О «пенсионных протестах»: почему так мало и кто виноват?

26 и 27 сентября Госдума приняла, соответственно, во втором и в третьем, окончательном чтении закон о повышении в России пенсионного возраста, согласно которому с 1 января 2019 года в течение шести лет пенсионный возраст для граждан РФ будет расти по году в год — в результате к 2024 году женщины РФ будут выходить на пенсию в 60 лет, а мужчины — в 65 лет. 3 октября законопроект был одобрен Советом Федерации, вечером того же дня документ был подписан президентом России Владимиром Путиным. Завершающая стадия принятия законопроекта проходила на фоне заметного снижения уровня протестов граждан против пенсионной реформы.

Спад протестов

Многих наблюдателей разочаровал масштаб акции около Госдумы накануне двух последних чтений. Перед вторым чтением прошла серия отдельных пикетов, переросших в небольшой митинг, а перед третьим чтением состоялся только маленький пикет представителей партии «Яблоко». Перед голосованием в Совете Федерации у здания верхней палаты парламента прошла акция по инициативе КПРФ, собравшая менее сотни человек, и отдельный пикет координатора «Левого фронта» Сергея Удальцова.

Регионы традиционно продемонстрировали сравнительно большую активность. В конце сентября, после второго чтения законопроекта в Госдуме, согласованные с властями акции прошли в Ростовской, Оренбургской и Омской областях и в Удмуртии. Но протестная динамика однозначно затухающая: в Ростове-на-Дону, по некоторым данным, на акцию вышло около 100 человек, в Оренбурге с требованием референдума выступили от 100 до 300. Малочисленный митинг собрался в Омске, где демонстрацию КПРФ и «Яблока» пришлось проводить на окраине города из-за отказа чиновников согласовать мероприятие в центре.

Главным образом конец сентября в этом отношении отметился не протестными акциями как таковыми, а предоставлением в Администрацию президента РФ активистами «Сути времени» миллиона живых подписей против повышения пенсионного возраста со всех регионов страны. Надо сказать, что некоторые комментаторы, в том числе и на «левом фланге», отнеслись со скептицизмом к тому, что организация проделает эту работу. Тем не менее это случилось, и на сегодня этот сбор подписей, пожалуй, является наиболее заметной акцией «левых сил» в рамках протестной кампании, помимо митингов под эгидой КПРФ.

Снижение протестных настроений не замедлили зафиксировать и социологические службы. По данным «Левада-центра», в августе, ещё до предложения президента Владимира Путина внести поправки, 53% респондентов были готовы лично присоединиться к протестам, а уже в сентябре их количество сократилось до 35%. Аналогичные данные представил и Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ), который констатировал, что «после двухмесячного обсуждения темы повышения пенсионного возраста и телеобращения президента Владимира Путина протестные настроения россиян резко ослабли».

О причинах такого снижения социологические службы не распространялись. В сети итоги протестной кампании были восприняты с заметным разочарованием, но рассуждения ряда экспертов и комментаторов о том, что «президентские поправки» смогли в значительной мере устранить раздражение населения, всерьёз большинством явно восприняты не были и скептически отметались. Наоборот, общее мнение консолидировалось вокруг версии, что выступление президента, скорее, деморализовало протест, а жёсткая реакция полиции на сентябрьских митингах «помогла» убедить людей держаться подальше от протестных выступлений.

По большому счёту, косвенно такую догадку подтверждают те же самые данные социологов, согласно которым 40% респондентов считают предложения президента несущественными для законопроекта, а 25% уверены, что предложения Путина её ухудшают — и только 29% полагают, что они смягчают первоначальный проект закона.

«Люди «смирились» с реформой, а рейтинги власти «начинают отыгрывать назад» — теперь они будут зависеть от динамики роста зарплат, пенсий и экономики страны… Действительно, люди смирились, так как власти чихать хотели на протесты людей!»

По-прежнему обсуждается жёсткий разгон митинга против повышения пенсионного возраста в Санкт-Петербурге 9 сентября. По различным данным, полиция на той акции задержала более 600 человек. Этот сюжет стал особенно скандальным. «Разгон» акции сторонников блогера Алексея Навального, с одной стороны, вызвала у некоторых комментаторов неудержимое желание позлорадствовать над своими политическими оппонентами, а с другой — бурную ответную реакцию и возмущение «самой настоящей полицейской провокацией». Как бы то ни было, люди собирались на уже согласованный митинг, который был отменён в самый последний момент и «столь наглая подстава митингующих под удар полиции» городской администрацией в памяти у людей останется, видимо, надолго.

