Так уж получилось, а может быть, не случайно, что в Париже президент Франции Франсуа Олланд провел встречи с лидерами двух тюркских государств: сначала президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, а затем с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Визит первого в Париж был обусловлен саммитом с президентом Армении Сержем Саргсяном по карабахскому урегулированию, который проходил при посредничестве Олланда. Напомним, что ранее Париж намекал на то, что в карабахском урегулировании готовит так называемое"пакетное соглашение", которое могло бы усилить Мадридские принципы: в случае подписания соглашения по карабахскому урегулированию и начала освобождения некоторых азербайджанских районов Турция ратифицирует известные Цюрихские протоколы, предусматривающие нормализацию ее отношений с Арменией и открытие границ.

Снята ли такая комбинация с повестки дня — сказать сложно. Поэтому, когда появились сообщения о том, что президент Франции Олланд в ходе переговоров с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом обсуждал вопрос карабахского урегулирования, а также деятельность Минской группы ОБСЕ, надо полагать, что речь шла о Цюрихских протоколах, через которые — причем очень условно — Турция при невероятных усилиях Азербайджана и только устно — оказалась «привязанной» к проблемам Карабаха.

Напомним, что Цюрихские протоколы были подписаны в октябре 2009 года, в момент, когда Турция заметно укрепляла своё геополитическое влияние, которое стало выходить даже за пределы Ближнего Востока. Турецкое правительство склонялось к необходимости восстановления дипломатических отношений и открытия сухопутного участка границы с Арменией. Вспомним, что осенью 2009 года в Баку дело дошло даже до сожжения государственных символов Турецкой Республики. Отказ от Цюриха был обусловлен для Анкары сменой вектора в кавказской политике, в котором Баку должен был находиться в орбите ее влияния, не присоединяясь ни к каким многосторонним интеграционным объединениям, кроме общетюркского. Формально речь шла о выполнении одного из заветов Кемаля Ататюрка, который после развала Османской империи и утраты энергетических месторождений на Ближнем Востоке, стремился через альянс с московскими большевиками закрепиться на Каспии.

Сегодня фактически всё, что добывается на азербайджанских месторождениях, направляется транзитом через Грузию в Турцию для дальнейшего распределения между конечными потребителями. Не случайно и то, что заметная часть получаемых Азербайджаном доходов от нефтяного экспорта возвращается в Турцию в виде серьезных капиталовложений. Так «карабахский пряник» оказался «сладким» для турецких политиков, которые в дальнейшем научились манипулировать конфликтом в стремлении удерживать Азербайджан в сфере своего влияния. При этом существуют основания предполагать, что во внешнеполитическом планировании Анкара исходила из фактора ослабления влияния России в Закавказье, что выводило ее на совместную с Баку перспективу карабахского урегулирования.

В тот момент действительно «карты» шли в руки Анкары: возобновились переговоры по интеграции Турции в ЕС, не вызывали сомнения партнерские отношения между Анкарой и Вашингтоном, как на двухстороннем уровне, так и в Североатлантическом альянсе. Альянс Баку-Анкара был скреплен сотнями различных соглашений, включая и в военно-технической сфере, появлением фактически единого геополитического пространства, связанного многими политическими «кровеносными жилами». Тогда Москва заявляла, что в лице Баку она видит только « стабильно развивающегося партнера» на важнейшем стыке Черноморско-Кавказского региона с Центральной Азией, и не демонстрировала желания стимулировать Баку к участию в процессах евразийской интеграции. Что же касается карабахского направления, то после безуспешных попыток через формат саммитов Медведев-Алиев-Саргсян найти приемлемое для всех решение, Россия стала принимать сценарии урегулирования, которые готовились в формате Минской группы ОБСЕ.

Неожиданный слом позиции произошел тогда, когда Турция с претензией на роль регионального лидера и «поводыря» всего исламского мира была втянута в волну так называемой «арабской весны», и стала резко менять свой внешнеполитический курс. В итоге на промежуточном этапе был не только «заморожен» переговорный процесс по ее интеграции в ЕС, но и в оценке американских экспертов ее стали относить к разряду "потерянного союзника ". А участие в сирийском кризисе привело к тому, что Турция стала заметно терять свою субъектность, превращаясь в объект международной политики. Более того, выступая в роли одного из сценаристов американского проекта переформатирования Большого Ближнего Востока со стремлениями, как говорил Реджеп Тайип Эрдоган, «сыграть роль, которая изменит ход истории и поможет перестроить регион с чистого листа», она фактически превратилась в инструментарий осуществления этого проекта. Сегодня война бушует у ее границ. Дело дошло до того, что госсекретарь США Джон Керри уже открыто обсуждает вопрос об условиях и обстоятельствах признания Большого Курдистана, включающего часть территории Ирака, Сирии и Турции.

Что же касается Азербайджана, то, имея ослабленную Турцию в качестве стратегического партнера, ему грозит опасность через общие « политические сосуды» занести в свой организм «вирус геополитической гангрены».

На этом фоне Армения, являясь членом ОДКБ и вступив в Евразийский экономический союз, при всех имеющихся у нее внутриполитических и экономических проблем, резко укрепила свои позиции и влияние в Закавказье. Поэтому новый расклад сил стал влиять и будет серьезно влиять на ход карабахского урегулирования, вынуждать, прежде всего, Азербайджан к поиску новых сценариев выхода из непростой ситуации через новый мейнстрим. Саммит в Париже Алиев-Саргсян при посредничестве президента Франции Олланда — кульминация этого процесса. Сейчас наступает тот самый момент, когда необходимо просчитывать нюансы. После саммита в Париже Алиев-Саргсян министр иностранных дел Армении, как никогда, высказался с оптимизмом. По его словам, «встреча была конструктивной, интересной, полезной и искренней», и призвал экспертов обратить внимание на то, что в его «речи есть определенные положительные нотки». В этой связи наш предполагаемый прогноз: Баку готовится принять Степанакерт в качестве одного из участников переговорного процесса по карабахскому урегулированию, а Турция — на ратификацию Цюрихских протоколов с Арменией. Не будем забывать то, что в начале 1990-х Баку вел переговоры со Степанакертом. При этом начнется процесс по освобождению ряда азербайджанских регионов, что будет сопровождаться налаживанием торгово-экономических отношений как между Баку и Ереваном, так и между Баку и Степанакертом. В дальнейшем не исключено, что Баку и Ереван окажутся в одном ряду перед вызовами новых общих региональных угроз. Другого выхода в перспективе просто не существует.