Итоги официального визита в Россию премьера Госсовета КНР
Россию с официальным визитом посетил премьер Госсовета КНР Ли Кэцян; визит состоялся по приглашению главы российского правительства Дмитрия Медведева и был посвящен 24-й регулярной встрече «вторых лиц», которые уже два десятилетия проходят ежегодно, без пауз и пропусков. Официальная часть визита включила подписание около двадцати документов в разных сферах сотрудничества, которое объявлено стратегическим, вошедшим в новый этап.
В Москве китайского премьера принял президент России Владимир Путин. В ходе переговоров стороны отметили, что визит Ли Кэцяна проходит в преддверии уже начавшегося в Китае празднования 70-летия со дня провозглашения КНР и 70-летия установления между нашими странами дипломатических отношений. Разница между этими юбилеями — один день. Советский Союз первым из всех стран мира признал КНР на следующий день после ее создания — 2 октября 1949 года. Отметив важность исторических событий, связавших наши страны в XX веке, стороны подчеркнули, что наше сотрудничество является важным фактором мировой стабильности. Для того, чтобы убедиться, что это не формула взаимной вежливости, а непреходящая реальность, достаточно напрячь воображение и вернуться в прошлое, скажем, в 70-е или в первую половину 80-х годов. И представить себе современные глобальные расклады, какими они могли бы быть, не пройди за это время наши страны путь от конфронтации к урегулированию спорных вопросов и нормализации. А от них — к партнерству и далее к стратегическому взаимодействию, уже достигшему по умолчанию тезиса о «внеблоковой политике» уровня фактического союза Москвы и Пекина, который ставит серьезный барьер на пути глобального диктата со стороны США и НАТО. Будь наши столицы порознь, очень многое свидетельствует в пользу того, что этот диктат сегодня мог оказаться свершившимся, причем, необратимым фактом.
У двусторонних отношений имеется и то, что принято называть «узким местом»: теснейшие отношения лидеров — Владимира Путина и Си Цзиньпина — по уровню доверия и интенсивности опережают, кое-где существенно, общее развитие двусторонних связей. Вот и сейчас российский президент завершил встречу с китайским гостем пожеланием о скорой встрече с Си Цзиньпином на полях предстоящих саммитов БРИКС и АТЭС, что в середине ноября пройдут в Бразилии и Чили. Однако в последнее время выправляется и этот дисбаланс. Здесь самое время вспомнить июньское московское Совместное заявление лидеров России и КНР, где план расширения взаимодействия расписан буквально по категориям — от премьерских встреч, как в этот раз, до контактов и обменов на парламентском уровне, между силовыми ведомствами, включая военные, правоохранительные и т. д. Отдельной строкой в том документе было прописано укрепление гуманитарных связей по линии гражданских обществ, памятуя о том, что великая советско-китайская дружба 50-х годов прошлого века совсем не ограничивалась верхами, а имела и конкретное человеческое, в том числе сопредельное приграничное измерение.
Подводя итог основных переговоров, прошедших в Санкт-Петербурге, российский премьер особо отметил вопрос сопряжения стратегий ЕАЭС и «Пояса и пути». Об этом же самом говорил и Ли Кэцян, раскрывая эту тему в предварявших визит двух программных интервью «Российской газете» и ТАСС. Надо отметить, что сопряжение стратегий является центральным вопросом, ибо распространяется на сферу геополитики, которую отдельные иностранные наблюдатели пытаются представить с точки зрения конкуренции Москвы и Пекина в Средней Азии. Так вот сопряжение — это как раз ответ на эти инсинуации. Каждый из этих проектов исключительно важен соответственно для России и для Китая, и их взаимная перекрестная поддержка направлена на параллельное, взаимодополняющее развитие, исключающее как столкновение интересов, так и искушение третьих заинтересованных участников «большой» евразийской интеграции попытаться извлечь выгоду из конъюнктурного лавирования между Москвой и Пекином. Справедливости ради отметим, что практическое отсутствие таких попыток сегодня, в отличие от недавнего прошлого, — как раз и есть эквивалент результативности российско-китайского партнерства.
