Банк ядерного топлива в Казахстане: насколько безопасно?

29 августа, в Международный день борьбы против ядерных испытаний, в Казахстане состоялась церемония открытия Банка низкообогащенного урана (БНОУ) — того самого Банка ядерного топлива, который большинство казахстанцев почему-то восприняло как хранилище ядерных отходов и поначалу приняло в штыки. По мнению ряда наблюдателей, в подобном восприятии населением инициативы создания банка НОУ есть вина и казахстанского правительства, которое не уделило достаточно внимания разъяснениям. В том числе и по вопросу безопасности объекта.

Стоит отметить, что в стране действует довольно сильное антиядерное лобби, и под его давлением в Казахстане свернули инициативу экс-главы НАК «Казатомпрома» Мухтара Джакишева — захоронить 230 млн тонн казахстанских радиоактивных отходов вместе с европейскими и зарабатывать на этом в течение 20 лет 2,5 млрд долларов ежегодно.

Тем не менее, открытие БНОУ прошло без эксцессов — президент Казахстана Нурсултан Назарбаев передал генеральному директору МАГАТЭ (Международное агентство атомной энергии) Юкию Амано символические ключи, и теперь на площадке Ульбинского металлургического завода будут храниться до 90 метрических тонн низкообогащенного урана — гексафторида. Это означает, что теперь у стран, которые хотели бы развивать атомную энергетику, нет необходимости вести обогащение урана, тем более что это сопряжено с негативной реакцией мирового сообщества. Они могут обратиться в БНОУ и приобрести необходимое количество гексафторида по рыночной цене.

«Технически, Банк низкообогащенного урана — это просто часть склада гексафторида урана Ульбинского металлургического завода, где есть своя охрана, и где стоит до 60 полных цилиндров (это до 90 тонн) гексафторида урана (UF6) с номинальным обогащением по U-235 до 4,95% включительно. Экономически — это гарантия поставок всем развивающимся странам ядерного топлива по рыночной цене и без ограничений. Юридически — это казахстанское юридическое лицо, которому поручено следить за низкообогащенным ураном, принадлежащим МАГАТЭ, и которое будет его охранять и транспортировать до границы Казахстана. Политически — это часть большой системы по сдерживанию распространения ядерного оружия в мире наряду с другими ее частями в России и Великобритании. Таким образом, Казахстан еще и стал одной из тех стран, где есть подразделения МАГАТЭ — наряду с лабораториями в Австрии и Монако, исследовательским центром в Италии, ну и региональными офисами в Канаде, Швейцарии, США и Японии», - писал ранее Марат Шибутов о банке НОУ.

На вопрос, что получает Казахстан от создания банка НОУ, ответил и казахстанский политолог Адиль Каукенов.

«В Казахстане находится 12% разведанных мировых запасов урана, это второе место в мире по залежам после Австралии. По производству урана наша страна уверенно держит первое место, охватив почти 40% этого рынка. Так вот, будучи одним из крупнейших экспортеров урана, Казахстан прямо заинтересован в повсеместном развитии ядерной энергетики. Логика здесь прямая: чем больше стран захотят обзавестись реакторами, тем лучше для нас. И наличие гарантии непрерывности поставок топлива в виде Банка низкообогащенного урана — дополнительный стимул развивать мирные ядерные программы. Еще одна реальная выгода — развитие сотрудничества с МАГАТЭ и другими крупными игроками рынка. Здесь Казахстан получает: приобретение опыта самой современной организации хранения и поставок ядерного топлива, повышение уровня квалификации сотрудников, участие во множестве соответствующих программ. Атомная энергетика, и это очень важно понимать, — отрасль, в которой крайне сложно достичь успеха в одиночку. Практически все значимые проекты осуществляются сегодня в рамках многостороннего сотрудничества. Особенно нелегко самостоятельно продвинуться развивающимся странам без наработанной базы современной атомной промышленности. А то, что нашей стране давно пора выйти за рамки обычного экспорта уранового сырья, становится всё очевиднее», — пишет Адиль Каукенов.

