Послание-2019: что на самом деле сказал президент России

20 февраля 2019 года Владимир Владимирович Путин выступил с традиционным обращением к Федеральному собранию. В определенном смысле это юбилейное — пятнадцатое — обращение лидера страны к народу и государству. Как водится, оно охватывает все значимые аспекты, ввиду многочисленности которых сформулировано выступление в значительной степени общими словами, что требует их осмысления и даже некоторого «перевода на простой русский язык».

Если коротко, в предстоящие шесть лет Россия намерена кардинально снизить интерес к Западу, практически полностью оставить попытки наладить диалог с США, стратегически повернуться на Восток, глубоко модернизировать Евразийский экономический союз с расширением взаимной интеграции с китайским проектом «Пояса и пути» и преимущественно сосредоточиться на решении сугубо внутренних вопросов. Среди которых главными заявлены: решительное стимулирование рождаемости, снижение вдвое уровня бедности, а также углубленная цифровизация государства и экономики.

Если еще короче, то фактически президент России продемонстрировал намерение сохранить ранее сформированную и стабильно реализуемую на практике линию на реформирование государства в сторону достижения своего рода Социализма 2.0. Последнее кажется парадоксальным, учитывая якобы капиталистическую модель хозяйствования и обширный блок, посвященный развитию частной инициативы. Однако подробный анализ речи лидера страны приводит именно к такому заключению.

Хотя текст выступления Владимира Владимировича начинался с внутренних вопросов, его анализ имеет смысл начинать традиционно «с конца», тогда логика изложенной программы станет законченной и понятной.

Начиная с момента распада СССР в 1991 году, «новая Россия» в качестве стратегической цели рассматривала в первую очередь встраивание в «единственно правильную» западную политико-экономическую модель на тех или иных условиях. Сначала в качестве ученика-подмастерья, потом, примерно с 1999—2004 годов, с надеждой если не на полностью равноправное, то хотя бы на взаимоуважаемое «младшее партнерство».

Ради него руководством страны, хоть и вынужденно, игнорировался факт постоянного нахождения России в положении вечно оправдывающегося. То демократия у нас «не такая», то «бизнесу воли не дают», то «коммунистические пережитки слишком не изжиты», то еще что-нибудь, вроде чрезмерно низкой толерантности к разного рода сепаратистам, прежде всего, вооруженным и так далее. Список претензий был бесконечен, как у нерадивого студента перед профессором, не желающим у него принимать экзамен.

Стратегически образ постоянно крайнего Москва пыталась преодолеть путем усиления попыток диалога с западными элитами с целью донести до оппонентов свою позицию и объяснить наличие у России таких же прав на интересы и уникальную самобытность, как у любой другой развитой страны мира.

Сегодня, впервые за все постсоветское время лидер страны прямо сказал, что стучаться в закрытые двери мы больше не намерены. Россия теперь будет следовать собственным курсом так, как для себя считает наиболее необходимым. К диалогу по любым вопросам мы остаемся готовы, но инициатива по его созданию теперь должна исходить от Запада, которому необходимо самому осознать нужность процесса и результата в первую очередь для себя. А до тех пор «у нас и других забот хватает».

Очень важно отметить, что, говоря о Западе, Владимир Путин говорил только о США и практически вообще никак не упомянул Европу. Тем самым показав наше ее восприятие как не имеющей геополитической субъектности. В большой политике такое называется очень толстым и совершенно прозрачным намеком чуть ли не открытым текстом. Для танго всегда нужны двое. Сможете — приходите, поговорим. А пока, если от вас ничего не зависит, мы видим только Вашингтон. Да и тот минорно.

Стратегическую военную безопасность Россия себе обеспечила, так что войной нас пугать бесполезно. Российский президент прямо порекомендовал оценить перспективы того факта, что подлетное время нашего ответного удара к «центрам принятия решений» (то есть к целям на территории США) равно аналогичному показателю ракет меньшей и средней дальности на дистанции из Европы до Москвы, каковое обозначено как 10−12 минут. Как говорится, умному достаточно.

Теперь на международном уровне Москва будет заниматься куда более важным и для себя полезным вопросом — экономическим и политическим развитием Евразийского союза, в том числе с более тесной взаимной интеграцией с китайским глобальным проектом «Пояса и пути». Но не в качестве довеска к гигантской финансовой глыбе Пекина, а в традиционной для себя роли глобального игрока, способного обеспечивать связь между самыми разными геополитическими оппонентами. В качестве ключевых реперных точек обозначено выстраивание и развитие отношений, помимо КНР, еще с Индией и Японией.

Таким образом, доминирование западного мира стратегически признано окончившимся. Он еще достаточно силен, но глобально находится на нисходящей траектории, сойти с которой не в состоянии. Торговать с ним мы будем, более того, постараемся, где сможем, расширить наши доли, но главной стратегической целью обозначено нахождение и расширение прежде всего новых рынков. А это как раз Азия и Восток.

Впрочем, если оценивать по общему хронометражу, все сказанное выше в речи президента заняло менее трети времени выступления. Тогда как остальное было полностью посвящено внутренним вопросам. Причем за вроде как понятными идеями «прямого действия» в действительности там скрыт целый новый мир. По своей сути, почти социалистический.

На первый взгляд, «внутренний блок» состоял из трех крупных вопросов: радикальное стимулирование рождаемости; борьба с бедностью и цифровизация экономики, включая госаппарат. Следует отметить, там запланировано действительно множество важных и явно полезных вещей.

