Dura mater: Украина в Страсбурге

Действия членов украинской делегации в Парламентской ассамблее Совета Европы заставляют предположить две версии их объяснения:

1) Они дураки.

2) Они стали инструментом крупного геополитического проекта, связанного с противостоянием США и России в борьбе за европейский рынок сбыта, в первую очередь энергоносителей.

Первый вариант — это совсем не оскорбление, а диагноз. Лингвистических версий происхождения этого слова много. Есть индоевропейский корень «дур-», означающий «дикий». Отсюда и пошла «дурь» в значении «глупость». Есть турецкое «дурак», состоящее из двух корней: «dur (стоп)» и «ak (место)»: короче «тормоз». Есть, в конце концов, латинское «dura mater», твердая и неразвивающаяся мозговая оболочка. Но, в любом случае, наиболее распространенным синонимом «дурака» является «глупец».

А на «летней сессии» ПАСЕ украинские депутаты вели себя именно глупо. Сами-то они считают, что «дрались как львы», закрывая доступ России на Ассамблею, но на самом деле их собачьи бои (увидел — вцепился) с российскими журналистами только заставили вспоминать Майора из фильма про всадника без головы: «Мы свободные люди! Не терпится вам продырявить друг друга — на здоровье, но прошу вас, однако, соблюдать правила».

А правила украинцы не соблюдали, причем не только в баталиях с русскими, но и в «святая святых» законопослушных европейцев, в регламенте. Как, например, Алексей Гончаренко, с места прерывавший выступления серба Александра Шешеля. Но ведь 27-е «правило процедуры» ПАСЕ ясно говорит, что «Ни один член Ассамблеи не может выступать, пока председатель Ассамблеи не предоставит ему слово» (пункт 1) и «Речь оратора не может быть прервана» (пункт 3). Остается только предположить, каким шоком для Ассамблеи были эмоциональные пассажи украинского депутата. Слегка изумленная президент ПАСЕ Лилиан Мари Паскье была даже вынуждена призвать к порядку Гончаренко. Хорошо еще, что не запретила выступать. На что имела полное право в соответствии с четвертым пунктом 27-го правила.

О содержании украинских спичей (О. Ляшко, Б. Береза, И. Геращенко, тот же А. Гончаренко) уже и говорить не приходится: по сути, представители страны, которая уже который год упрямо бьется лбом в закрытые двери Европы, начали эту Европу «учить жить» и обвинять в измене и «предательстве европейских принципов». Хотя с 2013 года критики евроинтеграционного вектора в украинской политике не уставали повторять: по подписанным соглашениям Европа (Евросоюз) НИКАКИХ защитных обязательств на себя не берет. И «брачный контракт» между Украиной и Европой явно односторонний: Киев обязался исполнять всю гору правового творчества Евросоза, а Брюссель украинского партнера даже до будуара не допустил. Об этом позаботились голландцы еще в 2016 году, когда их стараниями на Саммите ЕС было принято юридически обязывающее решение о «четырех НЕ». Евросоюз

Так с тех пор Украина и томилась в европейской прихожей.

Могли ли «страсбургские бойцы» действительно сорвать принятие изменений в регламент, открывающее двери России в зал ПАСЕ? Да без проблем!!! Ну, к примеру: «за» возврат России проголосовали 110 депутатов из 190 присутствующих. Но ведь согласно Правилу 34 (пункт 1), решения «могут быть приняты только при присутствии большинства членов Ассамблеи. Председательствующий определяет наличие кворума». В случае отсутствия кворума голосование откладывается. Вопрос: если у украинской делегации было 62 симпатика, проголосовавших «против» России, почему их тогда не убедили просто не приходить на заседание?

Тогда не было бы кворума (в ПАСЕ 324 депутата), а значит, не было бы и голосования. Украинцы этого не сделали. Не догадались (= сглупили) или не захотели.

Если честно, я не верю в версию «дураков». Хотя бы потому, что на верхних ступенях карьеры политиков дураков не бывает: их пожирают у основания лестницы. Хотя приходится признать: практика украинского парламентаризма наносит регулярные и болезненные удары по моему недоверию.

Но, что бы то ни было, более реалистичной мне кажется вторая версия. Европа — это необъятный рынок, и рынок растущий.

Возьмем, к примеру, газ.

Своего газа европейцам не хватает: голландское месторождение Гронинген не только иссякает, но и вызывает протесты самих европейских регионов. Норвежский нефтяной директорат (NPD) тоже сокращает прогноз по экспорту газа (до 121,4 млрд м куб. в 2022 году, вместо озвученных ранее 123,1 миллиарда кубометров). Североафриканский газ не компенсирует снижение собственной добычи, наоборот, в конце 2018 года министр энергетики Алжира Мустафа Гитони сообщил о том, что стране трудно удерживать поставки газа в Европу на прежнем уровне. Перспектива увеличения поставок ближневосточного газа на ближайшую перспективу надежно блокирована сирийской войной.

А потребность будет расти, поскольку Европа по экологическим соображениям отказывается от угля и атомной энергии. В итоге только в 2017 году потребность Европы в импортном газе выросла на 8,3% (данные Eurostat) до 312,1 млрд кубов, а к 2025 году объем необходимого импорта составит 409 миллиардов.

Удовлетворить рост может только американский сжиженный или российский трубный газ. Которые и становятся рыночными конкурентами. А как проще всего справиться с конкурентом на любом базаре? Правильно, затруднить доступ его товара на этот рынок.

Но что делать, если конкурент нашел новые пути доставки? Например, строит трубопроводы, компенсирующие явно потерянную для России украинскую газотранспортную систему? Тоже правильно: отсечь своего конкурента… Изолировать его, поскольку «изолировать — значит победить».

И не исключено, что «русский инцидент в ПАСЕ» — это и есть очередной проект купирования российских интересов.