С ним согласен и Марат Шибутов, который обозначил плюсы размещения Банка НОУ в Казахстане:

«Казахстан стал частью важной системы рынка низкообогащенного урана и нераспространения ядерного оружия. Смысловая связка «Казахстан=уран» в мире всё сильнее, хотя внутри страны и думают больше про нефть… Размещение в Восточно-Казахстанской области такого важного международного объекта — дополнительный бонус в международное обеспечение безопасности республики и конкретно этого региона», — рассказал он.

Адиль Каукенов прокомментировал и вопрос безопасности существования такого объекта:

«По поводу хранения и транспортировки такого топлива МАГАТЭ дает гарантии в полной безопасности, так как используемые стальные контейнеры полностью исключают утечку или вредное воздействие вовне. Качество НОУ со временем не ухудшается, поэтому он может безопасно храниться в течение многих лет. Более того, низкообогащенный уран не относится к радиоактивным отходам, равно как и никаких отходов не образуется при его хранении. Таким образом, первый вопрос, вопрос об экологической безопасности, может быть снят, коль скоро все требования по технике хранения будут соблюдены. Даже возможное землетрясение, а Восточный Казахстан — одна из зон риска, угрозы утечки не несет. Все упирается в человеческий фактор, с которым у нас иногда не всё гладко, однако и тут можно выдохнуть, ведь объект будет контролироваться не только казахстанскими сотрудниками, но и представителями МАГАТЭ», — отмечает он.

Здесь стоит отметить, что опасения возникновения аварий по вине человеческого фактора возникли и укоренились в постсоветском пространстве после Чернобыльской аварии, и в казахстанском обществе они весьма актуальны. Этот страх стал причиной того, что несколько лет назад казахстанцы выступили против строительства АЭС на Балхаше. Однако в самом МАГАТЭ высоко оценивают профессионализм сотрудников Ульбинского металлургического завода.

«Я благодарю руководство и сотрудников Ульбинского металлургического завода и их конструкторов за их профессионализм, предоставление соответствующих инфраструктурных элементов вовремя и согласно бюджету. По последним докладам экспертной группы МАГАТЭ по вопросам хранения и инфраструктуры я весьма удовлетворен, что соответствующие заделы и стандарты безопасности МАГАТЭ и соответствующие инструкции по безопасности — все они были применены здесь», — сказал Юкия Амано в ходе церемонии открытия Банка НОУ.

Отмечается, что площадка Ульбинского металлургического завода была выбрана как наиболее полно отвечающая критериям МАГАТЭ — предприятие уже имеет соответствующую инфраструктуру и квалифицированный персонал с большим опытом хранения и работы с гексафторидом урана, надежную систему физической защиты, а также транспортную доступность.

«Немаловажную роль сыграло то, что на заводе уже более 20 лет действует режим гарантий МАГАТЭ. На Ульбинском металлургическом заводе накоплен полувековой положительный опыт работы с гексафторидом урана. Производство по изготовлению порошков диоксида низкообогащенного урана керамического сорта для нужд атомной энергетики было организовано в 1973 году. Первые объемы порошка составляли 150 тонн. А уже к 1986 году на заводе ежегодно изготавливали до 600 тонн порошков и 1000 тонн топливных таблеток. На УМЗ и сейчас продолжают работать с гексафторидом, изготавливая топливные таблетки для потребителей», — пишет МИА «Казинформ».

По сведениям директора по сбыту АО «УМЗ» Александра Ходанова, охрана на территории Казахстана будет осуществляться Национальной гвардией страны.

«Мы, «Ульбинский металлургический завод», осуществляем хранение материала, и несем прямые расходы, непосредственно связанные только с хранением… Как вы видите, здание склада — это легкая металлическая конструкция, специально сделанная по требованию МАГАТЭ, что в случае каких-либо ситуаций, к примеру, даже очень сильного землетрясения, конструкция здания не причинит ущерба цилиндрам», — сказал Ходанов.

