Считать кур берутся лисы, или Кто исполнит поручение президента?

Мы помним, как летом «с точностью до наоборот» исполнялось поручение президента РФ Владимира Путина о декриминализации не тяжких преступлений. Тогда в итоге ввели норму, что за обычные физические наказания детей родителей надо наказывать до двух лет лишения свободы. Понадобилось специальное и неоднократное вмешательство самого президента, чтобы это отменить — закон об этом ждет одобрения и подписи. Что-то похожее, видимо, начинается и с новым поручением главы государства.

После того, как родительская общественность в лице Родительского Всероссийского Сопротивления (РВС) передала в Администрацию президента 213 тыс. «живых» подписей с просьбой остановить ювенальные технологии, а руководитель ИА «Иван Чай» Элина Жгутова 23 декабря рассказала ему об этом лично на пресс-конференции, Путин 1 января поручил:

«Министерству труда и социальной защиты Российской Федерации, Общественной палате Российской Федерации, Уполномоченному при Президенте Российской Федерации по правам ребёнка проанализировать практику изъятия несовершеннолетних из семьи с точки зрения избыточно применяемых мер или неправомерного вмешательства в семью. Срок — 1 марта 2017 г. Ответственные: Топилин М.А., Бречалов А.В., Кузнецова А.Ю.».

«В целях выполнения поручения», 25 января в Общественной палате РФ член её комиссии по поддержке семьи, детей и материнства Юлия Зимова провела видеоконференцию с общественными палатами регионов на тему «Общественный мониторинг практики отобрания несовершеннолетних из семьи».

Что это за «мониторинг»? Имеется в виду, что в Общественной палате создаётся «Горячая линия», на которую начнут звонить те, у кого отбирают детей (это, правда, как правило, не те семьи, которые читают сайт Общественной палаты), по этим звонкам будет проведена проверка и уже через месяц президенту будет сделан доклад с анализом причин проблемы. У вас нет ощущения, что такой способ породит не анализ, а его профанацию? Даже если Зимова, как она пообещала, будет лично связываться с регионом по каждому случаю отобрания. Тем более, что свой настрой она уже обозначила: «Сейчас много говорят о том, что детей забирают из семей необоснованно, а когда мы начинаем предметно разбирать каждую ситуацию, выясняется, что далеко не все так однозначно».

Такой ход мыслей и действий можно было бы оправдать, если бы в комиссии по защите семьи Общественной палаты до поручения Владимира Путина вообще не слышали о проблеме, и захотели разбираться с нуля, да почему-то обязательно на свежайших случаях отобрания детей, да еще не веря, что они случатся (хотя почему бы отбирателям на месяцок не затаиться?). Иначе неужели не понятно, что для выполнения поручения нужно не «мониторить» новые случаи, а анализировать сложившуюся практику? Разве Общественной палате сложно обратиться к общественным же организациям, которые давно заняты именно этой темой, которые досконально знают проблему и не раз публиковали свои выводы и рекомендации?

Очевидно, назначая трёх ответственных, президент хочет получить три независимых мнения, отражающие взгляды на проблему с трёх разных позиций — ответственного за социальную политику ведомства, детей от имени своего уполномоченного по их защите и той самой «родительской общественности». Это правильный подход руководителя — увидеть картину трёхмерную, а не одномерную.

Общественная палата — прекрасное место для сбора третьей, родительской стороны. Тем более, что представители этой стороны есть и среди членов ОП РФ — например, Людмила Виноградова, уже три года занимающаяся проблемой, регулярно обобщающая практику РВС по защите от отобрания детей. Ею уже давно выявлены и типичные схемы и приёмы беззаконных действий, проведена предварительная классификация причин, давно сформулировано, какие нужно провести проверки. Казалось бы, не нужна уже бурная деятельность, нужно работать с материалами — бери, обсуждай, готовь ответ президенту.

Читайте также: Ребёнка могут отнять у любой семьи: как это делается

Подобные материалы и обобщения наверняка есть и у других родительских организаций. Но с ними Общественная палата решила не советоваться — их не только не спросили, нужен ли какой-то «мониторинг», но даже не позвали в участники видеоконференции.