«Митинговать практически нет возможности. Тебе прописывают регламент действий на этом самом «митинге», который просто-напросто оборачивается в фарс. А если отходишь от регламента на одну сотую, тебя посадят или привлекут».

КПРФ

Разочарование в митингах повлекло за собой и заметное разочарование в системной оппозиции, и в первую очередь в КПРФ как главного организатора «пенсионного протеста». Голосование депутатов всех фракций за президентские поправки было воспринято в штыки, даже несмотря на последующее голосование парламентской оппозиции против законопроекта в целом. Впрочем, сначала в СМИ прошла ошибочная информация — голосование о поправках приравняли к поддержке законопроекта. Однако даже уточняющие комментарии члена президиума Центрального комитета КПРФ Валерия Рашкина не сильно изменили отношение наблюдателей к позиции депутатов.

«Надо дистанцироваться от любых поправок и законов, ухудшающих жизнь народа. Жестче надо быть! Надоела мягкотелость».

"Репутационные потери от такого хода очевидны. Зачем всё усложнять и потом пытаться объясниться? Против — значит против целиком и полностью».

Идею о том, что поддержка президентских поправок стала выбором в пользу «меньшего зла» на случай (неизбежного) принятия законопроекта об изменении пенсионного законодательства, донести до широкой общественности не удалось — единогласное голосование лишь укрепило многих в убеждении, что выступать против реформы парламентская оппозиция готова лишь до тех пор, пока её протест не противоречит воле «партии власти», правительства и президента.

«И за Путина чуток, и за правильность снижения повышения, и ещё может чего, чего неохота улавливать и додумывать. Но одного здесь нет точно. Нет твёрдости позиции, принципиальности, если хотите».

Вообще по итогам протестной кампании КПРФ досталось особенно сильно. Партию и раньше порой обвиняли в том, что она является инструментом канализации протеста в «безопасное русло» и работает в своеобразном симбиозе с властью. Однако раньше такие мнения чаще звучали со стороны опытных политических активистов из «несистемной оппозиции». Теперь же многие люди, находясь в изумлении от достаточно скромных масштабов осенних протестных акций (по крайней мере если рассматривать их по отдельности), начали искать виновных как никогда прежде — и, конечно же, нашли без особого труда.

«А никто из партий ничего путного не предложил. Самые большие протесты были у КПРФ, а Навальный до Путина собирался поднять возраст. А КПРФ выводило людей не для протестов, а чтоб проверить, стоит ли их бояться. Проверили, поняли, что не стоит. Володин ржёт в Госдуме всем в лицо».

"Доверять КПРФ в деле протестов бесполезно. Даже митинги Навального полезнее. Есть ещё бессрочка, но она пока слаба. Зато участников бессрочного протеста действительно можно назвать оппозицией?»

"Печально, но факт. Возглавив протест против пенсионной реформы, наша партия аккуратно его слила. Митинги… и ничего кроме митингов. С каждым новым митингом всё меньше участников. Референдум попытались организовать, но так вышло, что всё задохнулось в зародыше».

Что касается организации референдума, то эта тема на фоне принятия законопроекта вовсе практически ушла в тень, и, кажется, многие о всенародном голосовании начали даже забывать. Что совершенно неудивительно, учитывая, что все инициативные группы повязли в бюрократических процедурах. Теперь надежды на голосование уже не разделяет практически никто, а некоторые политические активисты из КПРФ сетуют: вместо организации митингов силы и ресурсы оттягивались на организацию мероприятия, которое, как сейчас уже многие убеждаются, заведомо обречено на провал.

Референдум

Показательным стало прошедшее 29 сентября в Москве собрание представителей региональных инициативных подгрупп о проведении пенсионного референдума, организованное представителями КПРФ совместно с главой московской инициативной подгруппы справороссом Ильёй Свиридовым. На уведомления откликнулись уполномоченные подгрупп из 13 регионов, которые выбрали единую формулировку вопроса на референдум. Свиридов заявил, что есть решения 70 региональных избиркомов, которые будут приложены к ходатайству, и «решение дальше будет принимать ЦИК».

