолела. Заговор был направлен против конституционных институтов и подтолкнул Алжир к «хаосу и насилию», продолжил генерал Ченгриха в кратком обращении. «Высшее военное командование осознало опасность заговора и смогло мудро и терпеливо руководить страной, наблюдая и охраняя мирные митинги без единой капли крови», — добавил он. Именно военные, по его словам, позволили государственным учреждениям выполнять свои обязанности в условиях неспокойной ситуации в стране, противостоя всем попыткам, направленным на подрыв национального единства. Генерал Саид Ченгриха подчеркнул, что вооруженным силам и силам безопасности удалось обеспечить свободные и прозрачные президентские выборы. «Мы останемся на службе у нации, и мы не будем отказываться от наших конституционных обязательств, независимо от проблем… Мы будем противостоять любому, кто пытается нанести ущерб нашему национальному суверенитету», — добавил он со ссылкой на события в соседней Ливии.

Высказывания нового руководителя алжирской армии тесно перекликаются с высказываниями Гайда Салаха, который до самой своей смерти 23 декабря держал бразды правления в Алжире после того, как именно он убедил (многие говорят — заставил) уже бывшего президента Абдельазиза Бутефлику уйти в отставку в апреле. Перед этим алжирцы месяцами протестовали против правящей элиты страны, государство балансировало на грани очередной для региона разрушительной «арабской весны». Гайд Салах не пытался подавить мирные протесты, но многие демонстранты видели в нем главное препятствие на своем пути. Он настаивал на выборах, чтобы заменить Бутефлику, и форсировал голосование, которое протестующие впоследствии расценили как ширму, поскольку реальная власть, на их взгляд, оказалась у армии.

Впрочем, реальность оказалась сложнее. Новая алжирская администрация — вовсе не военная власть, переодевшаяся в гражданское платье, как в сегодняшнем Египте, а сплав военной и цивильной бюрократии, выкованной десятилетиями правления Абдельазиза Бутефлики. Генерал Саид Ченгриха, как и Гайд Салах, как и большинство других правителей Алжира с момента обретения независимости и до сегодняшнего дня, — ветеран партизанской войны против французского правления. И даже молодое поколение алжирской элиты предпочло встроиться в эту устойчивую, гарантирующую личные бонусы систему, а не воевать с ней, пытаясь построить на руинах свою собственную новую бюрократию. Так что нет никаких признаков, чти интересы президента Абдельмаджида Теббоуна и командующего Саида Ченгрихи войдут в противоречия — скорее наоборот, мы увидим в ближайшее время редкий для региона пример скоординированной игры военных и гражданской элиты.

Мы первыми рассказали читателям в России, почему именно игра вокруг Алжира — его роли, места, позиции нового руководства — станет главным игровым полем противостояния великих держав в Африке в ближайшее время. Было бы наивно предполагать, что сами алжирские элиты не понимают этого факта и согласятся с ролью игровой площадки для супертяжеловесов, не попытавшись сделать в этой игре собственные ходы.

Аналитическое бюро «RE:Ports»

Подробности и другие материалы смотри здесь, подписка бесплатна: https://t.me/tamtamreports