«Европейский выбор» vs. территориальная целостность Украины

Сосед орет, что он — народ, что основной закон блюдет:

Мол, кто не ест — тот и не пьет, и выпил, кстати.

Все дружно повскакали с мест, но тут малец с поправкой влез:

«Кто не работает — не ест, ты спутал, батя…»

Владимир Высоцкий

Из «Свадьбы»

Мечущийся в канун выборов украинский эрзац-президент Порошенко, от которого, если верить экс-президенту Кравчуку, отвернулись даже его предшественники («обещает и обманывает — откровенно и цинично»), использует любой повод, чтобы «засветиться» в информационном пространстве. Ну и, понятное дело, 1030-летие Крещения Руси — это как раз такой самый повод, не сделать на котором «пиар» — себе потом до конца дней не простить, ибо до 1040-летия можно и не дотянуть, если уж в смысле и не физического долголетия, то уж политического точно.

Ну и осчастливил сограждан и соседей, уже отвыкших удивляться, очередным историческим изыском, что, мол, святой равноапостольный князь Владимир, совершив Крещение Руси, оказывается, сделал «европейский выбор».

Православные на эту филиппику отреагировали массовым участием в Крестном ходе, который проводился Украинской Православной Церковью Московского Патриархата (УПЦ МП), собравшем около четверти миллиона верующих. И это несмотря на козни, которые чинились организаторам со стороны СБУ и националистических групп. Будучи не в силах этому ничего противопоставить, украинские власти собрали свой «крестный ход», загримировав под него митинг, собранный под «жовто-блакiтными» флагами в утешение многократно обещанной Порошенко, но так и не полученной в канун юбилея, украинской «автокефалии» от «клятой Москвы».

Предстоятель УПЦ МП владыка Онуфрий, находясь на этом митинге, по сути, в одиночестве и во вражеском окружении, выступил с мужественной проповедью, призвав не допустить «повреждения святого православия» и предостерег тем самым от угрозы раскола. Из контекста происходящего ясно следовало, что как этот паноптикум, на котором сам Порошенко просто сиял как начищенный медный таз, как и режим, установленный в 2014 году в Киеве, если и символизирует «европейский выбор», то лишь для коррумпированной элиты, но никак не для отвергающего этот выбор народа.

Зицпредседателю Фунту с Банковой своевременно и верно с исторической точки зрения ответил российский сенатор Алексей Пушков, подчеркнувший, что и понятий-то таких в ту эпоху не было, а выбор князем Владимиром был сделан сугубо византийский. То есть в пользу Второго Рима, а не самозваного «первого». Тут ведь каких два нюанса при ближайшем рассмотрении требуют учета?

Во-первых, «европейским» в те времена был строго католический выбор. До Реформации с ее нововведениями, которые запустили процесс, если так можно выразиться, секуляризации и «омасонивания» западного христианства, оставалось еще более половины тысячелетия. И Запад и тогда, и неоднократно после Крещения Руси предпринимал попытки подчинить Русь папе не мытьем, так катаньем. Задолго до правления и даже до рождения князя Владимира его бабушка княгиня Ольга уже отправляла из Киева восвояси так называемую миссию Адальберта Магдебургского, которую, правда «для проповеди христианства» сама и запросила у императора Священной Римской империи, но быстро в этой проповеди разочаровалась.

Иначе говоря, «европейский выбор» на религиозном поприще для русской территории, которая с начала XX века стала называться «Украиной», завершился, не начавшись, после чего взоры были обращены на Византию. Не секрет, что Крещение лишь канонически зафиксировало факт перехода Руси в православное христианство, ибо к 988 году в него обратилась очень значительная часть русской элиты, в том числе киевской.

Во-вторых, к 988 году еще не произошел окончательный разрыв западной и восточной Церквей, он случился только через половину с лишним столетия, в 1054 году, но уже оформилось, причем во вполне законченном виде, их противостояние, которое неуклонно нарастало на протяжении более чем полутысячелетней истории Вселенских Соборов, начиная с Первого Никейского (325 г.) и заканчивая седьмым или Вторым Никейским (787 г.), решения которого были подвергнуты обструкции франкским королем и будущим первым императором Священной Римской империи Карлом I и папой Адрианом I.

