Преодолевший время. Памяти Ивана Ефремова

В 13 лет Иван Ефремов начал свой трудовой путь, каждый шаг по которому был постижением неизведанного. Первым постижением для мальчишки-красноармейца стал автомобиль автодорожного отряда, участвовавшего в штурме крымского Перекопа; позже — морская работа на Дальнем Востоке. Выбрав своей профессией палеонтологию, он стал не только путешественником в пространстве, по его словам, «стершим несколько белых пятен с карты Сибири», но и покорителем времени: как ученый он прославлен открытием новой области науки о следах древней жизни. Его превращение в писателя-фантаста, обладавшего глубокой философичностью и прозорливостью, вполне объяснимо. Ученый, наблюдая процесс развития материи и мысли, не может не задумываться над тем, куда направлен этот процесс, как он идет, какие завихрения и тупики возможны на его пути.

Эта идея — проследить и представить себе дорогу Разума, ведущую от миллиардолетних глубин зарождения жизни к космическому охвату межзвездных далей, захватила Ефремова-ученого, дав человечеству Ефремова-писателя. Он не был «неисправимым романтиком», как именуют его некоторые биографы. Описывая воображаемое будущее человечества, он проверял эмоцию писателя рассудительностью ученого, моделируя общество, освобожденное от низости и страха, эгоизма и злобы. Его персонажей порой упрекают в «недостоверности и странности» в глазах читателя, но это следствие не какого-то изъяна писательского таланта, а осознанный прием. По словам самого Ефремова: «Когда я пишу своих героев, я убежден, что эти люди — продукт совершенно другого общества. Их горе не наше горе, их радости не наши радости. Следовательно, они могут в чем-то показаться непонятными, странными, даже неестественными. И я создаю образы своих героев, исходя из этого». И, тем не менее, его книги доносят до читателя красоту мечты о людях, всеми своими мыслями и делами нацеленных на общечеловеческую симфонию созидания.

О произведениях разума, провидящих пути человечества, часто принято говорить, что они опередили свое время. Так произошло и с программным романом Ефремова — «Час быка». Эта книга, по сути, является результатом пути ученого, прошедшего от палеонтологии до социологии. Роман получил «высшую литературную премию» — запрет и изъятие из торговой сети и библиотек Советского Союза. Здесь имеет значение, кто и с какой целью запрещал эту книгу. Известно, что изъята из публичного доступа она была по распоряжению шефа КГБ Андропова в 1970 году. Фамилия Ефремова вычеркивалась из списков научных работ. В начале 1974 года в напечатанных тезисах докладов к XX сессии Всесоюзного палеонтологического общества, посвященной тафономии, имя Ивана Ефремова — основателя этого общепризнанного направления, было вымарано. Не будем забывать, что в свое время Андропов стал тайным покровителем Михаила Бахтина, который внес большой вклад в дело идеологического разрушения СССР. Поэтому если о чем и говорит отношение Андропова к Ефремову — так это не о стремлении оградить граждан от его дурного влияния, а скорее о намерении разрушить плотину на пути продвигаемого опошления и раблезианства.

Фантастический по форме роман, предостерегающий человечество о возможном нравственном, социальном и экологическом кризисе, стал самым реалистичным описанием надвигающихся на Россию 90-х годов. И здесь вряд ли можно говорить о какой-либо неожиданности. Научное мышление, с его умением обобщать факты и делать выводы из наблюдений, закономерно позволяет приходить к верным умозаключениям. Для этого ученому требуется «всего лишь» гражданская смелость.

«Час быка» рассказывает об инопланетном человечестве, порабощенном собственным злым мороком, и попавшем в почти безвыходную историческую воронку. Что же довело людей до столь жалкого существования? Почти религиозная пропаганда низа (позже в нашей реальности поднятая на щит Бахтиным), то есть самого нечеловеческого в человеке. Того, что писатель в другом произведении назвал «Сердце Змеи». И вот с этим инопланетным человечеством и сталкиваются жители коммунистической Земли, проявляющие характер в столкновении с худшей из всех возможных тираний. Ефремов выступает как исследователь человека будущего, чтобы сказать о нем нечто новое, и был уверен: если ничего нового сказать нельзя — значит, это не литература. В этом подходе он был противоположен братьям Стругацким, взявшим своим девизом «обычный человек в необычных обстоятельствах».

Конспирологи пытались навязать Ефремову антисоветскость. Но это было бы для него слишком мелко. Безусловно, он видел и понимал наличествующие в родной стране тенденции, однако, по словам самого писателя, старался осмыслить потенциальную угрозу, имеющую отношение ко всем жителям Земли, независимо от принятой у них идеологической системы. Эту опасность он задумывал описать в так и не увидевшем свет романе «Чаша яда». В интервью румынской газете «Scînteia» он так рассказывал о своем замысле: «В этом романе я хочу попытаться развернуть картины отравления ноосферы, как говорил Вернадский, человеческого общества и, собственно, мозга человека всеми видами злых, вредоносных, унижающих, ошельмовывающих, обманывающих влияний. С помощью религии, средств массовой информации, вплоть до медицины и спорта. Я хочу сказать о том, что надо предпринять для очищения ноосферы Земли, отравленной невежеством, ненавистью, страхом, недоверием, показать, что надо сделать для того, чтобы уничтожить все фантомы, насилующие природу человека, ломающие его разум и волю». К сожалению, создать роман он так и не успел.

Можно спорить о том, насколько удалось Ефремову творческое воплощение идеи о светлом будущем человечества. Но сама попытка достойна благодарности и уважения. В его время многие западные фантасты, особенно работавшие в жанре антиутопии, утверждали, что инстинкт разрушения в человеке сильнее инстинкта созидания. С этим Ефремов был в корне не согласен: он верил в человека и борьбе за эту веру посвятил всю свою жизнь.