Трампу не дают покоя корейские лавры генерала Макартура?

Ситуация на Корейском полуострове уже в третий раз в истории ставит планету и живущих на ней людей на грань ядерной войны. О том, как это было в предыдущие два раза, эти очерки.

* * *

С первых дней войны в Корее военно-воздушные силы США беспощадно осуществляли «ковровые бомбардировки» не только позиций противника, но и северокорейских мирных городов и селений. По существующей статистике, к концу августа 1950 года «летающие крепости» бомбардировщики В-29 ежедневно сбрасывали на Северную Корею по 800 тонн бомб, треть из которых были напалмовые снаряды. С июня по конец октября на эту страну было обрушено более трех миллионов литров напалма. КНДР превращалась в выжженную землю.

Однако командующему американскими войсками, действовавшими под прикрытием флага ООН, «покорителю Японии» генералу Дугласу Макартуру этого было мало. Он требовал от президента США Гарри Трумэна предоставить ему для уничтожения Северной Кореи с ее населением как минимум 25 атомных бомб. Генерала раздражало то, что в небе Кореи появились пилотируемые советскими летчиками МИГи, которые быстро научились одерживать победы над прибывшими на фронт новейшими американскими реактивными истребителями F-86 «Сейбр».

Применение атомного оружия не исключалось с самого начала Корейской войны. 25 июня генерал ВВС США Хойт Ванденберг получил указание о подготовке к нанесению ядерных ударов по военным базам Сибири в случае участия в корейском конфликте Советского Союза. 15 октября 1950 года президент Трумэн отправился на атолл Уэйк для обсуждения возможности китайского участия в войне. Там генерал Макартур убеждал президента Трумэна, что «если китайцы попытаются войти в Пхеньян, там будет большая рубка».

Требования массированно применить в Корее атомное оружие стали звучать все резче, когда на помощь северокорейцам были направлены китайские войска. Запугивая президента и верховное командование поражением в войне, Макартур усилил свои требования обрушить атомные удары не только против корейской, но и китайской территории. В подтверждение эффективности таких ударов генерал убеждал, что 30−50 атомных бомб, сброшенных на пограничные районы между Кореей и Китаем, «создадут радиоактивный пояс от Желтого до Японского морей и изолируют Корею». Однако президент США, учитывая, не только военные, но и политические последствия, не мог сразу решиться на это.

Тем не менее, Трумэн решил припугнуть русских и китайцев атомными ударами по их городам. В конце ноября 1950 года он заявил журналистам, что «все варианты, открыто предполагающие применение атомного оружия, уже лежат у него на столе. В истории сохранились эти угрозы:

«Если агрессия в Корее окажется успешной, то можно ожидать, что она распространится по всей Азии и Европе и докатится до нашего полушария. В Корее мы сражаемся за нашу собственную национальную безопасность и выживание…

Вопрос: Включая атомную бомбу?

Президент: Включая все оружие, которое у нас есть.

Вопрос: Это означает, что применение атомной бомбы активно обсуждается?

Президент: Ее применение всегда активно обсуждается…

Вопрос: Означает ли это, мистер президент, применение против военных целей или гражданских…

Президент: Это вопрос, ответ на который должны дать военные… Право отдать приказ о применении оружия принадлежит командующему на месте, как и всегда».

Однако испугались не столько русские и китайцы, сколько западноевропейские союзники США. Великобритания и Франция, а затем и другие европейские страны весьма обеспокоились заявлением Трумэна. В европейских столицах открыто заговорили о том, что применение атомного оружия на Дальнем Востоке против союзников Кремля приведет к новой мировой войне. Западноевропейские лидеры исходили из того, что, хотя советские самолеты с не так давно испытанными атомными бомбами могли и не достичь территории США, но свободно долетали до Лондона и Парижа. А за самолетами в западноевропейские столицы могли ворваться советские танки.

Премьер-министр Великобритании Клемент Эттли специально вылетел в Вашингтон сообщить об опасениях европейцев. После бесед с английским премьером Трумэн сказал группе конгрессменов, что «было бы неправильно наносить удар по ставленникам Москвы, в то время как настоящим преступником является Кремль, однако атомные бомбардировки СССР спровоцируют его на удар по Лондону, Берлину и Парижу». Президент не мог игнорировать серьезные опасения начала новой мировой войны. Ситуация действительно складывалась чрезвычайная. Западноевропейские СМИ писали:

«Произошел один из самых удивительных политических шагов в Европе со времен войны — восстание свободной Европы против лидерства Америки».

Но, несмотря на опасения европейцев и здравомыслящих американцев, в Конгрессе было немало «горячих голов» наподобие нынешнего Маккейна. Член палаты представителей от Южной Каролины Мендел Риверс заявлял:

«Если когда и наступило время для применения атомной бомбы, то именно сейчас».