Упоминалось на итоговой встрече Д. Медведева и Ли Кэцяна и о принятой российским МЭР и китайским Министерством коммерции «дорожной карте» по развитию взаимной торговли до 2024 года. Именно этот год считается следующим рубежом после 2018 года, на котором товарооборот между двумя странами удвоится и достигнет 200 млрд долларов. Много это или мало по мировым меркам? С одной стороны, очень много, ибо даже китайско-американский товарооборот до начала торговой войны балансировал на грани цифры в 600 млрд, и не забудем, что речь о двух крупнейших экономиках мира. С другой стороны, расти очень куда будет даже с этой цифры, ибо, как признался и посетовал в ходе переговоров Ли Кэцян, около 70% прошлогоднего оборота взаимной торговли в 108 млрд формируются за счет экспорта/импорта энергоносителей, прежде всего нефти и газа. И этот рост должен быть не столько количественным, сколько качественным. Предпосылки к этому есть, и они прозвучали в ходе петербургской части переговоров. Помимо энергетики с запуском на полную мощность восточного энерготранзита, это и шаги к соединению транспортных артерий — железнодорожный мост Нижнеленинское — Тунцзян, автомобильный мост Благовещенск — Хэйхэ, и такие высокотехнологичные сферы сотрудничества как космос, авиация, а также сельскохозяйственный сектор, финансы, наука и техника, электронная коммерция. Отдельной важной темой является межрегиональное сотрудничество, и буквально накануне визита китайского премьера в Пекине было объявлено о создании в КНР сразу шести новых свободных экономических зон. Крупнейшей из них становится северо-восточная. Расположенная на территории приамурской провинции Хэйлунцзян, она, помимо провинциального центра Харбина, включает еще и две пограничных точки — в городах Хэйхэ и Суйфэньхэ.
Нефтехимия, производство синтетических материалов нового поколения, совместная фармацевтика и взаимодействие в создании передовой гражданской авиационной техники — это новые рубежи сотрудничества России и Китая, решение по которым уже принято и успешно воплощается в жизнь. Отдельно отмечены крупные научные и гуманитарные проекты: на базе МГУ и пекинского политеха создается российско-китайский университет. Формируется совместный фонд научно-технических инноваций. Главный отличительный признак сотрудничества во всех этих и других областях новый посол Китая в России Чжан Ханьхуэй, дипломат, блестяще владеющий русским языком, глубоко укорененный в русской культуре, видит в устойчивом и долгосрочном характере наших отношений. Это опровергает инсинуации западных лидеров о том, что Москва и Пекин объединились против США и Запада. Повестка взаимодействия России и КНР иная, позитивная, не «против», а «за». За мир, стабильность и безопасность, за взаимовыгодное сотрудничество и развитие, за сохранение предсказуемых, равных и одинаковых для всех правил игры. Наши страны, по словам китайского дипломата, надежные партнеры не только в энергетических проектах, которые на самом деле отнюдь не примитивные, а высокотехнологичные, например, расположенный в Арктике «Ямал-СПГ» или сектор ядерной энергетики. Но и в таких сферах, как спутниковые навигационные системы, строительство трансконтинентального транспортного коридора Китай — Монголия — Россия, региональное, а также инвестиционное сотрудничество. Уже шесть китайских банков, многие из которых входят в топы мировых рейтингов, открыли в нашей стране свои отделения. А на российском телевидении изо дня в день демонстрируются уникальные кадры кинохроники советско-китайской дружбы и помощи нашей страны новому Китаю, отснятые операторами из СССР в первые годы существования КНР.
Каково же главное содержание крепнущего российско-китайского взаимодействия, в очередной, который уже раз за последние месяцы зафиксированное диалогом сторон на высоком уровне? Надо понимать, что отношения великих держав, в особенности сторон глобального треугольника (США — Китай — Россия), помимо двусторонних аспектов, наделены мощной геополитической составляющей, и в этом смысле они проецируются на весь мир, посылая ему определенный месседж. Какой? Международные отношения в XXI веке не строятся на глобальной гегемонии, диктате и пресловутой «исключительности». И сообщение, адресованное человечеству Москвой и Пекином, заключается в раскрепощении его творческих сил, которые не могут ограничиваться страхом перед таким диктатом. Как написал на днях в широко обсуждаемой статье глава российского МИД Сергей Лавров, «сегодня очевидно, что попытки утвердить однополярную модель провалились. Процесс трансформации миропорядка обрел необратимый характер. Новые крупные игроки, обладающие устойчивой экономической базой, стремятся активнее влиять на региональные и глобальные процессы, с полным на то основанием претендуют на более значимое участие в принятии ключевых решений».
Несмотря на отчаянные усилия авторов всё более и более жестких геополитических доктрин, изобретаемых в поддержку глобальной гегемонии и диктата, мир, как видим, необратимо меняется. И российско-китайское взаимодействие — необходимая и важная гарантия окончательности и необратимости этих изменений.