И понятно, почему: в последние десятилетия перед седьмым Собором в Риме происходили показательные события, связанные с заговором папского престола и будущих императоров против законной власти королевского рода Меровингов, которому сам Святой престол и присягнул еще на исходе половины первого тысячелетия.

Папы, обменявшиеся территориями и властью с новыми властителями, будущими императорами, никак не хотели обсуждения своих заплечных делишек Вселенской Церковью. Следовательно, выбор Руси в пользу Востока — Византии, а не Запада — Европы, был вполне осознанным и последовательным. Это был выбор в пользу Закона против «тайны беззакония».

Будучи сугубо светским, не посвященным в эти детали даже не политиком, а бизнесменом, в чём и состоит его настоящее призвание, Порошенко об этих «высоких материях» попросту не осведомлен. Для него мантра «европейского выбора» и в религиозно-конфессиональном вопросе звучит всего лишь припевом к майданутым поскакушкам под вопли «Україна — це Європа!».

И уж тем более киевский «Функ», думающий о выборах, только о выборах и ни о чём, кроме выборов, а если не о выборах, то о том, куда податься при их проигрыше, чтобы не оказаться на нарах, «как Ленин от буржуазии» далек от проектного видения истории. А оно показывает, что Крещение Руси в тех конкретных условиях как раз и было разрывом с Европой и обращением к великой евразийской пассионарной Мечте, которая благодаря этому превратилась в историческую повестку. И именно этим были предопределены и переход русского центра из Киева в Москву, и северо-восточный бросок Руси к берегам Северного Ледовитого и Тихого океанов вслед за распадом Золотой Орды.

Это ведь надо додуматься было: поучать Юрия Долгорукого, попрекая его основанием Москвы. Гигант, которому памятники от благодарных потомков ставили столетиями, которые стоят сегодня и будут стоять в веках. И карлик, пигмей-мироед, мальчиш-плохиш, которому памятником не станет даже кондитерская фабрика в Липецке, ибо этот «иностранный инвестор», как иронично назвал как-то Порошенко Владимир Путин, даже эту фабрику не построил, а приХватизировал в рамках пресловутого «большого хапка».

Пошлое бюргерство с пассионаростью как-то не сочетается, как и выбор между «конституцией и севрюжиной с хреном», даже если при этом терзаться сомнениями, чего в данный момент «хочется» больше.

В византийской иерархии Киев со своей митрополичьей кафедрой занимал 62-ю позицию, если кто не знает. Чем бы он стал при польском владычестве Ватикана — общеизвестно. Ничем, в лучшем случае колонией, выстроенной на основах чужой стратегии, весьма напоминающей появившейся несколько позже «Генеральный план Ost».

Не произойди евразийского выбора Руси-России и не перейди ее столица в Первопрестольную, восточные границы Киевского княжества неминуемо превратились бы в рубеж кровавого противостояния с исламом. Наша страна была от него избавлена одним лишь только порывом на Восток, прикрывшим от такой ликвидационной исторической перспективы и сам Киев. Кстати, украинцы на российском Дальнем Востоке — Порошенко это, видимо, не докладывают — третья по численности национальная группа, и язык не поворачивается обозвать ее иностранным словом «диаспора».

Да и нынешние, пусть и осторожные, но «утечки» по итогам хельсинских переговоров Владимира Путина и Дональда Трампа показывают, что озабоченность достигнутыми договоренностями в Киеве проявляет лишь клика временщиков, современных «Скоропадских», судьба которых незавидна.

Тем временем, если верить этим утечкам, которым трудно не аплодировать, в ходе российско-американских, а ранее российско-израильских переговоров очень серьезно поколеблены были перспективы реализации проекта «Небесного Иерусалима» с предполагаемым переносом Израиля (или его части) на причерноморские территории Новороссии. Всё идет к тому, что выбран иной вектор передислокации — в направлении аргентинской Патагонии, на косвенные признаки которого обратили внимание уже и украинские СМИ.

Сохранение Украине целостности ее государственности, поколебать которую может лишь военная авантюра в Донбассе, о чем киевский официоз был оповещен на высшем российском уровне, создает совсем иной контекст нынешних юбилейных церковных торжеств. Ибо Скоропадские и Порошенки приходят и уходят, а народы остаются.