Его поддерживал сенатор от штата Мэн Оуэн Брюстер, открыто призвавший сбросить атомные бомбы на китайцев. А конгрессмен от Оклахомы Том Стид считал, что бомбить надо сразу Кремль. Техасец-конгрессмен Ллойд Бентсен «гуманно» рекомендовал президенту «предложить командующему северокорейскими войсками в течение недели отступить от 38-й параллели или использовать эту неделю для эвакуации гражданских лиц из особого списка северокорейских городов, которые будут подвергнуты атомному удару ВВС США».

Пропаганда делала свое дело. Все большее число американцев склонялись к тому, чтобы атомными ударами быстро завершить войну. Служба Гэллапа сообщала, что к концу 1950 года до 52 процентов американцев соглашались на применение в Корейской войне атомного оружия. Продолжал требовать этого и генерал Макартур, испрашивая разрешения применить атомные бомбы по его усмотрению. 24 декабря он представил список из 26 целей.

Был составлен детально проработанный план атомной бомбардировки территории Кореи и Китая. Он получил кодированное название «Гудзонова бухта». Но Трумэн продолжал колебаться. Он понимал, что нападение США на Китай вынудит Москву оказать союзнику предусмотренную советско-китайским договором военную помощь.

«Китай и СССР могут направить туда больше ресурсов, чем мы. Америка должна найти способ уйти из Кореи, при этом сохранив достоинство», — считал американский президент.

Видя нерешительность верховного главнокомандующего, Макартур решил действовать через голову президента. Он попытался обратиться за разрешением на атомные удары напрямую к лидерам Конгресса. Это переполнило чашу терпения Трумэна, еще больше восстановило его против открыто демонстрировавшего бонапартистские замашки пятизвездочного генерала. К тому же Трумэну стало известно, что после победы в Корейской войне Макартур замыслил выставить свою кандидатуру на выборах президента США, и, пользуясь популярностью в стране и обладая харизмой, мог рассчитывать на успех. Это не входило в планы Трумэна.

14 марта 1951 года, без согласования с правительством Макартур выступил по радио с собственным ультиматумом Китаю. Возмущению Трумэна не было предела. Он пригрозил: «Я покажу этому сукиному сыну, кто здесь главный».

Окончательное решение в отношении Макартура было принято, когда конгрессмен от Республиканской партии Джо Мартин зачитал на заседании палаты представителей письмо генерала, где тот заявлял о неизбежности мировой войны и падения Европы. 11 апреля Макартур был отстранен от командования войсками в Корее.

Однако было бы неверным полагать, что Макартур поплатился своей должностью из-за его настойчивого требования сбросить атомные бомбы на корейцев и китайцев, а Трумэн якобы был против этого. Известно, что Трумэн и до, и после увольнения Макартура допускал применение атомного оружия в войне в Корее. В середине марта 1951 года председатель Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) с согласия президента приказал нанести атомный удар по Маньчжурии, если китайцы отправят для участия в войне еще один крупный воинский контингент. 6 апреля Трумэн одобрил этот приказ и разрешил передачу девяти атомных бомб военным на Гуаме и Окинаве.

При объявлении об отставке Трумэн сделал заявление: «С глубоким сожалением я пришёл к выводу, что генерал армии Дуглас Макартур не способен оказывать чистосердечную поддержку политике американского правительства и ООН по вопросам, отнесённым к его официальным обязанностям. Я поэтому отстранил генерала Макартура от командования и назначил генерал-лейтенанта Мэтью Риджуэя в качестве его преемника».

Хотя размахивавшему «атомной дубиной» генералу армии не удалось ввергнуть мир в губительную атомную войну, планы развязывания такой войны продолжали разрабатываться. Конечно же, воевать атомными бомбами США намеревались не в локальных конфликтах, а в глобальной войне против Советского Союза.

Выступая перед конгрессом в мае 1951 года, председатель ОКНШ генерал Омар Брэдли, заявил: «Красный Китай не является мощной державой, добивающейся мирового господства. Откровенно говоря, Объединенный комитет начальников штабов считает, что эта стратегия (расширения Корейской войны) вовлечет нас в мировую войну в неправильном месте, в неправильное время, с неправильным врагом». Действительным врагом считался Советский Союз, и, как говорил генерал Брэдли, «захват красного Китая не является решающим ходом. Он не обеспечит конца войны в Корее и не приведет Китай к покорности».

Многие американские военные и политические деятели высказывались в пользу перемирия. Политики хотели закончить непопулярную войну, а военные — сосредоточить силы для подготовки к будущей войне против Советского Союза.