Родился в 1947 г. в Риге. В 1965 г. окончил лесопромышленное ПТУ, в 1974 г. арестован и осужден Верховным судом Латвийской ССР за диссидентство, в 1976 г. выслан в Западную Германию, работал водителем автобуса, позже переехал в США, в корпорации Unitrade Corp. прошел путь от монтажника до руководителя лаборатории, в 1992 г. окончил Теологическую семинарию Фуллера в Калифорнии, доктор теологии. В 1993 г. с семьей вернулся в Латвию, депутат 5-го и 6-го Сеймов, с 1997 г. возглавляет Бюро по правам человека (БПЧ)

Латвийское Государственное бюро по правам человека было одно из первых, созданных на постсоветском пространстве. Какие задачи перед ним поставил парламент и насколько они реальны в исполнении?

Согласно закону, мы работаем в трех сферах: разбор жалоб от тех, кто считает, что нарушаются их права человека, анализ проектов законодательных актов на предмет их соответствия международным нормам в области охраны прав человека и информирование общества о соблюдении прав человека в стране. По первым двум позициям работой Бюро я удовлетворен: в 2003 г. нами рассмотрены1437 жалоб и даны 3332 консультации. Достаточно эффективно проводится и анализ проектов законодательных актов, но задача информирования общества не решается - не хватает средств. Мы располагаем возможностями подготовить всю необходимую информацию, но для ее публикации и распространения выделяемых БПЧ денег недостаточно.

А разве вы не имеете права привлекать для своей работы внебюджетные средства?

Когда Бюро только начинало свою работу, в его становлении финансовая помощь нам оказывалась в рамках Программ развития ООН, также ряд проектов осуществлялся с помощью Швеции и Финляндии, теперь же западные страны предпочитают содействовать развитию негосударственных организаций, БПЧ Латвии к таковым же не относится.

Не планируете ли вы прибегнуть к средствам из структурных фондов ЕС?

Программы по использованию таких средств рассматриваются соответствующими министерствами, наше же Бюро ни в одну из структур органов государственного управления не входит, оно напрямую замыкается на парламент, ежегодно представляет ему отчет о своей работе, и по итогам каждого квартала информирует о результатах деятельности Сейм и Кабинет министров.

Другое дело, когда мы по отдельным темам подключаемся к государственным структурам, имеющим собственные финансовые возможности, в этом случае к работе подключаются наши специалисты, но бюджет Бюро от этого не увеличивается.

Как, по-вашему, почему парламент Латвии, одной рукой подписав закон, наделяющий БПЧ достаточно серьезными полномочиями, другой рукой ограничивает Бюро в средствах на информирование населения страны о состоянии защиты прав человека?

Вопрос болезненный. Но я не могу сказать, что он незыблем, в 2003 г. с подачи правительства нам были выделены дополнительные средства для создания группы из пяти человек, которая стала заниматься защитой прав детей. Я не могу сказать, что Сейм отмахивается от проблем БПЧ, парламентская комиссия по правам человека постоянно соглашается с тем, что бюджет Бюро, в том числе и для активизации информационной работы с населением, должен быть увеличен, но до сих пор Сейм не находил денег, чтобы реализовывать все наши предложения, надеюсь, что в будущем ситуация изменится к лучшему.

Подготовило ли Бюро предложения в проект бюджета на 2005 г. с тем, чтобы именно на информирование населения о состоянии соблюдения прав человека в Латвии денег у вас хватило?

Да, предложения подготовлены: если в этом году наш бюджет составил 140 тысяч латов (около 160000$ - ИА REGNUM), то в будущем году мы рассчитываем на 160 тысяч латов (около 300000$). Более того, я не исключаю, что когда в сентябре будет пересматриваться исполнение бюджета этого года, то какие-то дополнительные суммы получит и БПЧ.

Все ли проекты законов, так или иначе связанные с правами человека, присылаются к вам на экспертизу?

