«Опасность России». Санитарный кордон 2.0, экономический

Чуть более ста лет назад, 15 января 1919 года, на совещании премьеров пяти крупнейших держав-победительниц в Первой мировой войне — Англии, Америки, Франции, Италии и Японии — французский лидер Жорж Клемансо изрекал: «Большевистская опасность в настоящий момент очень велика. Большевизм расширяется. Он захватил балтийские области и Польшу, и как раз сегодня получены дурные известия об его успехах в Будапеште и Вене… Если большевизм, распространившись в Германии, перебросится через Австрию и Венгрию и достигнет Италии, то Европа окажется перед лицом огромной опасности». Если заменить слова «большевистская опасность» чем-нибудь типа «опасность российского ресурсно-политического давления», то спич Клемансо вполне применим и к сегодняшнему представлению многих западных лидеров об окружающем их политическом пространстве.

Возьмем, к примеру, уже набивший всем оскомину газ. Уже сейчас на европейском континенте только десять стран обходятся без российского газа (Португалия, Испания, Ирландия, Англия, Бельгия, Дания, Швеция, Норвегия, Швейцария и Хорватия). Остальные все в той или иной мере зависят от российского топлива. А «Газпром» не унимается и наращивает свою долю рынка. В 2018 году монополия установила уже третий подряд рекорд экспорта в Европу и Турцию — свыше 200 миллиардов кубометров.

Тогда, сто лет назад, в Европе уже поняли, что задавит русских откровенной военной интервенцией не удастся: «Если… послать для этой цели в Россию английские войска, в армии поднялся бы мятеж. То же относится к американским войскам. Мысль подавить большевизм военной силой — чистое безумие», — сетовал в январе 1919-го английский премьер Дэвид Ллойд Джордж.

Выход подсказал итальянец Витторио Орландо: «Чтобы предотвратить распространение заразной эпидемии, санитарии создали санитарный кордон. Если бы подобные меры могли быть приняты против большевизма, чтобы предотвратить его распространение, его можно было бы преодолеть, поскольку изолировать его означало победить его». И тогда же, в 1919/20 годах было создано то, что в истории получило название cordon sanitaire, «санитарный кордон». Не институциализированный альянс Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Королевства сербов, хорватов и Словенцев (Югославии).

Возвращаясь к сегодняшнему дню, к событиям последней «летней сессии» Парламентской ассамблеи Совета Европы, можно предположить, что там стартовал новый центральноевропейский проект, целью которого является купирование российских бизнес-интересов в Западной Европе.

Если хотите — Санитарный кордон 2.0

Потому что одним из самых ярких результатов «летней сессии» ПАСЕ уже 2019 года, кроме «возврата России», было «протестное заявление». Точнее — «Заявление членов делегаций Эстонии, Грузии, Латвии, Литвы, Польши, Словакии и Украины в Парламентской ассамблее Совета Европы», считающих, что «Совет Европы теряет доверие людей, которых он должен защищать» (обнародовано Леонидом Емцем, членом украинской делегации в ПАСЕ).

Если отойти от эмоциональных оценок и просто «включить географию», то становится очевидным, что этим заявлением «подписанты» декларируют создание именно нового «санитарного кордона», географически изолирующего Российскую Федерацию от европейских рынков. И даже более того, частично изолирующую Россию от доступа в малоазийско-ближневосточный регион (посредством Грузии).

Основное отличие «кордона Клемансо» от «кордона-2019» в том, что там нет дунайско-балканских стран (Венгрии, Румынии и Болгарии), но их с успехом заменила Украина.

Правда, здесь получился прокол.

Для того, чтобы с уверенностью «замкнуть кордон», в «протестное заявление» включили Словакию… На том основании, что один из четырех голосовавших словацких депутатов, Мартин Полячик, проголосовал «против России» и подписал заявление. Однако президент Словакии Зузана Чапутова заявила, что Полячик подписал от своего имени, а не от имени всей страны.