По сведениям директора по безопасности АО «УМЗ» Сергея Сидорова, при строительстве помещения вообще не использовались горючие материалы, но тем не менее пожарная сигнализация смонтирована и сдана в эксплуатацию и представители МАГАТЭ полностью удовлетворены выполнением проекта.

Что касается антитеррористической безопасности, то директор по режиму предприятия Роман Надточий рассказал, что система безопасности Банка НОУ была разработана в соответствии с нормативными требованиями Республики Казахстан и рекомендациями МАГАТЭ:

«Учтен весь имеющийся международный опыт, в том числе с учетом этой угрозы».

По мнению же Адиля Каукенова, в целом низкообогащенный уран особой ценности для террористов представлять не должен именно потому, что он низкообогащенный.

«Проще говоря, НОУ, точнее, гексафторид урана, который будет храниться в банке, пригоден только для того, чтобы из него впоследствии приготовить топливо для ядерных реакторов, но для изготовления оружия он не подойдет. Так называемую «грязную бомбу» — самый простой вариант радиологического оружия — из НОУ изготовить невозможно. Что касается более сложных видов оружия, то их изготовление требует много времени и осуществления всех манипуляций на специальных предприятиях, которые тайно у террористов вряд ли появятся, а все остальные варианты блокирует сложная система согласований и требований МАГАТЭ, которое не передаст НОУ государствам, подозреваемым в использовании урана в военных целях», — пишет политолог.

Адиль Каукенов отмечает, что вызывает сомнение в плане безопасности только вопрос транспортировки.

«Предполагается, что НОУ будет поставляться из УМЗ по железной дороге по двум направлениям: Китай и Россия. С этими государствами уже заключены соответствующие соглашения, и логистика опять же налажена», — напоминает Адиль Каукенов.

Что касается истории создания Банка НОУ, ИА REGNUM в материале Марата Шибутова «Вклад Казахстана в решение иранской ядерной проблемы» уже рассказывало, что мировая общественность задумалась над созданием такого банка в 2006 году. Основным поводом послужила ситуация с иранской ядерной программой — вначале поводом для опасений стал сам факт того, что Иран ведет обогащение урана, а когда там был запущен обогатительный завод в Фордо, способный выпускать уран с концентрацией выше 20% (пригодный для создания ядерного оружия) — страхи усилились. С 2005 года для Ирана начался санкционный период, а с 2006 года переговорный — образовалась «шестерка» переговорщиков (США, Россия, Великобритания, Франция, Китай, Германия), которая вела переговоры с Ираном от лица мирового сообщества.

«Окончательный перелом наступил в Вене в 2015 году, когда был подписан Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе, который гарантировал исключительно мирные цели ядерной программы Ирана. План обеспечивает постепенное полное снятие всех санкций Совета Безопасности ООН, а также международных и национальных санкций, связанных с иранской ядерной программой, включая шаги по обеспечению доступа в таких сферах, как торговля, технологии, финансы и энергетика», — рассказал Марат Шибутов.

Перед этим, в апреле 2015 года, было подписано «Соглашение между правительством Республики Казахстан и Международным агентством по атомной энергии о создании Банка низкообогащенного урана Международного агентства по атомной энергии в Республике Казахстан», ознакомиться с которым можно по ссылке.

Что касается финансирования проекта, то известно, что у банка уже есть 150 миллионов долларов США, из которых 50 млн долларов США в качестве стартового капитала предоставил известный американский бизнесмен Уоррен Баффет. Финансирование в целом осуществлялось за счет добровольных взносов фонда США «Инициатива по снижению ядерной угрозы» (Nuclear Threat Initiative), Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта, Норвегии, Евросоюза и ряда других стран, в числе которых и сам Казахстан, который внес в натуральной форме порядка 400 тысяч долларов США.

Читайте также: Урановая зависимость КНР от Казахстана: зачем Китаю столько урана?