Foreign Policy: Западная Европа рискует совершить фатальную ошибку

В течение следующих нескольких недель избиратели примут участие в различных выборах, которые пройдут в Польше, Венгрии, Болгарии и Румынии. Наблюдатели по обе стороны Атлантики будут внимательно следить за процессом голосования. Результаты и методы проведения выборов позволят лучше понять настроения, преобладающие в Восточной Европе, на фоне практически беспрецедентных потрясений в Западной Европе: новая Европейская комиссия во главе с бывшим министром обороны ФРГ Урсулой фон дер Ляйен до сих пор не может нащупать почву под ногами, а Брексит, похоже, ещё далёк от завершения, при этом мрачные экономические перспективы могут ещё сильнее разжечь пламя популизма, пишет Джереми Галлон в статье для издания The Foreign Policy.

Читайте также: Syndication Bureau: электромобили не спасут нас от экологических проблем

Некоторые эксперты считают, что раскол между Восточной и Западной Европой ещё никогда не был столь явным. В западном «углу» у нас находятся проевропейские лидеры во главе с французским президентом Эммануэлем Макроном и канцлером ФРГ Ангелой Меркель, которые стремятся к более глубокой европейской интеграции и продвигают принцип многосторонности в мире, которому данный принцип, похоже, надоел. В восточном «углу» находятся лидеры во главе с непредсказуемым и харизматичным премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном, которые позиционируют себя в качестве поборников национализма и обвиняют Брюссель во всех мыслимых и немыслимых грехах начиная с миграционного кризиса, заканчивая разрушением традиционных семейных ценностей.

Отчасти европейские лидеры занимаются политическим позёрством, пытаясь повторить на европейском уровне свою избирательную стратегию «мы против всех», которая позволила им победить у себя дома. Отношения между Западной и Восточной Европой напоминают симбиоз: Орбану и его команде нужна самодовольная европейская элита в качестве козла отпущения, а Макрону и Меркель нужны националистические бугимены в качестве фона для их собственного космополитического видения.

Европейский союз оказался над пропастью, которая намного глубже краткосрочной политической целесообразности. После 2004 года страны-члены ЕС стали иначе смотреть на Европейский союз. До 2004 года ЕС рассматривали в качестве средства, необходимого для усиления своего влияния на мировой арене. После 2004 года ЕС всё чаще стали рассматривать в качестве экзистенциальной угрозы для национальных государств. Этот раскол, определяющий практически каждый аспект политического ландшафта ЕС, имеет глубокие исторические корни.

После 1914 года начался длительный процесс деколонизации и появления новых держав, что положило конец эпохе, когда Западная Европа навязывала миру свои концепции. В основе европейского проекта лежало стремление повернуть вспять процесс национального геополитического упадка. Государства-члены-основатели понимали, что в качестве отдельных игроков они обречены на прозябание. Они поняли, что должны работать вместе, если хотят сохранить свои позиции в качестве международных игроков.

Сразу после распада Советского Союза ЕС стали рассматривать в качестве потенциального гаранта безопасности и стабильности в Восточной Европе, который мог бы указать путь к экономическому развитию. Однако за годы, прошедшие после вступления в европейский блок, некоторые из его членов стали рассматривать европейский проект в качестве хищного инструмента, который западноевропейские государства используют для навязывания своих взглядов европейским соседям. Данное чувство усилилось на фоне миграционного кризиса и либеральной социальной политики Западной Европы, которую восприняли как попытку подрыва традиционных ценностей. Многие жители Восточной Европы почувствовали, что к ним относятся как к гражданам второго сорта, а не как к равным партнёрам в рамках европейского проекта, поэтому их безопасность не может быть гарантирована.

Чувство уязвимости дополнительно усугубляется нынешним высоким уровнем эмиграции молодежи из этих стран. Например, 3,4 млн человек, большинство из которых — молодые люди, эмигрировали из Румынии в период с 2007 по 2015 год, после вступления страны в ЕС. 3,4 млн человек — это 17% от численности населения Румынии в 2007 году. В отличие от Франции или Германии, каждое государство — член Центральной и Восточной Европы видит себя в качестве «маленькой нации», которая в конечном счёте может исчезнуть.

Разница в том, как страны Восточной и Западной Европы воспринимают ЕС, может иметь серьёзные последствия для будущего Европейского союза. Националистические лидеры в Центральной и Восточной Европе изображают Брюссель как новую Москву, разжигая страх того, что ЕС — это очередная сила, которая угрожает способности стран самим определять своё будущее.

Читайте также: Politico: США выставили ЕС не в самом лучшем свете

Западноевропейские лидеры могут совершить фатальную ошибку, если станут отрицать или недооценивать важность этого раскола. Вместо того чтобы преследовать и демонизировать лидеров, которые не разделяют их особое видение будущего ЕС, они должны попытаться понять причины страха европейских граждан и согласовать между собой две разные точки зрения.

Модель, подразумевающая разделение ЕС на Восточную и Западную Европу, слишком упрощена. Восточная Европа — это большой и сложный регион. Если результаты предстоящих выборов не оправдают ожидания Запада, то для него будет крайне важно избежать ненужной антагонистической риторики. Конечно, Западная Европа должна остаться верной своим ценностям в борьбе с нелиберализмом, но она также должна рассматривать новый политический ландшафт в качестве возможности для начала переговоров и наведения мостов. Лидеры уже давно говорят о том, что сила ЕС заключается в его разнообразии. Пора им начать действовать так, как будто они в это верят.