После прихода к власти в Республике Молдова партий, образовавших Альянс за Европейскую Интеграцию, бессарабское государство пытается форсировать сближение с Европейским Союзом. Однако, достижение Соглашения об Ассоциации с ЕС так пока и остаётся делом перспективы, хотя некоторые шаги со стороны бессарабских властей в этом направлении были сделаны.

При этом следует понимать, что, само по себе понятие "европейская интеграция" не означает обязательную перспективу вступления в Европейский Союз, как не означает обязательного последующего вступления и подписание договора об Ассоциации с Евросоюзом. Так, например, власти Марокко 11 лет назад подписали Договор об ассоциации с ЕС, но ни о каком членстве в ЕС для Марокко речь не идёт, и в настоящее время Брюссель и Касабланка работают над Договором об "усиленном партнёрстве", который также не предусматривает вступления в ЕС. Конечно, государства Восточной Европы перед вступлением в ЕС также прошли через подписание Договора об ассоциации, однако ни одна из этих стран не имела "замороженного" конфликта. Нерешённость конфликта между Бессарабией и Приднестровьем является тем фактическим тормозом, который делает невозможным вступление РМ в ЕС по модели стран Восточной Европы и определяет РМ в группу государств, которые могут рассчитывать от Европейского союза в перспективе не на вступление, а на "усиленное партнёрство".

Общая ситуация в бессарабско-приднестровском конфликте с точки зрения отношения сторон достаточно ясна. Бессарабское государство, функционирующее как Республика Молдова, позиционирует себя как обладателя прав на контроль за территорией Приднестровья, при этом для модели "реинтегрированной РМ" рассматриваются только различные варианты унитарного государства, с несколько разнящимися степенями автономии для Приднестровья. Идеи конфедеративного или федеративного устройства "реинтегрированной РМ" ни одной более менее серьёзной политической силой Бессарабии не рассматривались и не рассматриваются. История с отказом экс-президента РМ В. Воронина подписать предварительно заверенный им "Меморандум Козака", в котором предлагался федеративный вариант государственного устройства, стала следствием того, что Воронин изначально не собирался подписывать документ.. Тогда Воронин сознательно подставил Москву, так как ему была необходима причина для ухудшения отношений с Россией, чтобы "на этой волне" имитировать "проевропейские устремления" и, заручившись поддержкой со стороны ЕС, удачно для себя и своей партии пройти парламентские выборы 2005-го года, став во второй раз президентом РМ.

Приднестровье, в свою очередь, следуя воле проживающих в государстве граждан, избрало курс на независимое от Республики Молдова существование. Не только унитарная модель со "специально гарантированным статусом" автономии, но также ни федеративная ни конфедеративная модели совместного с Бессарабией государства в Приднестровье не рассматриваются априори. Причём это относится как к позиции власти, так и позиции граждан, - на прошедших в декабре 2011 года выборах президента кандидат А Каминский, который выступал за создание конфедерации, потерпел сокрушительное поражение и президентом был избран Е Шевчук, последовательный сторонник существования Приднестровья как независимого от Республики Молдова государства.

Таким образом, бессарабско-приднестровский конфликт не может быть урегулирован через инсталляцию той или иной модели государственного устройства, которая подразумевает так называемую "реинтеграцию Республики Молдова". Среди бессарабских политических комментаторов, тем не менее бытует некая уверенность, что, если руководство Российской Федерации надавит на Приднестровье, а Евросоюз надавит на власти РМ, то тогда удастся заставить стороны придти к некоему соглашению о "реинтеграции". Однако такое мнение является ошибочным, чему доказательством является история. Относительно Приднестровья можно отметить, что, как уже отмечалось выше, несмотря на то, что в 2011 году администрация президента РФ Д. Медведева поддерживала кандидата А. Каминского, который был готов исполнить соглашение между Медведевым и канцлером Германии А. Меркель о "реинтеграции Республики Молдова", граждане Приднестровья продемонстрировали своё категорическое неприятие кандидата, готового сдать Приднестровье.