Да. Кроме этого, наши юристы присутствуют на заседаниях юридической комиссии парламента, комиссии по правам человека, комиссии по социальным делам. Не все наши предложения этими комиссиями принимаются, позиция Бюро учитывается на 80-85%.

Какие конкретно нормы в законопроектах или в законах Латвии были изменены после вмешательства Государственного бюро по правам человека?

Таких примеров хватает. Скажем, закон о государственном языке. В соответствии с международными нормами мы рекомендовали отказаться от требования проводить только на латышском языке мероприятия в частных фирмах, принадлежащих иностранному капиталу; эта поправка, наряду с несколькими другими, была принята.

То же касалось и запрета постоянным жителям Латвии, не являющимся гражданами страны, работать по некоторым профессиям, например, пожарными, обслуживающим персоналом воздушных судов (речь не идет о командире самолета), ветеринарами, работниками аптек. Не без борьбы, но мы добились своего.

Присылался ли на экспертизу в Государственном бюро по правам человека закон об образовании, обязывающий школы национальных меньшинств не менее 60% предметов преподавать на латышском языке и на нем же сдавать выпускные экзамены, из-за чего в обществе создана напряженность на этнической почке?

Не припомню, но наши юристы эту тему обсуждали в комиссиях Сейма. В одном из вариантов проекта закона указывалось, что в школах нацменьшинств обучение проводится ТОЛЬКО на государственном языке за исключением предметов, связанных с национальной культурой диаспор. Не знаю, зачем это нужно было, мы высказались за то, чтобы категоричное ТОЛЬКО исключить, так и получилось.

Я еженедельно по понедельникам присутствую на заседаниях консультативной группы, в которую входят депутаты Сейма, Рижской думы, Штаба защиты русских школ и Латвийского объединения школ с русским языком обучения, и мне кажется, что уровень напряженности спадает, люди начали слушать друг друга.

И какое хотя бы промежуточное решение кажется директору БПЧ приемлемым?

Как нас информировала школьная управа Риги, в столице есть 6-7 школ, не готовых к реформе. Такие школы должны работать по индивидуальным программам Министерства образования. И если политики закон менять не готовы, нужен компромиссный вариант и, думаю, мы его найдем.

А как, по-вашему, само соотношение языка преподавания 60/40 в школах нацменьшинств в пользу неродного языка соответствует ли международно-правовым нормам в области защиты прав человека?

Мы в этом не усматриваем нарушений прав человека и прав детей. При этом нам кажется, что были допущены серьезные ошибки в процессе подготовки к проведению школьной реформы, явно не доставало информации о ее сути, целях и задачах. И не сегодня, а 2-3-5 лет назад необходимы были самые тесные контакты парламентариев и работников Министерства образования с директорами школ, учащимися и их родителями. Кстати, такой же позиции придерживаются и иностранные эксперты.

Я понимаю, что проблема заострена, но мы в бюро на нее смотрим так: школы (за исключением частных национальных) принадлежат самоуправлениям, и именно государство их финансирует. Конечно, налоги платят все, но государство вправе устанавливать порядок обучения, жаль только, что своевременно оно не наладило диалог.

Обращались ли в ваше Бюро русские школьники или родители учеников, считающие, что реформа образования нарушает их права?

Странно, но ни разу. Только два ученика после манифестации 1 мая написали нам, что директор их школы грозил исключением за участие в акции протеста. Мы пригласили ребят в Бюро, поговорили здесь с ними, потом с их согласия беседовали с директором, показали правоту детей, инцидент исчерпан к общему удовольствию.

Сколь часто в БПЧ обращаются люди за защитой своих политических прав и свобод?

