Почему у оппозиции в России ничего не получается?
Знаете, чем дети отличаются от взрослых? Глубиной горизонта планирования. В сущности, ребенок стремится к тому же, что и любой взрослый. Меньше напрягаться и больше получать на единицу приложенных сил. С той лишь разницей, что детские желания проще, сиюминутнее и эгоцентричнее. И это естественно. Младенец не знает, как устроен мир, но быстро соображает насчет связи между поорать и получить мамкину титьку. В его норме весь мир крутится исключительно вокруг его личности. Ему прощают любые недостатки и даже разбитую любимую мамину вазу. Ему немедленно стремятся дать все, что только захотелось.
Это уже потом, по мере взросления, он накапливает опыт об устройстве окружающего мира и соотношении конкретного «я» со всеми прочими «мы», называемыми обществом (государством, страной). Да и то далеко не всегда.
Дело усугубляется постоянным продлением возраста инфантильности. В начале прошлого века официальное детство заканчивалось примерно в шесть лет. С этого возраста считалось естественным вполне серьезно поручать старшим присмотр за младшими детьми. С наказанием за ненадлежащее исполнение обязанностей. С восьми дети привлекались к взрослой работе. С десяти — полноценно пахали наравне со старшими. В пятнадцать они уже считались полностью взрослыми для полноценной ответственности за результаты своих поступков.
Тогда как сегодня и в 22−30, как показали московские протесты, они продолжают считаться детьми. И вести себя как пятилетние дети, слабо представляющие себе разницу между правом, обязанностью и гарантией конкретного результата. И умные циничные дяди и тети их детской наивностью откровенно пользуются.
А почему бы и нет, если материал сам готов обманываться даже очевидной глупостью? Минпросвещения РФ провело опрос четверти миллиона российских школьников и выяснило, что об устройстве реальной жизни они не знают совершенно ничего. Ни откуда там берутся деньги, ни каковы сегодня нужны профессии, ни как соотнести с реальными требованиями окружающей действительности свои собственные таланты и способности, ни как устроен рынок труда.
Отсутствие четкой доминирующей однозначной картины мировосприятия оборачивается естественным понятийным кризисом. Окружающий мир тут лишь усугубляет проблему еще более. Например, в кино если кто и показан работающим, то только полицейские, которые за кем-то бегают, вышибают двери, демонстрируют крутость и доказывают свое превосходство. Все остальные персонажи, включая олигархов, занимаются исключительно отдыхом и развлечениями.
Значит, отдых и есть главная цель жизни. Но ее достижению постоянно что-то мешает. Отсутствие работы с большой зарплатой, на которой не нужно напрягаться. Высокие цены на все желаемое. И, конечно же, государство, не позволяющее просто взять, что хочется, отбирающее налоги и плохо справляющееся с ролью богатых и щедрых родителей. А оно обязано, потому что «так хочу я». В течение всего детства для главного побудительного мотива вполне хватало лишь собственного эгоизма, так почему что-то должно измениться сейчас?
Вот эти люди и приходят в протестную аудиторию. В конце концов, детство определяется прежде всего уровнем развития мозгов, а не формальным возрастом по паспорту. Вот так «я хочу, а там хоть трава не расти» и становится сырьем для ушлых ребят, умеющих перерабатывать его в гранты.
Что характерно, за прошедшие два десятка лет наблюдается явная прогрессирующая деградация спектра протестных идей. Когда-то он охватывал все классическое распределение подходов, от консервативного фашизма на правом фланге, через черносотенность и монархизм, до коммунизма, либерализма и полного анархизма на левом. Вне зависимости от конкретных деталей, приверженцы конкретного лагеря выступали не просто против государства как такового, а осуждали его за расхождение государственной линии с той, которую каждая группировка считала единственно верной.
Сегодня изменилось абсолютно все. Коммунисты больше не борются за коммунизм. Потому что не могут объяснить что это такое, как должно работать и ради чего в этой системе нужно трудиться людям. Монархисты не в состоянии обосновать, чем их взгляды отличаются от коммунистических, кого следует назначать самодержцем. В результате те и другие вообще оказываются в одной общей протестной колонне.
Нежелание себя вообще как-либо ограничивать любыми идеологическими догмами приводит к феномену Навального. Якобы нет разницы, каких идей отдельный человек придерживается, главное — чтобы экология была чистой, и государство работало хо-ро-шо. Что именно в это понятие вкладывать — каждый норовит придумать сам. Нисколько не заботясь о степени реальной адекватности хотелок. Желаю, и этого достаточно! Вот дайте мне моего персонального кандидата и точка. Какого и откуда — неважно, хочу и все тут.
