ЧП в школах? Правительство к ответу? Нет: семью — под колпак!

Инциденты в российских школах не остались без внимания тех, кто считает социальную профилактику поводом для вмешательства в семью. Сторонники медиации, «телефона доверия», «качественного» родительства активизировались и в Челябинске. Их предложения как минимум удивляют, а как максимум — говорят о том, что конфликты с участием школьников могут стать предлогом для укрепления системы ювенальной юстиции.

Так, вопрос о медиации обсуждался на заседании комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, которое состоялось 22 января при администрации Челябинска. Профессиональные медиаторы предложили рассматривать примирение как «форму взаимодействия семьи, школы и системы профилактики при работе с детьми, попавшими в тяжелую жизненную ситуацию».

Представитель ассоциации «Лига медиаторов Южного Урала» Сергей Щеголев написал в своем «фейсбуке», что участники совещания проявили к инициативе большой интерес, и теперь дело «за административным аппаратом». Отмечу, что деятельность лига ведет на средства президентского гранта — так указано на сайте организации.

Читайте также: Прогнозы сбываются: Кузнецова включилась в пропаганду ювенальной инквизиции

Активную поддержку восстановительной медиации выразила уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области Ирина Буторина, выступая на пресс-конференции «Почему подростки становятся экстремистами» на телеканале «Первый областной» 24 января.

«Мы активно поддерживаем сейчас развитие института служб примирения в школах, мы будем обсуждать это с точки зрения развития в области», — сказала Буторина.

Эксперты, выступающие против внедрения в России западных ювенальных норм, уверены: под красивым соусом мирного разрешения конфликтов подается очередной компонент пресловутых ювенальных технологий. Так, среди базовых принципов медиации наряду с нейтральностью и взаимоуважением числится равноправие сторон. Что мы получим, применив этот принцип к школе? Верно, равенство учителей, школьной администрации, родителей и детей.

В каком-то смысле медиация — та же толерантность. Мол, в любых конфликтах каждая сторона права по-своему, нужно только заставить стороны это признать. Медиаторы приводят в пример ситуацию, когда извинением учителя перед учеником завершился конфликт из-за пропуска подростком уроков. В другом случае директор школы признал свою неправоту по отношению к ребенку, который терроризировал других детей, и тому подобное.

Такие «примирители» не только добьют остатки авторитета отца и матери, старших, директора школы и педагогов, но и станут прослойкой между всеми участниками процесса, фактически отчуждая друг от друга взрослых и детей, разрушат остатки воспитания в школах. Каким образом будет нести ответственность за свои действия медиатор — непонятный эксперт, работающий как бы добровольно, но за гранты — неясно.

Читайте также: Пермская поножовщина — показатель провала ювенального эксперимента

Ещё одно чудодейственное средство при любых конфликтах — это психологи. Такой вывод можно сделать, если учесть частоту упоминания этой профессии в дискуссии. Можно подумать, что психолог — это некий волшебник, обращающий юного агрессора в белого и пушистого ботаника парой заклинаний.

Более того, успех окормления детей психологами зависит от «качества родителей», считает заместитель председателя ЧРОО «Совет родителей Челябинской области» Андрей Власов. Ведь люди из низших социальных слоев своих детей к психологам не поведут, поясняет он.

«Во-первых, зависит же от качества родителя, мы ж понимаем, что не все родители высокоинтеллектуальные и высокообеспеченные, да? Есть родители, которые целыми днями работают, чтобы заработать какие-то материальные средства, чтобы обеспечить проживание семье, а есть родители, откровенно говоря, с низким интеллектуальным уровнем, которым даже слово «психолог» не совсем понятно», — отметил Власов.

Здесь из уст Власова звучат тезисы так называемого ответственного родительства, которое фактически делит людей на тех, кто достоин иметь детей, и тех, кому лучше не стоит ими обзаводиться. Тренд этот также ювенальный, и тенденция отбирать детей «за бедность» возникла не на пустом месте.

Руководитель центра психологической диагностики и консультирования Жанна Кулькова считает, что специалистов, к которым могут обратиться дети, родители и педагоги, должно быть как можно больше. Это школьные психологи, «телефон доверия», сотрудники соцзащиты, системы опеки и попечительства — эксперт перечислила едва ли не всех фигурантов выстраиваемой в России системы по отобранию детей.

«Чем больше будет специалистов в разных ведомствах, тем будет лучше, — отметила Кулькова. — Чтобы можно было на каждом заборе, условно говоря, найти информацию о том, куда обратиться».

Психолог напомнила об акциях по раздаче школьникам наклеек с телефоном доверия и призвала их повторить. При этом она не сказала, конечно, что обращение по такому телефону запускает механизм надзора за семьей.

Читайте также: Резня в школе: плоды великих реформ, крики об охране и «молчание о главном»

Напомню, что вопрос о безопасности в школах остро встал после событий в трех регионах. В Перми 15 января вооруженные холодным оружием подростки ранили друг друга, учителя и девять учеников. В Сосновском районе Челябинской области поножовщиной закончился конфликт двух учеников-второгодников, в результате спланированного нападения подростков на школу в Улан-Удэ пострадали пятеро детей и педагог.

К сожалению, на этом фоне все чаще звучат заявления о необходимости усилить карательные и надзорные функции тех или иных органов, а также более активно внедрять ювенальные инструменты. Противники же ювенальной юстиции подчеркивают — в школы необходимо вернуть воспитание и заменить «оказание образовательных услуг» процессом формирования человека.

Читайте также: «Вместо психологов и металлодетекторов детям нужны литература и будущее»