Знаете, довольно редко. Помню, рассматривали заявление четырех бывших технических работников КГБ, обиженных на то, что на 10 лет продлевался срок запрета избираться в органы власти. Мы в связи с этим разработали соответствующие рекомендации и направили их в Сейм, их суть в том, что такое решение неправильно, так как угрозы государству заявители и им подобные уже не представляют. Мы предупредили политиков, что в случае продления срока ограничения в правах для бывших сотрудников КГБ, Латвию могут ожидать неприятности в Международном суде по правам человека, страна может проиграть и это дело, как это было с жалобой г-жи Жданок (лидер партии "Равноправие" Т.Жданок, лишенная мандата депутата Рижской думы за принадлежность к коммунистической партии, выиграла в Страсбурге иск против Латвии - прим. ИА REGNUM).

То же было с делом Подколзиной, изгнанной из Рижской думы после устроенной ей проверки владения латышским языком, и с делом Шишкиной, не согласной с тем, что ее фамилия в паспорте в соответствии с правилами латышской орфографии читается, как Сиськина. Может быть, директору Бюро по правам человека следовало ввести в практику заведомое предупреждение правительства о бесперспективности нарушения в Европе прав человека?

Для того чтобы давать экспертную оценку, необходимо ориентироваться в деталях дела, но ни Шишкина, ни Подколзина, ни Жданок за защитой своих прав в Бюро не обращались. Теперь же мы расширяем свою практику и, как было в случае со сроком давности для бывших сотрудников КГБ и членов компартии, все чаще направляем в органы власти собственную оценку той или иной ситуации.

Конечно, для престижа страны проигрыш г-же Жданок суда в Страсбурге плох, но в этом есть и позитивный момент: люди знают, что могут защитить свои права и побеждать государство, а власти дан урок - к отстаиванию своей позиции в Международном суде необходимо тщательно готовиться.

Как, по-вашему, почему г-жа Подколзина и г-жа Жданок не обратились в Госбюро по правам человека за защитой, а напрямую пошли в Страсбург?

Думается, это была выстроенная линия: суды всех инстанций в Латвии - суд в Страсбурге. При этом процедура рассмотрения документов в Международном суде по правам человека не предусматривает в качестве одного из этапов изучение ситуации в национальных государственных структурах по защите прав человека. Хотя, если бы они пришли к нам за экспертизой их дел, не исключаю, что к мнению БПЧ власти Латвии прислушались бы.

Можете ли вы сейчас в сослагательном наклонении обрисовать позицию Госбюро по правам человека в этих делах?

Если бы они к нам обратились, то, скорее всего, мы бы считали, что действующие законы нарушать нельзя, независимо от того, какие последствия наступают в отношении конкретных лиц, но при этом рекомендовали бы отменить запрет на политическую деятельность бывшим членам КПСС, а также комиссионную проверку уровня владения государственным языком избранных депутатов. И мы бы прогнозировали проигрыш Латвии в суде в Страсбурге.

А каково ваше внутреннее ощущение, не как директора Госбюро по правам человека, а просто как человека: были ли нарушены гражданские права Жданок, Подколзиной и Шишкиной, или же эти дамы умело сыграли на коллизиях в отечественном и международном законодательствах?

Как простому человеку, а не должностному лицу, мне кажется, что опасности для государства они не представляют, но в моих глазах избрание в органы законодательной власти бывших активных деятелей компартии и КГБ дискредитирует эту власть. Если проводить аналогию с Германией, то бывшим членам партии, создавшей тоталитарный режим, а также бывшим сотрудникам германских спецслужб, вход в Бундестаг был закрыт пожизненно, дабы не дискредитировать парламент обновленной страны. Но считаю при этом, что к каждому конкретному случаю необходимо подходить индивидуально, соблюдая приоритет международных норм права.

Теперь г-жа Жданок избрана в Европарламент. Не считаете ли вы, что, исповедуя идеологию объединения "За права человека в единой Латвии", и в соответствии с "уличными" бескомпромиссными методами работы Штаба защиты русских школ, она тему нарушения прав человека в Латвии поднимет на европейский уровень?