Например, государство существенно расширяет объем оказания финансовой помощи малоимущим «на детей», открывая доступ к ней с дохода в 1,5 до 2 прожиточных минимумов на члена семьи с 1 января 2020 года. Предусмотрено снижение налоговой нагрузки на семью в зависимости от количества детей, оказание помощи с ипотекой (от снижения ставки до прямых выплат весьма значительных сумм для ее досрочного погашения) и многое другое.

Однако главное тут, как и в разделе, касающемся пенсионеров, заключается в другом. Государство однозначно нацелилось на решительное расширение своего вклада о национальную экономику.

При общем номинальном ВВП за 2018 год в 97,462 трлн рублей, расходная часть бюджета составила 15,258 трлн. Таким образом, доля государства в формировании ВВП составила 15,7%. Путин упомянул, что только по льготам на ипотечные кредиты для многодетных семей бюджет дополнительно выделит в 2019 году 7,6 млрд, в 2020 — 21,7 млрд, в 2021 — 30,6 млрд рублей.

С учетом выплат «за третьего и последующего ребенка» (2019 — 26,2 млрд, 2020 — 26,8 млрд, 2021 — 30,1 млрд рублей), а также 147 млрд на строительство новых яслей в течение трех лет, 1 трлн рублей за шесть лет на усиление борьбы с онкологическими заболеваниями и других направлений размер дополнительных вложений за предстоящие три года, включая текущий, превышает 790 млрд рублей, а с тем, где Владимир Владимирович только обозначил направления (например, индексация пенсий, улучшение доступности медицины и программа «бережливых поликлиник»), в целом набегает сумма свыше 1,2 трлн рублей. Это в среднем грубо по 350−400 млрд ежегодно.

Одно это увеличивает долю государства в экономике до 19−20%, а учитывая прямо отмеченную ключевую становую роль в предстоящем экономическом развитии, прежде всего, федеральных нацпроектов, то, вероятно, даже до 21−22,5%.

Точнее, даже не так. Из приведенных цифр видна явная динамика наращивания вложений с течением времени. На ту же ипотеку на 2021 год запланировано денег в 4 раза больше, чем в 2019-м. Следовательно, есть все основания предполагать, что к 2022−2023 годам доля государства в экономике увеличится с нынешних 15,7 до 25−29%. Что, несомненно, выльется и в существенное расширение уровня стратегического управления, а ведь это и есть, по сути, тот самый социализм.

А если учесть смысл проекта «социального найма», анонсированного в качестве стратегического инструмента борьбы с бедностью (которую за три года планируется снизить вдвое, с нынешних 19 до 8−9 млн человек, живущих ниже прожиточного минимума), то вместе с бюджетниками всех видов и типов (их количество заявлено как 40 млн человек, надо полагать, включая пенсионеров) выходит, что в той или иной степени государство будет обеспечивать средства к существованию для примерно 50 млн граждан страны или половине всего взрослого населения государства. Если это не путь к социализму, то что тогда?

Но при этом не предполагается никаких революций или раскулачиваний. Частная собственность не только остается, государство намерено улучшать условия работы бизнеса. Надо отметить, весьма кардинально. К примеру, к 2021 году предполагается полностью переработать нормативно-правовую базу, в том числе отменив все (президент выразился именно так — полностью все) ныне действующие устаревшие документы. За это он в ближайшее время, наверняка, подвергнется обширной критике со стороны отечественных псевдолибералов, однако факт остается фактом.

Согласно текущей статистике каждый предприниматель в среднем в стране создает 130 рабочих мест. Понятное дело, средняя цифра получается из смешения всяких там Газпрома, «Роснефти», «РЖД» и «Росатома» с сотнями тысяч ИП со штатом, хорошо, если в 2−3 работника. Однако нельзя отрицать, что минимум 2/3 трудоспособного населения занято именно на предприятиях частной формы собственности. Из которых до 65% — на мелких, огосударствлять которые себе дороже.

Словом, в предстоящие шесть лет Россия нацелилась существенно повысить уровень жизни, увеличить масштаб промышленного производства и сделать государство значительно более «социальным».

Однако есть момент, которого в речи президента не оказалось, но который может стать весьма существенным «подводным камнем». Вот это вот все, про социализм, про значение частного бизнеса, и вообще про главную тему — что конкретно мы, как общество, строим, так сказать, в идейном смысле, — сформулировано прямо, к сожалению, не было. Государство по-прежнему отказывается иметь четкую идеологию, определяющую все сущее. И это не очень хорошо.

Глобальное переустройство мира, тем более сопряженное с утратой Западом былого величия, а значит, и извлекаемых из чужих карманов денег, неизбежно ведет к обострению противостояния. От прямого военного противостояния нас прикрывают новые ракеты, гиперзвуковые маневрирующие блоки и боевые лазеры «Пересвет». Но пример с Арабской весной и украинским Майданом наглядно показывает, как сегодня можно вести эффективную войну практически совсем без использования войск. Только с помощью забрасываемых в стан противника сказочных идей про либерально-демократические красоты.

Можно ли повысить иммунитет к ним путем снижения бедности и новых субсидий на детей — вопрос довольно спорный, так как аппетит, как известно, приходит во время еды. Зачастую обычно хочется всего заметно больше, чем есть. Особенно, когда красивая картинка «в телевизоре» показывает, как шикарно и беззаботно живут люди в «по-настоящему цивилизованных странах». Так что без формирования и внедрения нонконформистского мировоззрения не обойтись. Хотим мы того или нет, но восстанавливать его все равно придется. Однако, видимо, не в ближайшие годы. Сейчас речь идет только о чисто материальных показателях. Зато их намечено действительно много.