Вместо них к регионам обратились совсем другие люди. И говорили они в основном не о мониторинге отобраний. На эту тему было просто сказано, что будет создана рабочая группа, которая вместе с Уполномоченным составит анкету для мониторинга и доведёт до мониторщиков. И всё. Казалось бы, что ещё говорить, если нечего говорить? Для чего было людей собирать на полтора часа? Но организаторы придумали чем заполнить время — собравшиеся в пресс-центре ОП РФ докладывали регионам об опыте отобрания детей — и в западных странах, и в Москве у замещающих семей… А также настраивали слушателей на определённый лад.

Докладчиками были Галина Семья, Елена Альшанская, Евгений Цымбал, Ирина Романова. Все так или иначе связаны с «проблемой сиротства», с «политикой замещения семьи». То есть активные участники процессов, которые и провоцируют изъятие детей.

Сама Зимова — руководитель проекта «Ванечка» по устройству детей в приемные семьи. Еще недавно она предлагала узаконить посреднические выплаты работникам опеки за устройство детей в «семьи», а потом писала, насколько больше параметров для выбора ребеночка потенциальными приёмными родителями предоставляет её база данных сирот по сравнению с государственной — можно даже по цвету глаз выбирать.

Семья — автор текста Национальной стратегии действий в интересах детей, гордящаяся тем, что запустила процесс «деинституционализации», то есть приватизации призрения сирот посредством дискриминации обычных семей. Процесс, который и породил в обществе заинтересованность в чужих детях.(объём неудовлетворённого спроса сейчас 20 тыс. чел.).

Цымбал — аналитик отдела методического сопровождения организаций для детей-сирот, доложивший на этом мероприятии о том, как в общественном совете при Департаменте соцзащиты населения Москвы занимаются разбором трудных ситуаций у «приёмных семей».

Альшанская — президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», который «системно решает проблему социального сиротства в России», в том числе «содействует семейному устройству».

Романова — вообще не общественница, а представитель регулятора работы опеки — Минобрнауки, департамента, который и строит политику ведомства по защите прав детей. В прошлом году, выступая перед пятидесятническим альянсом «Россия без сирот», она подчеркивала, что «приоритеты государственной политики направлены на то, чтобы подготовить замещающие семьи». На видеоконференции она тоже объявила о мониторинге, организуемом своим ведомством. И тоже через уполномоченных и общественные палаты регионов.

Всех собравшихся объединяет одна забота — о «семейном устройстве», то есть о той стороне, которая принимает отобранных детей. И лейтмотивом их выступлений было убедить региональные палаты снисходительно отнестись к выявляемым нарушениям закона при отобраниях детей. Главное — видеть, что это делается в интересах детей, — уговаривали они.

Альшанская: «По практике мы понимаем, что основное количество отобраний происходит, ну можно сказать с нарушениями… Но… мы можем сделать очень неправильный вывод — что вот они все неправы, они нарушают закон, теперь нужно всё делать, по (ха-ха) 77 статье. Это очень опасная ситуация… Люди вынуждены выходить из ситуации разными не совсем правильными с точки зрения закона и текущей ситуации способом… Главный вывод, который мы должны из этого сделать, — это не то, что нужно срочно перестать оформлять акты безнадзорности [когда для этого нет законных оснований. — А.К.], а то, что нам нужно менять эту ситуацию для того, чтобы не было этой необходимости — нарушать закон. Извините, в интересах семьи».

То есть, выясняется, что беззаконие — это только для нас с вами, дорогие читатели, беззаконие. А для них — это доблестный обход несовершенных законов, которые им мешают выполнять самовольно взятую на себя великую миссию — наводить свой порядок в наших семьях. И отдавать наших детей в лучшие, чем у нас, руки. В интересах наших детей!

Формат видеоконференции не позволял взять слово и выступить, но после мероприятия я спросил ведущую: «Так что, отдельного ответа Общественной палаты не будет?». «Нет, — честно ответила Зимова, — поручение на троих. Мы же не будем все втроем проводить три мониторинга. Обычно в таких случаях доклад готовит кто-то один…»

Мои выводы. Рынок содержания детей растревожен поручением президента. Его субъекты сознают, что нарушают закон, загодя подбирают оправдания этого «интересами детей», И пытаются перехватить инициативу. Чтобы Владимир Путин не получил нужного ему ответа. Ни по содержанию, ни по форме.