Убедительная победа президента Хасана Рухани на выборах в Иране могла бы стать благовестом тегеранской весны, но оказалось, что ещё далече до неё. Аналитики скучно рассуждают о том, что верховный аятолла Хаменаи тяжело болен. В выборе нового духовного верхоуправца будет активно участвовать действующий президент. Говорят, что он позаботится воцарить человека, про которого в Иране и во всем мире скажут «аятолла с человеческим лицом».

Жан-Фуке. Кир Великий освобождает евреев из Вавилонского плена

Люди более сведущие отмечают активизацию персидских оппозиционных сил в изгнании. Один из крупнейших знатоков Ирана в ЦРУ Ричард Баер любил говорить, что если хорошенько потереть иранского шиита, то обнаружится персидский националист, а если потереть ещё сильнее, то проявится зороастриец. Ликование на улицах Ирана после победы Рухани означало укрепление персидского национального и имперского начала, а также — стремление к внутренним реформам и готовность к сближению с Западом. Кстати, неспроста ведь все крупные контракты Тегеран подписал после санкций с западными корпорациями, но никак не с российскими.

Рухани (первый ряд) молится с Рухолла Мусави и его последователями, Нофль-ле-Шато, Париж, Франция, 1978

Тем не менее принятый взгляд на Иран сегодня, отождествляющий желание иранцев отойти от режима аятолл с их устремлением на Запад, отличается упрощенной плоскостью. В Иране есть немало людей, желающих устранить системное попрание прав человека, однако главной оппозиционной силой являются не они. Среди иранских изгнанников на Западе есть немало сторонников идей управления страной, стоявших в основе режима шаха. И это были не либеральные западные формы властвования. Племянник покойного шаха, проживающий в США, оказывает немалую помощь своим сторонникам в Иране.

Но ещё более активны последнее время более консервативные и радикальные группы, искренне желающие активных действий. Они отмечают рост протестных акций в самом Иране. Более того, у них появилось немало сторонников в самих государственных структурах, включая «стражей революции».

Однако перспективы расширения движения протеста в Иране не столь радужны, как следует из бесед с персидскими активистами в США. Надежды иранских диссидентов на поддержку США и Запада натыкаются на действия Вашингтона, который действует обескураживающе. Сделка по продаже оружия Саудовской Аравии на сто десять миллиардов долларов — это попытка утвердить и укрепить суннитскую гегемонию среди мусульман Ближнего Востока. Так это воспринимают все жители Ирана. Очень многие из них хотят избавиться от власти аятолл, но никто в Иране не откроет ворота страны для саудитских ваххабитов.

Вместо слов поддержки и заслуженной манифестации уважения к персидской культуре администрация Трампа занимается усилением словесных нападок на Иран в целом, укрепляя там чувство единения перед лицом внешней угрозы. А когда это подкрепляется демонстративным восторгом от вельможных забав саудовской верхушки, то многие инакомыслящие в Иране и за его пределами отложат до иных времен свои чаяния или даже окажутся в рядах сторонников режима по причине внешней угрозы.

Очевидно, что укрепление Саудовской Аравии и ее идейных союзников в арабском мире не может не тревожить Израиль. В отличие от Ирана, существенно отдаленного от Израиля, Саудовская Аравия находится в непосредственной близости от него. Олимпийское спокойствие израильских лидеров в эти дни можно считать разумной сдержанностью, но глубинная озабоченность уже выплеснулась из правительственных кабинетов в открытую прессу.

В сложившейся ситуации напрашивается мысль о схожести интересов Иерусалима и Тегерана при новой ближневосточной конфигурации. Да, после прихода к власти аятолл Иран полагал, что сможет стать лидером непримиримой части мусульманского мира, угрожая Израилю уничтожением и активно поддерживая террор против него. Можно смело сказать, что эта стратегия провалилась. Именно суннитские радикалы оказались самыми активными недругами Ирана.

Как это ни парадоксально, но именно сближение Ирана с Израилем при участии Москвы могло бы сегодня установить баланс сил, который будет неизбежно нарушен массированными поставками вооружения Саудовской Аравии. Такой сценарий, несомненно, выгоден и реалистичен. Разумеется, нынешним правителям Ирана будет непросто перешагнуть через многолетнюю привычку вражды к Израилю. Можно также с уверенностью сказать, что лидерам Израиля тоже будет крайне тяжело пойти на такое сближение. Только активная и конструктивная роль России могла бы оказаться переломным фактором. Если сама Россия пожелает себе такой крупной победы.