ИА REGNUM продолжает следить за историей семьи российских граждан Анатолия Газаряна и Анны Михайловой из Таллина, у которых эстонские власти летом 2017 года изъяли и поместили в приют 8-летнюю дочь Изабеллу. Родителя девочки являются инвалидами, однако способны сами ухаживать за собой и дочерью, имеют хоть и небольшой, но постоянный доход. У полиции и службы по защите семьи Эстонии не было претензий к семье Газаряна-Михайловой до того, как одна из сотрудниц соответствующего департамента не уволилась, и на ее смену пришла новая сотрудница, которая буквально «объявила войну» семье россиян. Социальные службы эстонских властей постепенно «сужали круг» вокруг семьи россиян, предъявляя им все новые и новые претензии — о том, что в квартире чувствуется запах сигаретного дыма, на стенах — старые обои, одна из комнат в квартире не используется как детская, а скорее, как кладовая, а также за то, что спальное место Изабеллы должно представлять из себя «диван на ножках», а не тахту, как было до этого.

Детские руки. Решетка
George Hodan
Детские руки. Решетка
Альберт Эдельфельт. Детский рабочий дом, Хельсинки. 1885
Альберт Эдельфельт. Детский рабочий дом, Хельсинки. 1885

11 июля девочку все же изъяли из семьи и поместили в приют, несмотря на то, что семья уже готова была выехать в Россию.

16 октября закончился трёхмесячный срок, определенный судом, и по истечении 72 часов иск был подан повторно, но отклонен уездным судом уже 25 октября

Девочку вернули родителям при активном вмешательстве сенатора РФ Елены Мизулиной.

Подробности — в интервью Анатолия Газаряна корреспонденту ИА REGNUM.

Сейчас Изабелла с матерью в Москве. Надо оформлять медицинские документы, доктор осмотрел ее, она здорова. Надо оформляться в школу, они займутся этим на следующей неделе.

Огромную роль. Я считаю, что ничего бы не сдвинулось, если бы не Елена Мизулина. Потому что когда я обратился к ней через ФБ, она моментально взяла ситуацию под контроль, и, как я понимаю, приложила очень много усилий для того, чтобы были приняты соответствующие юридические решения с эстонской стороны. Думаю, что без ее воздействия нам не отдали бы ребенка. Несмотря на то, что там возникало так называемое «окно», когда подходил срок окончания действия одного юридического решения, а другое юридическое решение еще не было принято. У юристов это называется «безвременьем». Но все равно Изабеллу могли бы не отдать, потому что, даже несмотря на все эти обстоятельства, управа еще на 72 часа задержала нашу дочь в приюте. Поэтому содействие Елены Мизулиной было огромным. Насколько я понимаю, она действовала через Министерство иностранных дел России, а об остальном я не знаю. Огромное ей спасибо!

А так же спасибо Анне Швабауэр из Питера, она борется с ювенальной юстицией, и Ольге Баранец — уполномоченному по защите семьи в Санкт-Петербурге и Ленинградской области.

После Виолетты Волковой (нашего российского адвоката) — именно они написали заявление в МИД России и всячески помогали советами, как действовать.

Наверное, со своим местным колоритом, но в целом, пожалуй, как в Финляндии или Норвегии. По крайней мере, в Норвегии точно были похожие истории. Допустим, имеется малоимущая семья. Наша семья — из таких. Моя супруга — инвалид, и я тоже. Мы ходячие, сами обслуживаем себя, но мы имеем инвалидность. И ювенальные службы начинают просто наблюдать за такой семьей. Если даже ничего не находят, то начинают «пасти». Знаете, как пасут «овцу»? Могут оказать минимальную помощь. Потом начинают давить: надо сделать это или это. Например, почему ребенок не ходит в детский сад? Если бы у нас не было времени, и мы бы работали, как бывает, по 8 часов, и в семье нет бабушек и дедушек, ребенок неизбежно бывает один. Но мать всё время была вместе с Изабеллой, она все время ею занималась, воспитывала и обучала ее. И зачем тогда обязательно ходить в детский сад ребенку?

В нашей квартире в Таллине требовался капитальный ремонт. Начали давить: делайте ремонт. Но у нас нет на это денег, это очень дорого стоит в Эстонии. Потом начались походы к психологу. Моя жена водила Изабеллу на прием к психологу, определили, что она здоровая девочка, нормально развивается.

Но бывают, знаете, шалопаи, которым трудно усидеть на месте. При наблюдении за детьми это все записывается, потому что когда они приходили, разговоры были такие: всё, всё хорошо, нарекания минимальные И уходили. А за спиной писали гадости.

А вот когда пришли 29 июня, сказали сразу — будем направлять ребенка в детский дом или приют. У жены был шок, я обнял ее, чтобы она успокоилась, и сказал служащим управы: «Уходите, уходите!»

Мы сказали, что если все так плохо в нашей квартире в Таллинне, то Изабелла с матерью могут переехать. В нашем распоряжении есть своя квартира в России, в Москве, в районе Измайлово. Но нам сказали «Нет! Мать может уезжать, а ребенок останется».

«Почему, — спросили мы, — вы не имеете права!»

После этого я сказал жене: «Всё, уезжайте!»

Но мы не успели собраться, собрать деньги, чтобы уехать. 11 июля пришла Карин Куслап вместе с полицией, и забрала Изабеллу на 72 часа, написав заявление в суд, в котором очень много лжи и клеветы. Они забрали у нас ребенка, совершенно не слушая нас. По эстонским законам, это возможно на какое-то время. И назначили судебное разбирательство.

Я никогда не был знаком с ювенальной системой, знакомлюсь только сейчас в силу сложившихся обстоятельств. Они работают по некоему стандарту, клише, лекалу. Именно в этом они переняли европейский опыт. И уже «на верхах» в Эстонии приняты многие законы по ювенальной юстиции. Просто еще нет ювенальных судов. На западе такие суды уже существуют, отделенные от общей судебной системы. В Эстонии этого еще нет, но, видимо, они идут в эту сторону. Не дай Бог, чтобы и Россия пошла в эту сторону, это будет ужас для России.