В сентябре 1991 года буквально в воздухе был разлит дух эйфории от сломавшей все преграды победы. Казалось, что теперь реформаторам позволено всё. Сразу, что называется под шумок, активизировались самые одиозные проекты. Среди них выделялась попытка довести до результата начатую Горбачёвым передачу Курил японцам. Это вызвало протесты оппозиции, которые отметались как агония бывших.

Алексей Яковлев

Практически единственная книга, где описываются детали территориального аспекта развития российско-японских отношений в начале девяностых В.К. Зиланова и другие «Русские Курилы. История и современность», пишет так: «Однако токийские дипломаты недооценили тогда силы сопротивления патриотической общественности России козыревскому курсу на потакание японским территориальным домогательствам. А сопротивление это обрело в России широкий размах, охватив многих депутатов Верховного Совета, военные круги, научную общественность и патриотические организации. В результате противники территориальных уступок добились того, что президенту Б. Ельцину пришлось за три дня до его предполагавшегося отъезда в Японию заявить о том, что визит откладывается. Это привело тогда к заметному охлаждению российско-японских отношений». Конкретно по определившему многое 1991 году приводятся решение Курильского совета, решение Сахалинского областного Совета и обращение 52 депутатов ВС РСФСР. Как будто недовольство проявилось только на Сахалине и Камчатке, а остальным было всё равно. По 1992 году названы выступление С.Н.Бабурина и обращение 19 учёных. Всё. Как-то не чувствуется размах. Между тем было много действительно интересного. Расскажу о первой на моей памяти и, возможно, единственной тогда общественно значимой самодеятельной инициативе без финансирования и поддержки сильных структур. Пример эффективной самоорганизации граждан.

Мне казалось неправильным и ущербным, что общая Курильская проблема заменяется противостоянием властей и оппозиции. И я написал свой текст, с других позиций. От граждан свободной России своему президенту с требованием достойно ответить на попытки покушения властей СССР на территориальную целостность России. Мне вначале говорили, что в такое время никто ничего подписывать не станет. Я с письмом пошёл по незнакомым комнатам на работе. А это режимное предприятие, где в чужое помещение заходить вообще не положено. Текст в таком виде подписывали все. Причём с указанием своих паспортных данных и адресов. Очень сильно подключился депутат местного Совета подмосковного Калининграда (ныне Королёв) Владимир Павлович Шмаков. У него проявился настоящий талант организатора. Я отправил письмо в адрес Ельцина, а он опубликовал его в только что созданной газете «Русский вестник» вместе с сообщением о создании Комитета защиты Курил. Это была мощная идея, причём совершенно не витающая в воздухе. Аналогов тогда в общем не было. Только слабенький комитет поддержки Парфенова из Рижского ОМОНА. Председателем стал Шмаков.

Тем временем я звонил и отслеживал прохождение по инстанциям нашего сентябрьского обращения к президенту. Наконец, мне сказали, что президент решил дать ответ в форме письма гражданам России от 16 ноября 1991 года: «Дорогие соотечественники! Получив ваше обращение, в котором выражена обеспокоенность судьбами южнокурильских островов, считаю своим долгом разъяснить позицию руководства Российской Федерации… Исходным принципом любых договорённостей с Японией будет забота о благе нашего единого и неделимого великого Отечества». К настроениям, выраженным в нашем письме, отнеслись вполне серьёзно.