В ответ зампредседателя Центральной избирательной комиссии Николай Булаев выразил соболезнования в связи с отсутствием кворума на собрании инициаторов референдума. Как он отметил, по законодательству минимальная число участников для кворума составляет 43 человека, и «от цифры 13 нужно было всё-таки уйти».

Организаторы референдума сообщали, что ряд региональных уполномоченных вовсе перестали выходить на связь — например, президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями Марина Семёнова, которой удалось «собрать» 18 региональных подгрупп, а также Сергей Мельников из Вологды, который зарегистрировал под свой вопрос 20 подгрупп. В итоге около половины пригласительных осталась без ответа.

Как отметила лидер Алтайского крайкома КПРФ Мария Прусакова, со многими уполномоченными было практически невозможно связаться, так как были известны только их имена и фамилии. «Сообщать их почтовые адреса региональные избиркомы отказывались, ссылаясь на закон о персональных данных», — заявляла она.

Между тем, остаются ещё 42 региона России, от которых должны быть представлены инициативные подгруппы. ЦИК для ускорения процесса предлагал организаторам объединиться и перерегистрироваться под один общий вопрос не позднее 9 октября. И наблюдая за ходом организации, большинство наблюдателей уже не сомневается в том, что референдум организовать так и не получится — формально по вине самих же организаторов инициативных групп.

Перспектива

В целом, несмотря на спад протестной активности, «информационную войну» за пенсионную реформу власти проиграли — таково общераспространённое мнение, которое складывается не только по результатам опросов, но и по наблюдению за реакцией людей в интернете. Единственное, в чём удалось убедить государству народ в ходе нескольких месяцев кампании за повышение пенсионного возраста, так это в том, что чиновники готовы «продавить» любую сколь угодно непопулярную инициативу, даже не особо заботясь о её обосновании. Иными словами, оказалось, что от произвола власти народ абсолютно ничего не защищает.

«Страшно жить в такой стране! Власть ненавидит свой народ! Повышение приведет к увеличению смертности людей старших возрастов, людей предпенсионного возраста! Не говоря о том, что правительство просто украло у людей деньги! И обрекает их на нищее существование, на голодное ожидание пенсии… если дождутся!»

"Многим не хватало свободного времени, мешала короткая память, зато теперь все, кому добавили 5 лет к пенсии, сумеют из этих пяти лет не забыть и выделить в дни голосований по полчаса, чтобы сходить на избирательные участки… Беда в другом, в том, что в стране создана по сути диктатура, одним из атрибутов которой являются «выборы», заканчивающиеся «правильным» подсчётом голосов — яркий пример в Приморье…»

"Проглотили пенсионную реформу? Получите дальше! Тарифные планы на электроэнергию для населения могут быть введены с 1 июля 2019 года. Вот вам ограничения в социальном государстве. Ещё не то будет даже этого плана. Денежная реформа и так далее и тому подобное — будет народ молчать и кору от дуба в голодуху жевать?»

"Как часто за ошибки приходится платить совсем не тому, кто их совершил! Региональные выборы показали нам пока лишь вершину айсберга, самые первые последствия. Ситуация с пенсионной реформой стала катализатором, который переломил общественное мнение не в пользу власти. А что будет завтра — завтра и подумаем. Лозунг правительства!»

Остаётся лишь удивиться, почему вообще кампания за повышение пенсионного возраста строилась на столь зыбких основаниях, как идея активного долголетия с дополнительной тысячей рублей вместо призыва, например, к народу о сплочении и «затягивании поясов» ради будущего грядущих поколений? Да и зачем было апеллировать к западному опыту, если это же самое «западное мышление» в российском информационном пространстве всячески критикуется?

Сама эта европейская практика, впрочем, тоже никак в прокрустово ложе сиюминутной политической конъюнктуры российского правительства укладываться не хочет. Да и аналог подобрать действительно трудно. Ведь в России на пенсии не хотят тратиться даже при избытке ресурсов — профицитном бюджете и 5 трлн рублей в Фонде национального благосостояния. На этом фоне особенно иронично выглядят, например, новости о том, что правительство Италии решило снизить пенсионный возраст в среднем на пять лет. И всё это будет за счёт бюджетного дефицита, который в следующем году составит в этой стране свыше 2% ВВП.