Гренландия тоже идёт к независимости, несмотря на копенгагенские миллиарды

24 апреля на крупнейшем острове в мире — в Гренландии — состоялись законодательные выборы в 31-местный парламент. В связи с «каталонским узлом» аналитики и эксперты как будто несколько забыли о том, что далеко не только на юге нашего континента европейские страны стоят перед вызовами сепаратизма. Это касается и Дании, являющейся одной из самых обеспеченных стран «Старого Света». В Королевстве Дании проблемы сепаратизма связаны с северными островными территориями — Фарерскими островами и — особенно — с Гренландией.

После успешного для сторонников расширения прав островного населения референдума 2008 г. с 2009 г. Гренландия, располагающая в составе королевства статусом самоуправляющейся территории, заметно расширила собственные полномочия. Копенгаген был вынужден поделиться с Нууком (административным центром «зелёной страны») полномочиями в сферах работы полиции, функционирования судебной деятельности, регистрации деятельности частных компаний, состояния минеральных ресурсов, осуществления пограничного контроля, финансового регулирования и т. д.

При этом после выборов 2014 г. в Гренландии было сформировано коалиционное правительство, в которой ведущие позиции оказались в руках социал-демократической партии «Сиумут» («Вперёд»), лидер которой Ким Кильсен и получил должность председателя местного правительства. Однако, если в 2014 г. он сформировал кабинет с представителями двух юнионистских, то есть приверженных сохранению союза с Копенгагеном, то после реорганизации регионального кабинета в позапрошлом году младшими партнёрами «Сиумут» стали небольшие партии, ратующие, как и сам «Сиумут», «за независимость, но не за разрыв» с Данией. Под этой формулой социал-демократ К. Кильсен понимает необходимость продолжения тесных политико-экономических отношений с Копенгагеном и недопущения лобовой конфронтации с Данией, что по-человечески можно понять: ведь на самом большом по территории (Гренландия занимает площадь свыше 2000 тысяч квадратных километров) острове нашей планеты, берега которого выходят на Северный Ледовитый океан и Атлантику, проживают сейчас чуть более 56 тысяч человек, около 90% из которых составляют гренландцы-эскимосы. И датские власти ежегодно выделяют на их нужды до 3,4 млрд датских крон!

Любопытно, что в гренландском автономном парламенте, как и в Каталонии, преобладают депутаты, относящиеся к республиканцам. Но будет справедливы — объективно политических полномочий у Нуука всё же будет побольше, чем у Барселоны. Да и в финансовом отношении если значительная часть каталонцев убеждена, что Испания получает больше, чем даёт, все гренландцы от мала до велика знают, что в их случае отношения с датской метрополией строятся по-другому.

Очередной «приступ сецессионизма» в «зелёной стране» случился в первое десятилетие XXI в. и эксперты связали его с информацией о нахождении в районе Гренландии потенциально крупных запасов нефти, газа и разнообразных минералов. Одновременно интерес к разведывательным работам проявили многие известные корпорации, базирующиеся в США и Западной Европе, а также, что совсем не удивительно по нынешним временам, и КНР. Так или иначе, но сегодня свои исследовательские работы в районе грандиозного острова ведут такие известные компании, как Chevron, Exxon Mobil и Cairn Energy.

Но реальная выручка от гренландского «чёрного золота» носит пока что эвентуальный, гипотетический характер, а «копенгагенские миллиарды» — они гораздо более осязаемы. И всё-таки идея независимости поддерживается гренландским электоратом гораздо сильнее, чем в большинстве других «сепаратистских» регионах европейских стран. Собственно, голосование 24 апреля подтвердило эту тенденцию, но с некоторыми оговорками.

В общем и целом за партии, в программах которых фигурирует стратегическая цель достижения гренландской республики, проголосовали на этот раз почти 70% избирателей. Как говорится, привет Каталонии! Вновь избиратели-эскимосы отдали предпочтение политическим силам левого спектра; за них проголосовали в итоге 57% избирателей, что по арктическим меркам составляет на данном историческом отрезке рекорд. Думается, тут есть вполне логичные объяснения: во-первых, в Гренландии, как ни в каком ином сообществе датского королевства, высок процент лиц, занятых в общественном секторе и администрации; во-вторых, значительное число местных эскимосских семей получает адресную государственную финансовую помощь, что всё-таки не способствует росту праволиберальных настроений.

Но ключевой нюанс этих выборов заключается в том, что две ведущие политические партии Гренландии — левоцентристская «Сиумут» и левосоциалистическая «Инуит атакватигиит» («Общность инуитов» — это самоназвание эскимосов) потеряли в поддержки избирателей. Ещё 4 года назад и те, и другие набирали свыше 30% голосов, на сей же раз первая партия Гренландии сохранила 27,2% голосов и 9 мандатов в парламенте, вторая — 25,5% и 8 мандатов. Зато заметный рывок совершила ведущая юнионистская сила — праволиберальная партия «Демократы», набравшая 19,5% голосов и 6 мандатов. Очевидно, что немалая часть избирателей традиционных левых партий перешла к поддержке другой сепаратистской партии, более центристской, но молодой «Партии Налерак» («Точке ориентации»), сумевшей провести в автономный парламент 4 представителей и набрать 13,4% голосов. Всего же в гренландский парламент по спискам прошли представители семи партий, что, конечно же, свидетельствует о нешуточных страстях местной политики этого арктического острова.

По всей видимости, социал-демократическая партия «Сиумут» снова сформирует кабинет и К. Кильсен имеет все шансы сохранить должность главы гренландского кабинета. Таким образом, «дамоклов меч» гренландской независимости как будто и дальше будет над Данией висеть; однако, в руках социал-демократа он вряд ли представляет в краткосрочной перспективе серьёзную опасность для Копенгагена.