Убытки «Газпрома» на Украине — результат политики самого «Газпрома»

Заявление министра энергетики России Александра Новака о возможности рассмотрения правительством вопроса о поддержке «Газпрома» в связи с действиями «Нафтогаза» Украины (взыскание $2,56 млрд по решению Стокгольмского арбитража) чем-то из ряда вон выходящим не назовешь. Все крупные российские компании, испытывающие последствия неблагоприятных для России внешнеполитических обстоятельств в отношениях с Западом, взяли установку на получение поддержки из госбюджета.

Во многих случаях такой подход обоснован, поскольку западные так называемые «санкции» были введены по политическим мотивам, не имеющим прямого отношения к деятельности российских экономоператоров. Речь идёт о мерах политического давления на верховную российскую власть, к внешнеполитическим решениям которой большинство этих предприятий и организаций касательства не имели.

Другое дело «Газпром», и тем более — «Газпром» на Украине. В 1990-е руководство «Газпрома» напрямую стало причастно к выработке политики в отношении Украины. Это тем более стало очевидным во всех своих неблагоприятных проявлениях после того, как в 2001 году послом России на Украине стал «главный газовик» — Виктор Черномырдин. Интересы нашей страны на этом важнейшем и сложнейшем внешнеполитическом направлении были бездумно выстроены под интересы «Газпрома».

По сути дела, установка «Газпрома» для политической работы государства на Украине была такова: делайте только то, что полезно для нас, и не делайте ничего, что могло бы осложнить нашу деятельность на Украине, и всё будет в порядке. Под эту установку (а делание денег, как известно, «любит тишину») в нашей украинской политике было выхолощено всё, включая необходимую работу по созданию и поддержке действительно дружественных России политических сил.

Финансово-экономические плоды такого подхода тоже начали пожинать сразу (к «делам» 1990-х даже не возвращаюсь: это уже работа историков). Все хорошо помнят многократные «шаги навстречу» Киеву и «Нафтогазу». За счёт кого? За счёт российского потребителя.

Окончательный приговор такой политике вынесли 2013—2014 годы.

Дополнительная и очень серьёзная ответственность лежит на «Газпроме» за то, что ещё более десяти лет тому назад, когда уже было совершенно ясно, что газотранспортная система на территории Украины полностью обветшала и восстановлению практически не подлежит, принципиальных шагов по политическому оформлению отказа от украинского транзитного направления сделано не было. Соответственно, сегодня с учётом известных обстоятельств высшее руководство страны вынуждено делать заявления о возможности сохранение транзита российского газа в Европу через территорию Украины, хотя технически такая возможность сведена к минимуму, а для её поддержания могут потребоваться опять же российские инвестиции.

С правительства, с МИД, с других задействованных в проведении внешней политики ведомств, конечно, свой спрос за то, что согласились с «газпромовской» схемой, давшей столь вредные для России результаты. Но главный спрос — с самого «Газпрома», под который, повторю это ещё раз, причём не как «национальное достояние», а именно как корпорацию, в 2000-е была выстроена наша политика на украинском направлении. Вот пусть теперь менеджмент этой корпорации и отвечает за последствия личным долларом.

Понятно, что даже при их денежном содержании (а ведь это мы, народ, их содержим со всеми их многомиллионными бонусами!) они покрыть $2,56 млрд не в состоянии. Пусть, однако, покроют эти убытки хотя бы частично.