В 2001 году ситуация была ещё более серьёзной, - тогда экс-президент РМ В. Воронин с помощью блефа сумел ввести в заблуждение руководство Российской Федерации, пообещав вхождение в состав Союза Россия-Беларусь в обмен на согласие Москвы на пресловутую "реинтеграцию". В течении 9 месяцев Приднестровье подвергалось фактической блокаде, когда российская сторона отказывалась принимать продукцию, имевшую приднестровские сертификаты происхождения, однако Приднестровье смогло выстоять и донести до Москвы понимание ситуации, в которую её поставил Воронин. Таким образом, давление на Приднестровье не приводило к тому, что республика была готова "прогнуться" под "реинтеграцию". С другой стороны, Евросоюз никогда не пойдёт на сколько-нибудь серьёзное давление на власти Республики Молдова с целью принудить их согласиться на какой-либо "оптимальный план реинтеграции", так как подобное давление стало бы отходом от норм и стандартов, используемых ЕС и способствовало бы его международной дискредитации.

Суммируя вышеотмеченное, несложно понять, что ни о какой перспективе вступления в ЕС для Республики Молдова в её нынешнем качестве серьезного разговора вести нельзя, что, собственно говоря, неоднократно отмечали высокопоставленные чиновники ЕС, начиная от Хавьера Соланы и заканчивая Жозе Мануэлем Баррозо.

Однако Бессарабия нуждается в финансовой помощи извне, чтобы поддерживать своё существование на хотя бы относительно приемлемом уровне. Ещё во времена существования Советского Союза МССР дотировалась из бюджета СССР ежегодно на сумму около 500-600 миллионов советских рублей, в настоящее время Республика Молдова также нуждается в соответствующих финансовых инъекциях, многие проекты по развитию инфраструктуры, например, ремонт и строительство автодорог, электрификация железнодорожного транспорта попросту невозможны за счёт внутренних ресурсов, а кроме таких масштабных проектов есть много других, требующих меньших затрат, средства на которые отсутствуют в бюджете и не могут появиться в нём только за счёт поднятия налогов. Таким образом, РМ нуждается в крупном внешнем партнёре, который бы оказывал финансовую поддержку, поддерживая это государство "на плаву" и содействуя хоть какому-то его развитию.

Бессарабские власти должны для себя определить, что для них является более важным, - европейская интеграция или "реинтеграция". В случае, если "реинтеграция" является приоритетом, тогда о какой-либо перспективе войти в состав Евросоюза в Кишинёве могут смело забыть, так как просто напросто никакой "реинтеграции" никогда не будет, а принимать в свой состав государство, которое заявляет права на контроль территории, где не имеет никакой власти, ЕС не будет. Пример с Кипром здесь не является релевантным, так как "курирующая" Турецкую Республику Северный Кипр Турция является государством-членом НАТО, а суть кипрского конфликта в настоящее время заключается в том, что греки- и турки-киприоты не могут договориться о том, на какие земли распространяется частная собственность, по разному узаконенная сторонами.

Если для бессарабских властей идея "реинтеграции РМ" является более приоритетной, тогда они должны изменить политику, направленную на достижение более плотного взаимодействия с Евросоюзом в обмен на форсированную интеграцию в Таможенный союз, ЕврАзЭС и все евразийские интеграционные структуры, согласившись на функционирование российской военной базы на территории Приднестровья. Тогда со временем, может быть, только может быть, в Москве сможет возобладать мнение о том, что можно попробовать осуществить какой-то проект по "реинтеграции РМ". Однако такой вариант развития событий является маловероятным, так как для изменения геополитического вектора Республики Молдова у власти должны оказаться соответствующие политические силы, которые возьмут на себя такую ответственность.

Ни актуальная бессарабская власть в лице правящего Альянса за Европейскую Интеграцию, который связывает будущее РМ со сближением с ЕС, ни бессарабская оппозиция в лице партии коммунистов, принцип лидера которой В. Воронина - "Ни Европа, ни Россия" с попеременным обманом как Брюсселя, так и Москвы, - на крутой геополитический разворот не пойдут. Более того, для того, чтобы осуществить подобный разворот, требуется, чтобы политический лидер, который возьмётся за это, проявил, так сказать, "качества де Голля", так как такое решение, безусловно, будет негативно воспринято большой частью бессарабского общества, для которых идея вступления в Евросоюз является своего рода национальной идеей. Де Голль в своё время нашёл в себе силы вывести Францию из военных структур НАТО, что не находило тогда понимания у немалой части французского общества.

