«Не дай Бог, чтобы и Россия пошла в эту сторону, это будет ужас для России»

ИА REGNUM продолжает следить за историей семьи российских граждан Анатолия Газаряна и Анны Михайловой из Таллина, у которых эстонские власти летом 2017 года изъяли и поместили в приют 8-летнюю дочь Изабеллу. Родителя девочки являются инвалидами, однако способны сами ухаживать за собой и дочерью, имеют хоть и небольшой, но постоянный доход. У полиции и службы по защите семьи Эстонии не было претензий к семье Газаряна-Михайловой до того, как одна из сотрудниц соответствующего департамента не уволилась, и на ее смену пришла новая сотрудница, которая буквально «объявила войну» семье россиян. Социальные службы эстонских властей постепенно «сужали круг» вокруг семьи россиян, предъявляя им все новые и новые претензии — о том, что в квартире чувствуется запах сигаретного дыма, на стенах — старые обои, одна из комнат в квартире не используется как детская, а скорее, как кладовая, а также за то, что спальное место Изабеллы должно представлять из себя «диван на ножках», а не тахту, как было до этого.

11 июля девочку все же изъяли из семьи и поместили в приют, несмотря на то, что семья уже готова была выехать в Россию.

16 октября закончился трёхмесячный срок, определенный судом, и по истечении 72 часов иск был подан повторно, но отклонен уездным судом уже 25 октября

Девочку вернули родителям при активном вмешательстве сенатора РФ Елены Мизулиной.

Подробности — в интервью Анатолия Газаряна корреспонденту ИА REGNUM.

Сейчас Изабелла с матерью в Москве. Надо оформлять медицинские документы, доктор осмотрел ее, она здорова. Надо оформляться в школу, они займутся этим на следующей неделе.

Огромную роль. Я считаю, что ничего бы не сдвинулось, если бы не Елена Мизулина. Потому что когда я обратился к ней через ФБ, она моментально взяла ситуацию под контроль, и, как я понимаю, приложила очень много усилий для того, чтобы были приняты соответствующие юридические решения с эстонской стороны. Думаю, что без ее воздействия нам не отдали бы ребенка. Несмотря на то, что там возникало так называемое «окно», когда подходил срок окончания действия одного юридического решения, а другое юридическое решение еще не было принято. У юристов это называется «безвременьем». Но все равно Изабеллу могли бы не отдать, потому что, даже несмотря на все эти обстоятельства, управа еще на 72 часа задержала нашу дочь в приюте. Поэтому содействие Елены Мизулиной было огромным. Насколько я понимаю, она действовала через Министерство иностранных дел России, а об остальном я не знаю. Огромное ей спасибо!

А так же спасибо Анне Швабауэр из Питера, она борется с ювенальной юстицией, и Ольге Баранец — уполномоченному по защите семьи в Санкт-Петербурге и Ленинградской области.

После Виолетты Волковой (нашего российского адвоката) — именно они написали заявление в МИД России и всячески помогали советами, как действовать.

Наверное, со своим местным колоритом, но в целом, пожалуй, как в Финляндии или Норвегии. По крайней мере, в Норвегии точно были похожие истории. Допустим, имеется малоимущая семья. Наша семья — из таких. Моя супруга — инвалид, и я тоже. Мы ходячие, сами обслуживаем себя, но мы имеем инвалидность. И ювенальные службы начинают просто наблюдать за такой семьей. Если даже ничего не находят, то начинают «пасти». Знаете, как пасут «овцу»? Могут оказать минимальную помощь. Потом начинают давить: надо сделать это или это. Например, почему ребенок не ходит в детский сад? Если бы у нас не было времени, и мы бы работали, как бывает, по 8 часов, и в семье нет бабушек и дедушек, ребенок неизбежно бывает один. Но мать всё время была вместе с Изабеллой, она все время ею занималась, воспитывала и обучала ее. И зачем тогда обязательно ходить в детский сад ребенку?

В нашей квартире в Таллине требовался капитальный ремонт. Начали давить: делайте ремонт. Но у нас нет на это денег, это очень дорого стоит в Эстонии. Потом начались походы к психологу. Моя жена водила Изабеллу на прием к психологу, определили, что она здоровая девочка, нормально развивается.

Но бывают, знаете, шалопаи, которым трудно усидеть на месте. При наблюдении за детьми это все записывается, потому что когда они приходили, разговоры были такие: всё, всё хорошо, нарекания минимальные И уходили. А за спиной писали гадости.

А вот когда пришли 29 июня, сказали сразу — будем направлять ребенка в детский дом или приют. У жены был шок, я обнял ее, чтобы она успокоилась, и сказал служащим управы: «Уходите, уходите!»

Мы сказали, что если все так плохо в нашей квартире в Таллинне, то Изабелла с матерью могут переехать. В нашем распоряжении есть своя квартира в России, в Москве, в районе Измайлово. Но нам сказали «Нет! Мать может уезжать, а ребенок останется».

«Почему, — спросили мы, — вы не имеете права!»

После этого я сказал жене: «Всё, уезжайте!»

Но мы не успели собраться, собрать деньги, чтобы уехать. 11 июля пришла Карин Куслап вместе с полицией, и забрала Изабеллу на 72 часа, написав заявление в суд, в котором очень много лжи и клеветы. Они забрали у нас ребенка, совершенно не слушая нас. По эстонским законам, это возможно на какое-то время. И назначили судебное разбирательство.

Я никогда не был знаком с ювенальной системой, знакомлюсь только сейчас в силу сложившихся обстоятельств. Они работают по некоему стандарту, клише, лекалу. Именно в этом они переняли европейский опыт. И уже «на верхах» в Эстонии приняты многие законы по ювенальной юстиции. Просто еще нет ювенальных судов. На западе такие суды уже существуют, отделенные от общей судебной системы. В Эстонии этого еще нет, но, видимо, они идут в эту сторону. Не дай Бог, чтобы и Россия пошла в эту сторону, это будет ужас для России.