Как подполковник Моссор предлагал в 1939-м союз Польши и СССР против немцев

Сегодня — в пятницу, 23 августа — польские власти проводят многочисленные мероприятия в память о 80-летии подписания пакта Молотова — Риббентропа (советско-германского договора о дружбе и границе между СССР и Германией). Как напоминает «Польское радио», это был «пакт о ненападении с секретным дополнительным протоколом, следствием которого, среди прочего, стал четвертый раздел Польши».

Политика исторической памяти, которой ныне придерживается Варшава, крайне негативно оценивает подписание советско-германского соглашения. А могло ли в 1939 году всё сложиться иначе? По замечанию немецкого военного историка Рольфа-Дитера Мюллера, «тезис о том, что у «Польши присутствовал иммунитет к союзу с СССР» (Готфрид Шрамм), при ближайшем рассмотрении не является безоговорочно верным». В связи с этим можно вспомнить польского военного теоретика межвоенной Польши, занимавшегося в 1939 году оперативным планированием в Генеральном штабе, подполковника Стефана Моссора, автора «Исследования стратегического плана Польши против Германии» (ноябрь 1937 — январь 1938 года). Человека сложной судьбы, который смог после Второй мировой войны сделать карьеру и в структурах Польской Народной Республики.

Моссор родился в 1896 году в семье краковских интеллигентов патриотических настроений (Краков в то время относился к австрийской части разделов). Он воевал на фронтах Первой мировой и польско-советской войн. Командование отправило его учиться в Варшавское военное училище, где ему была дана следующая характеристика: «Выдающийся офицер во всех отношениях. Он объединил интеллектуальные и военные достоинства в той степени, которая нечасто встречается у выпускников». В 1928 году Моссор командирован в Париж, где прошел двухлетний курс обучения в Высшей военной школе, одном из лучших заведений этого профиля. Так что его считали членом элитной группы самых образованных польских офицеров. После учебы он вернулся в Польшу и преподавал в Высшей военной школе. Моссор стал сотрудником генерала Тадеуша Кутшебы, с которым позже работал в Генеральной инспекции вооруженных сил.

«В это время Моссор разрабатывает меморандум «Изучение стратегического плана Польши против Германии», — говорит его биограф, историк Ярослав Палка. — Это один из самых интересных документов, описывающих планирование Польшей возможной войны с Германией. По его мнению, у Польши была возможность сражаться около 6−8 недель, независимо от вмешательства западных стран. Поэтому Моссор постулировал военное соглашение с Советами». В первоначальной версии «Исследований» (до поправок Кутшебы) он предлагал создать в ряде пунктов на территории Польши «авиабазы и места сосредоточения крупных советских бронетанковых сил», указав, что неудобства того или иного района от такого размещения выглядят не столь существенными по сравнению с преимуществами «технической поддержки».

Анализируя оперативные возможности немцев, Моссор пришел к выводу, что основной удар Германия может нанести из Западной и Восточной Пруссии по Варшаве. В марте 1939 года подполковник представил «очень спорный доклад» о стратегическом положении начальнику Генерального штаба. Как он писал после войны в докладе, «я оценил способность независимого сопротивления польской армии против Германии в течение двух недель» и «счел необходимым подготовку баз для советской авиации в Брестской области и планирование марша советских войск, прежде всего, через северную Польшу, для нанесения удара по Восточной Пруссии». Эта точка зрения была расценена как попытка распространения «пораженчества» в армии. 10 марта подполковник был переведен из Генеральной инспекции вооруженных сил на должность командира 6-го конно-стрелкового полка.

В этой должности Моссор и встретил сентябрь 1939 года. Уже 11 сентября он попал в немецкий плен. Дальнейший его путь оказался довольно противоречивым. После нападения Германии на СССР он счел, что «разгром Советского Союза — дело недолгого будущего». Немцы пытались использовать его в «катынской операции», но, побывав на месте, Моссор согласился лишь сообщить о том, что увидел, «однако не уточнил, кто, по его мнению, совершил преступление». По другим данным, обстоятельный доклад подполковнику удалось переправить в Лондон. В феврале 1945 года лагерь для военнопленных, где он находился, освободили советские войска. Генерал армии СССР и генерал армии Польши Станислав Поплавский в своих мемуарах вспоминал о встрече с Моссором: «Подполковник польской армии командир кавалерийского полка Стефан Моссор, — представился высокий худощавый человек в изрядно потрепанном, залатанном, но тщательно вычищенном мундире».

И далее: «Мы уже потеряли всякую надежду на освобождение, — рассказывал Моссор. — Военнопленные догадывались, что дела фашистов плохи. В нашей польской группе был портативный радиоприемник, и мы, рискуя жизнью, слушали передачи из Советского Союза, Польши и других стран антигитлеровской коалиции. Знали об освобождении значительной части Польши, о деятельности Польского комитета Национального Освобождения, о том, что возрожденное Войско Польское плечом к плечу с Красной Армией сражается с гитлеровскими захватчиками… Я не поверил себе, когда увидел прекрасно вооруженных польских солдат, грозные танки и тяжелую артиллерию… Настоящих друзей узнают в беде, наш народ никогда этого не забудет…»

Для Моссора начинается новая жизнь, и снова — «качели». Он быстро перемещается по кадровой лестнице, в январе 1946 года занимает должность заместителя начальника Генерального штаба в звании бригадного генерала. В 1947 году руководит операцией «Висла», в ходе которой решались две задачи — вычищение «подполья» украинских националистов и депортация русинов и украинцев, оставшихся на юго-востоке Польши, на запад страны на «новые территории». В 1950 году Моссора арестовывают по обвинению в «заговоре генералов», а в 1956 году официально реабилитируют и возвращают в министерство обороны. Интересно, сложилась бы так же драматично судьба этого военного, прими в 1939 году польский Генеральный штаб его предложение, и каким было бы будущее Польши в целом? Уже не узнаем.