Но, даже, если теоретически представить себе такое гипотетическое развитие ситуации, когда власти РМ произведут "геополитический разворот" и последовательно подключатся к евразийским интеграционным процессам, и даже если в Москве возобладает мнение о том, что можно попробовать инсталлировать какой-то проект по "реинтеграции", то и в этом случае никакая "реинтеграция" не состоится. Приднестровье уже миновало "ментальную точку невозврата" и сейчас, вне зависимости от того, какой внешнеполитический вектор будет иметь Республика Молдова, - будет сближаться с ЕС, будет стремиться "законсервироваться" на манер северокорейской идеи "чухче" в исполнении бессарабских коммунистов Воронина, или же вдруг решится на вхождение в Таможенный союз и другие евразийские структуры, - Приднестровье в любом случае не приемлет никаких идей "реинтеграции", при этом готово, также вне зависимости от внешнеполитической ориентации РМ, выстраивать добрососедские отношения.

Гипотетическая же попытка со стороны Москвы надавить на Приднестровье не приведёт опять таки ни к какой "реинтеграции", а только обострит ситуацию в бессарабско-приднестровском регионе, не говоря о том, что подобное давление никак не будет способствовать повышению авторитета России на постсоветском пространстве. К тому же, не следует забывать и о возможной смене политики Республики Молдова в случае, если каким-то насильственным образом, предав Приднестровье и своих соотечественников, Москва "затолкает" его в РМ, - даже, если при этом будет прописано сохранение российской военной базы, нет гарантий того, что со стороны РМ не начнётся "политическая эрозия", когда власти государства начнут выходить из евразийских структур, посчитав, что "главное они получили", - контроль за территорией Приднестровья.

Другой вариант развития событий в бессарабско-приднестровском регионе возможен в случае, если для властей РМ более приоритетной, чем "реинтеграция", является идея вхождения в Европейский Союз. В таком случае бессарабская власть должна решиться также на очень серьёзный поступок, - объявить о своём отказе на право контроля над территорией Приднестровья. В принципе этот "месседж" уже заложен в самой Декларации о независимости РМ, где отмечается незаконный характер соединения Бессарабии и Приднестровья в 1940 году, произведённый с многочисленными нарушениями законодательства СССР. Политический лидер, который решится повести государство по такому пути, также должен обладать "качествами де Голля", который в своё время нашёл мужество отказаться от права Франции на контроль за территорией Алжира, который, между прочим, согласно французскому законодательству, являлся полноценной частью Франции. Де Голля за это решение возненавидели миллионы французов, в том числе армия и спецслужбы, за своё мужественное решение, которое миллионы французов считали предательством, он был приговорён к смерти офицерскими организациями и пережил несколько покушений, но не сдался и смог заставить Францию отказаться от права на контроль территории Алжира. Безусловно, ситуация между Республикой Молдова и Приднестровьем иная, однако не только каждому историку, но и любому гражданину известно, что Приднестровье никогда не входило ни в княжество (господарство) Молдова, ни позже - в Бессарабскую губернию. Объединение же Бессарабии и Приднестровья в одну республику в 1940 году стало возможным в результате Пакта Риббентропа-Молотова, последствия которого, как отмечалось, были осуждены в Декларации о независимости Республики Молдова.

Таким образом, в случае, если "бессарабский де Голль" решит действовать в направлении отказа от права на контроль за территорией Приднестровья, то соответствующая юридическая база у него уже существует. Отпустив Приднестровье, Бессарабия получит несравненно более высокие шансы на последующее вхождение в Европейский Союз, так как будет решён основной вопрос, закрывающий такую перспективу, - вопрос неурегулированности бессарабско-приднестровского конфликта. Безусловно, в Бессарабии останутся другие трудные "системные" проблемы, но их преодоление в любом случае будет менее сложным вопросом.

Собственно говоря, о перспективах "реинтеграции", точнее, об их отсутствии в случае продолжения "движения на Запад" говорил представитель президента РФ по Приднестровью Дмитрий Рогозин. С одной стороны, можно отметить, что бессарабские власти это поняли и продемонстрировали, что "движение на Запад" для них является приоритетом. Однако, с другой стороны, пока ещё никуда не исчезла и риторика о "выводе российских войск из Приднестровья". Это демонстрирует косность и контрпродуктивную инерционность мышления бессарабских властей. Результат не заставил себя ждать, - президент РМ Н. Тимофти на саммите СНГ был проигнорирован президентом РФ Владимиром Путиным, который не дал ему аудиенцию. Россия дала властям Бессарабии свободу выбора, но свои интересы в Приднестровье она не уступит.