Может и поднимет, но не думаю, что это приведет к каким-то официальным заявлениям европейского сообщества в адрес Латвии. Ведь такие эксперты, как, например, г-н Экеус из ОБСЕ, уже изучали на месте проблемы, связанные с реформой образования, и не усмотрели в ней нарушений гражданских прав и свобод, заметив, правда, что диалог необходим был с самого начала принятия соответствующего закона.

К тому же сложность заключается еще и в том, что в Латвии не установлено, кто же является национальным меньшинством, соответственно не ратифицирована и Рамочная конвенция по национальным меньшинствам. А мировая практика неоднозначна: к слову, в Эстонии к национальным меньшинствам относятся только граждане страны, то же и в Германии.

Но я оптимист, думаю, что учебный год начнется нормально, а тем школам, которые к внедрению реформы подготовиться не успеют, получат соответствующую помощь.

Обращаются ли в Госбюро по правам человека люди в связи с проблемой получения гражданства: на заре Песенной революции оно было обещано всем, но после восстановления независимости людей политики поделили на чистых и нечистых?

Таких заявлений к нам не поступало, но когда я, вернувшись из Америки, стал депутатом Сейма, то обиды слышал, также слышал и признания коллег-депутатов, что обещания давались, а потом от них отказались. Не считаю, что этот отказ был правильным, и обиды людей мне понятны. Но жизнь идет вперед, и гражданство Латвии ее постоянные жители могут получить без особых проблем, и те, кто, прожив пять лет в стране, захочет стать ее гражданином, совершенно не строгие экзамены сдаст, и это нормальное решение вопроса в сегодняшней реальной ситуации. Сожалею, что обида на прошлое не позволяет многим пройти натурализацию в настоящем.

Есть ли темы, касающиеся защиты прав человека в Латвии, по которым Латвия официально критикуется международным сообществом?

Комиссии из Евросоюза регулярно приезжают к нам. Есть претензии к условиям пребывания заключенных в местах лишения свободы, случаям насилия в отношении арестованных или задержанных, но мы проводим постоянный мониторинг, и могу сказать, что ситуация с каждым годом улучшается. Также нам указывалось на сложности с регистрацией в Латвии нетрадиционных для нашей страны религиозных общин.

Над какими самыми важными проблемами работает сейчас Латвийское Госбюро по правам человека?

Из года в год мы занимаемся социально-экономическими правами всех жителей Латвии, величина пенсий не позволяет многим даже заплатить за квартиру, приобрести одежду и питание - это страшно, и на такие мизерные деньги пытаются жить порядка 300000 человек. Далее могу говорить о правах детей и матерей. Нас очень волнует, что дети приучаются к наркотикам и алкоголю, подвергаются насилию в своих семьях, живут без уважения, любви, присмотра. До сих пор в Латвии существуют детские дома, такие учреждения нужны после войны, но не спустя 60 лет после ее окончания. К счастью, ситуация постепенно изменяется к лучшему: и правительство, и министр по делам детей и семьи г-н Баштикс принимают конкретные меры к тому, чтобы дети воспитывались в приемных семьях.

А что скажете о правах жителей денационализированных домов, хозяев которых освободили от установленного ранее потолка платы за жилье?

Особенно из Риги к нам поступает очень много жалоб по этому поводу. Не только увеличивается арендная плата, хозяева попросту под различными предлогами выселяют людей иногда просто на улицу. По этому поводу мы очень активно работаем с Рижской думой, находим там большую отзывчивость, но людям, по-прежнему, очень трудно. Думаю, необходимо активное вмешательство государства: если потолок платы за квартиру отменен, то необходимо думать, куда же деться людям, нужна программа социального жилья с учетом международного опыта.

К сожалению, наши рекомендации не отказываться от потолка квартплаты, пока не будет запущена соответствующая государственная программа, Сеймом во внимание не приняты. Страшно подумать, к чему приведут связанные с этим стрессы. Мы же реально можем помочь пока лишь тем, что ежедневно с утра до вечера без перерыва наши 17 юристов предоставляют бесплатные консультации.