С легкой руки Владимира Топорова в истории литературы утвердилось понятие «петербургского текста», феномена, «с помощью которого и совершается переход a realibus ad realiora (от реального к реальнейшему — А. М.)», происходит синтез материального и духовного.

Одним из продолжателей данной концепции выступает литературовед и литературный критик Андрей Арьев (СПб). Он рассматривает «текст» на многочисленных стихотворных примерах, начиная от Серебряного века (Александр Блок, Осип Мандельштам и, конечно же, любимый исследователем Георгий Иванов) и кончая современными поэтами (Лев Лосев, Дмитрий Бобышев, Виктор Соснора).

Согласно концепции ученого, «исходным материалом и содержанием петербургской культуры является интуиция о неполноте земного человеческого бытия». При этом в конкретных символах и топосах северной столицы коренятся образы вечного. Так Нева предстает мифической Летой, текущей в царство мертвых, что отразилось в стихах Ахматовой, Иванова, Кушнера. А сам город напоминает о конце мира. «Парадиз над бездной», как назвал его исследователь в одном из интервью. Последнее придает концепции одновременно схожесть с экзистенциальной философией.

Само же проявление «катастрофического сознания» и отношение к нему поэтов разнообразно, а зачастую противоположно. Так, отмечает Арьев, оно оборачивается нигилизмом у «короля поэтов» Русского зарубежья Георгия Иванова, который предпочитал скуке и пошлости «мирового уродства» «пропасть ледяного эфира». По мнению ученого, подобный взгляд на мир можно найти у автора «Петербургских зим» уже в стихах 1920-х гг., например, в сборнике «Сады», а не в более поздних произведениях, как считали многие современники и литературоведы, приводя в числе прочего «Распад атома».

В свою очередь, Александр Кушнер напротив, готов принять отринутый Ивановым мир. При условии, что он в свою очередь принимает душу маленького человека и не отрицает высокой культуры:

Что однажды блеснуло в чернилах,

То навеки осталось в крови.

В качестве названия книги Арьев выбрал строчку из сонета Василия Комаровского «Вечер» (1910 г.):

Темнеет день. Слышнее птичий грай.

Со всех сторон шумит дремучий край,

Где залегли зловещие драконы.

В провалы туч, в зияющий излом,

За медленным и золотым орлом

Пылающие и́дут легионы.

Историческая реальность (Древний Рим) и фантастика (драконы)… но всё равно сквозь неё проглядывает петербургский текст. Правда, без Петербурга.

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».