Вырождение идей вместе с прогрессирующей инфантильной безграмотностью мировосприятия в конечном итоге оборачивается стиранием различий во взглядах и подходах до состояния полностью аморфной каши, объединяющейся по единственному признаку — они против государства. Они якобы видят и знают, что и как государство НЕ должно.
Они готовы все исправить. Сразу, как только получат власть. Каким именно способом — сейчас, кроме самых общих лозунгов, они объяснить не в состоянии. Да и не считают нужным. Они как Наполеон, которые не торт, а французский император, считавший главным ввязаться в бой, а там уже будем смотреть по месту.
В общем, все они — просто пена, которую умные дяди старательно взбивают. В условиях отсутствия господствующей объединительной идеи единственным аргументом, способным легитимизировать протестную истерику, становится ее масштаб.
Согласно либеральной модели мира, совершенно без разницы, чего конкретно желает народ. Хоть фашизма и судов Линча. Главное, сколь велика доля требующих в обществе. Если она доминирует, народ автоматически обретает право желаемое получить. Точка.
Именно потому сегодня основные усилия организаторов направлены на создание впечатления не только массовости самого протестного движения, но и ускорения темпов роста его масштаба. Плохо было вчера. Большинство (непременно большинство, пусть в действительности его никто не считал) происходящим недовольно сегодня. Завтра их станет буквально каждый второй! И это не считая каждого первого. Если государство немедленно не уступит, народный протест его снесет. Как в 17-м. Как Парижская коммуна! Как ураган Катрина!
Причем в качестве затравки уже применяется буквально что угодно. Воняющие мусорные полигоны. Ежегодные пожары в дикой тайге. Заведомо криво подготовленные кандидаты на выборах. Прокатывает именно потому, что аудитория деталями больше не интересуется. Хоть сколько-нибудь идейные уже выгорели, остались в жизни не разбирающиеся, но лично неустроенные и своим социальным статусом недовольные.
Возникает вопрос — зачем? С какой целью кукловоды (а это уже давно не внутренние олигархи, мечтающие вернуть времена Семибанкирщины) столь откровенно бросают в топку последние резервы?
Ответ прост. Их время заканчивается. К настоящему моменту государство сумело обеспечить внешнюю безопасность, сильно подорванную после распада СССР. Под нее уже создана необходимая экономическая база. Тихо и не особо заметно зачищены верхние властные эшелоны. Во множестве случаев вплоть до фактической национализации бизнесов. Борьба с коррупцией также дала ощутимый результат. Вместо гогота насчет изымаемых миллиардов наликом стоит задуматься, что еще какой-то десяток лет назад подобное не представлялось даже в самом смелом анекдоте. А сегодня превратилось в обыденность.
И пока инфантильные протестные хомячки жалуются на последнего доедаемого без соли ежа, за прошлый год продано 30 млн новых смартфонов. Доходы, если верить прессе, массово падают, но их ведь кто-то купил. Кто эти люди, иностранные туристы? А новой бытовой техники на 300 млрд рублей? А 1,6 млн штук новых автомобилей? А 1,5 млн ипотечных кредитов на жилье кто взял, нелегальные мигранты из Средней Азии?
Рабочих вопросов, конечно, еще множество, однако по всему видно, что теперь правящая элита страны взялась за решение внутренних вопросов. В том числе связанных с уровнем материального благосостояния. А это последний рубеж обороны протестующих.
Вся нынешняя их движуха держится на поддержании на плаву постулата о прогрессирующем ухудшении жизни в стране. Вот в 90-е, типа, было хорошо. Потом началось хуже. Затем еще хуже. После 2012 дела пошли совсем плохо. Но теперь они вообще покатились под уклон. Если вдруг начнут появляться осязаемые и неоспоримые доказательства обратного — протестовать формально станет вообще не из-за чего.
Партийные дрязги — это понятно. У них там другие интересы, цели и деньги. Кстати, причитающиеся им из казны. А вот на уличные протесты можно будет собирать разве что совсем бомжей. Но с ними правительство в стране не сменишь. Так что в случае сислибов речь идет о чем-то вроде обороны Берлина в 45-м и ставки на фольксштурм.