Скандальная история с опросом о блокаде Ленинграда породила в Петербурге бурную полемику

Санкт-Петербург, 30 января, 2014, 15:40 — ИА Регнум. Почти 25 тысяч человек подписали в Интернете петицию в Министерство связи и массовых коммуникаций РФ "Не допустите отключения и травлю телеканала "Дождь". Как сообщает сегодня, 30 января, корреспондент ИА REGNUM, в соцсетях петербуржцы активно обсуждают тему с нашумевшим опросом о блокаде Ленинграда и последующие события.

"Я, сын и внук ленинградских блокадников, считаю, что предъявлять телеканалу претензии по поводу обсуждения иных точек зрения на нашу военную историю - глупо и подло. Разномыслие и диалог - это нормально. "Я не согласен с Вашим мнением, но я готов отдать жизнь за Ваше право высказывать его" (Вольтер). Примерно так", - пишет петербургский журналист и градозащитник Сергей Васильев.

Сотрудник Центра экспертиз "Эком" Алексей Смирнов приводит с связи с этим целую семейную историю: "Этой осенью, разбирая после смерти отца семейный архив, мы с братом натолкнулись на блокадную переписку наших родственников. Так и вылез из шкафа один из тщательно охраняемых семейных скелетов. У моего деда - Бориса Александровича Смирнова - был старший брат Георгий. Оказалось, что в страшную блокадную зиму 41-42 годов они в пух и прах разругались. А тема была именно та - ныне неожиданно популярная: сдавать город немцу или нет. Надо отметить, что оба брата с отличием окончили Петершуле и свободно владели немецким. Старший - инженер, младший - архитектор. Беспартийные. Происхождение дворянское. Неудивительно, что мысль о жизни какое-то время под немцем как альтернатива голодному вымиранию в замерзающем городе могла оказаться привлекательной. Но понравилась она только старшему брату - Георгию. Мой дед не только отверг подобные мысли, но разорвал после этого все отношения с Георгием на все военные годы. Помирились они только после войны. Что дальше? Один (дед) пошел воевать и закончил войну капитаном. Другой (его брат) в войну работал на гражданке. Один (дед) после войны ушел на гражданку и стал заслуженным художником страны, другой (его брат) стал не менее заслуженным и знаменитым инженером в военно-промышленном комплексе. Но черная кошка пробежала тогда между братьями на всю жизнь. А причина их размолвки для нас - внуков на всю их жизнь осталась за семью печатями.

Какие я для себя делаю выводы:

1. Некоторые острые вопросы лучше друг другу не задавать. Особенно, если их практическое решение не зависит ни от тебя, ни от того, кому ты их задаешь.

2. Ошибку (в том числе и морально-этическую) может совершить любой. Нет тех ошибок, которые нельзя загладить, их осознав. Но шрамы от них останутся на тебе и на твоих близких навсегда.

3. Завтра пойду к оператору моего кабельного канала и предупрежу девочек, что если их начальство вздумает обрубить мне "Дождь" - я перейду к другому оператору. Или обрублю кабель вообще".

Эмоционально реагирует на ситуацию петербургский писатель, автор ряда книг художественной прозы о блокаде Ленинграда, редактор документальных книг, где публикуются без цензуры подлинные записи блокадников "Дневник Лены Мухиной", "Ленинградцы", "Записки оставшейся в живых", редактор нового издания "Блокадной книги" Даниила Гранина и Алеся Адамовича Наталия Соколовская: "Боже мой! Сейчас слушаю по "Эху" руководство "Дождя"! Я не хочу, чтобы их закрывали, упаси Бог! Но они ничего не поняли! Ничего! Если предположить, что мы единомышленники, то какая же пропасть нас разделяет! Они вообще не поняли, в чем дело!"

Петербуржцы пишут и о том, почему Бундестаг пригласил в день 70-летия снятия блокады Ленинграда писателя-фронтовика Даниила Гранина, который выступил с потрясающе жестким рассказом о блокаде, но наш петербургский парламент, а тем более Государственная Дума РФ, упражняющаяся в переименовании праздника, не удосужилась это сделать.

Горожане вспоминают свой личный, школьный опыт - о блокаде говорили, детская книжка с большими фотографиями "Дорога Жизни" была у многих дома. Сейчас же нынешним школьникам ближе история Древнего Египта, нежели родного города.

Между тем именно в Санкт-Петербурге за последние годы были изданы книги, важные для понимания истории и трагедии Ленинградской блокады - историков Никиты Ломагина, Сергея Ярова, в частности, исследование последнего "Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941-42 годах".

Увидела свет и книга Юрия Лебедева "Ленинградский "Блицкриг", где исследуются дневниковые записи генерал-фельдмаршала фон Лееба - командующего группы армий "Север" и генерал-полковника Гальдера - начальника Генштаба сухопутных войск вермахта. Именно Гальдер убеждает Гитлера отказаться от штурма города и обречь его на блокаду, без капитуляции.

Кстати, еще год назад - к 70-летию прорыва Ленинградской блокады 18 января - в эфире радио "Эхо Москвы в Санкт-Петербурге" в беседе с Юрием Лебедевым касались темы сдачи города - такой вопрос был задан слушателем прямого эфира.

Вот что ответил тогда Лебедев: "Ну, мне бы хотелось все-таки разобраться сейчас с проблемой открытого города. У Гранина в "Блокадной книге" этот термин звучит так: незащищенный город. То есть, видимо, он задумывался. Известна фраза Виктора Астафьева о том, что вообще город надо было сдать, но я-то прекрасно понимаю, вот, сегодня, зная всю подоплеку, двадцать лет в этой теме находясь, что это невозможно было просто. У гитлеровцев даже не было никаких мыслей о том, что Сталину навязывать такую идею об открытом городе, потому что они прекрасно понимали, что ее не примут, абсолютно. И вот они, когда остановились, они не знали, что делать-то дальше. Что делать? В город входить нельзя. И вот, посыпались эти идеи от Гитлера вообще сравнять с землей и проч., и проч. Это величайшая трагедия, когда... Поэтому "белых пятен" очень много, их будет еще больше, но это и хорошо, понимаете? И я повторяю, что тема Ленинградской блокады - это мирового значения тема".

Открытая тема трагедии более чем двухмиллионного города, в котором к 1944 году осталось не более 600 тысяч человек гражданского населения и около 200 тысяч военных - эта тема оказалась нераскрытой абсолютно для большинства тех, кому сейчас младше сорока. И есть опасность, что в нынешнем массовом сознании тема Ленинграда потеряется или станет предметом спекуляций или, того хуже, "ура-патриотических" действ. И, если уж задавать острые вопросы - то надо давать на них правдивые ответы.

Одним из них может быть расширение Музея обороны и блокады Ленинграда с сохранением главных залов в Соляном городке и расширением в другом - новом - здании. Причем в новом музее необходимо говорить и о том, что сделали с музеем и его первым директором Львом Раковым в 1949 году, что вообще устроили во время "Ленинградского дела".

Галина Артеменко