Что, собственно, подтвердил и сам пан Мартин на своей Фейсбук-странице: «Я не присоединился к совместной декларации от имени Словацкой республики или от имени нашей делегации… Ясно, что речь идет не о совместном заявлении делегаций, а только их отдельных членов».

Но «словацкий прокол» не меняет общей картины — в Центральной Европе происходит попытка создания «набора буферных состояний, которые образуют барьер против большего, идеологически враждебного состояния». А именно так в американо-канадо-английском «Историческом словаре русской и советской внешней политики» определяется сам термин Cordon sanitaire, «санитарный кордон».

Кто инициатор проекта?

С относительной уверенностью можно сказать одно — не Евросоюз и не страны континентальной Европы. Потому что вопрос возвращения России в ПАСЕ был решен еще в 15 мая на юбилейном саммите Совета Европы в Хельсинки, когда «более 30 министров иностранных дел из 47 государств-членов» приняли решение, что «все государства-члены должны иметь право на равных условиях участвовать в Комитете министров и в Парламентской ассамблее, двух уставных органах Совета Европы». Неизбежность возврата России понимал и вновь избранный украинский президент Владимир Зеленский. 27 июня, на брифинге в Киеве, он этого не скрывал: «Это решение было (принято — А.Г.) уже давно у каждого человека, с которым я обсуждал этот вопрос. Они знали ответ все на сто процентов». Так что украинские гневные спичи в Страсбурге — это был не дипломатический прием и даже не искренние эмоции, а банальный имиджевый пиар в канун парламентских выборов.

Однако в Европе есть еще и остров, Британия, со стоящей за их спиной махиной Соединенных Штатов Америки. Английская делегация в ПАСЕ не единогласно, но дружно (семь против двух, при трех воздержавшихся) проголосовала против возвращения России в Ассамблею, а английские депутаты помогали украинцам готовить знаменитые 222 поправки, целью которых было препятствие «пророссийскому голосованию».

И, кстати, вышеупомянутый словацкий депутат Мартин Полячик — это явно «человек американцев». Потому что ВСЕ восемь поездок за рубеж, указанные в его декларации за 2018 год (Украина, Австрия, Чехия, Босния и Хорватия), финансировались Международным республиканским институтом (Вашингтон, округ Колумбия, США). А в списке «ближайших партнеров» этого Института — Госдепартамент, Национальный фонд за демократию и министерство иностранных дел, торговли и развития Канады.

И своего интереса к центральноевропейскому региону англо-американцы особо не скрывают. Достаточно вспомнить проект BABS, или «Инициативу Трех Морей», который на глазах превращается в не институциализированную конфедерацию Австрии, Польши, Хорватии, Чехии, Эстонии, Венгрии, Латвии, Литвы, Румынии, Болгарии, Словакии и Словении. А американцы поддерживают эмоциональный накал и, пользуясь жупелом русской военной и китайской экономической угрозы, тяжелой кувалдой впечатывают свою военную инфраструктуру в Польшу и Румынию.

Но армию в Европе вряд ли можно называть самоцелью Штатов. Американцы крайне заинтересованы в богатом европейском рынке. Ведь экспорт в Старый Свет сжиженного природного газа, уже третий год осуществляемый США, тоже растет как на дрожжах. По данным Reuters, в течение последнего отопительного сезона через океан в Европу было поставлено почти 4,5 миллиарда кубометров сжиженного газа. Точнее — 3,23 миллиона тонн. Годом ранее эта цифра составляла 0,7 миллиона тонн. В сравнении с объемом российских поставок — мелочь, два процента. Но это только пока мелочь. Динамика впечатляет… Особенно если она будет подкреплена «санитарным кордоном 2.0», с американской «военной инфраструктурой «в уме».

Ведь доброе слово и пистолет — всегда более убедительный аргумент в споре, чем просто доброе слово. Даже в бизнес-споре…