17 ноября 1991 года Комитет провел давно планировавшееся пикетирование посольства Японии, на котором сотрудникам посольства было передано Обращение. В частности в нем говорилось: «Мы с симпатией относимся к Стране Восходящего Солнца, стремимся к прочным добрососедским отношениям, к развитию взаимовыгодного экономического сотрудничества, культурных связей. Однако нас очень беспокоит и огорчает, что в последнее время закладывается фундамент для серьезного обострения российско-японских отношений с непредсказуемыми последствиями. Мы считаем, что международные договоры ложатся в основу стабильных взаимоотношений не тогда, когда под ним появляется подпись того или иного государственного руководителя, а когда за их строками стоит воля народа. Для нас территориальной проблемы не было и нет: острова Южной Курильской гряды — российская земля. Народ не признает действий, ведущих к подрыву суверенитета и территориальной целостности Родины и откажется от политиков, участвовавших в этом. Еще одна «горячая точка» на планете равно не нужна ни нам, ни вам». Пикет у посольства это всегда событие. Его снимали четыре японские телевизионные группы, материалы об этой акции опубликованы в японских газетах. У нас была публикация в газете «Советская Россия» от 19 ноября 1991 года.

В декабре 1991 года Комитетом проведен пикет у МИД России, куда передано обращение Комитета (газета «Рабочая трибуна» от 14 декабря 1991 года). Из обращения: «Наш долг перед соотечественниками с Курил — помочь им в борьбе за Родину. Наш долг перед потомками — сохранить несметные богатства Курил для России. Наш долг перед предками — сохранить политую их кровью землю России» (газета «Русский Вестник» № 32 от 18 декабря 1991 года). В посольство пропустили наших представителей. В официальном письме зав. отделом Японии МИД Ефимов А. М. в частности отметил: «Исходным принципом любых договоренностей с Японией будет забота о благе нашего единого и неделимого великого Отечества» (Министерство иностранных дел Российской Федерации 30.01.92 г. № 68/установ.). Были и другие пикеты. Один из них у памятника Минину и Пожарскому на Красной площади. Тогда это оказалось возможным.

8−9 февраля 1992 года мы как члены Комитета защиты Курил стали участниками Конгресса гражданских и патриотических сил. Там первой была принята резолюция по Курилам. Пока выступала Нарочницкая, я писал текст резолюции. Потом уже без меня по инициативе Комитета удалось провести целую серию таких резолюций на вполне важных съездах и конференциях. Среди них такие представительные, как Славянский собор, съезд Российского общенародного союза, Съезд крестьян России, Русский собор. Это была уже позиция населения страны. На Съезде крестьян присутствовал в президиуме госсекретарь Г. Бурбулис, которому единодушное мнение народа было высказано в лицо.

«Позиция Комитета формулировалась следующим образом: «Требуем от правительства, Верховного Совета РСФСР, Съезда народных депутатов выполнить важнейший конституционный долг — защитить суверенитет и территориальную целостность России» (газета «Литературная Россия» от 1 ноября 1991 года).

Так или иначе, визит Ельцина в Японию в сентябре 1992 года, на время которого планировались договорённости по Курилам, был отменён. Как пишут, формальной причиной стало то, что вскрылись проблемы с обеспечением безопасности президента. Но вот что говорил позднее японским журналистам сам Ельцин: «Российскому народу сейчас трудно. Добавить ему ещё территориальную проблему — он не выдержит и взорвётся. Из Японии я уеду под аплодисменты, а в Россию меня не пустят». Любопытно, что перед одним из своих интервью Шмаков советовался со мной — что ответить на вопрос о действиях нашего комитета перед визитом Ельцина в Японию. Мне было понятно, что ничего принципиально нового произойти не может. Поэтому я предложил: скажи, что мы не будем ничего делать специально к началу визита. А вот если будут приняты решения по передаче Курил — то нам такой президент не нужен. Пусть в Японии и остаётся.

Впоследствии иногда о деятельности Комитета изредка всё же вспоминали. Была публикация «Русского вестника» от 29.03.12 г. «Курилы — русская земля», упоминание в публикации доктора исторических наук Анатолия Кошкина «2 плюс альфа» — формула сдачи Курил. Подробности. Как это было».

Комитет защиты Курил посчитал свои цели достигнутыми и прекратил свою деятельность весной 1992 года, реализовав компактный, динамичный и эффективный проект. Но идея оказалась привлекательной. В июле 1992 года другими людьми под эгидой коммунистов был создан Всероссийский комитет защиты Курил.