Продолжая дискуссию о роли "косовского прецедента" в урегулировании конфликтов на территории бывшего СССР, ИА REGNUM публикует статью эксперта по проблемам Южного Кавказа Виктора Якубяна.

Прецедент во времени

Владимир Путин: "Решения по Косово должны иметь универсальный характер. Это чрезвычайно важный для нас вопрос не только с точки зрения соблюдения принципов международного права, но и исходя из практических интересов постсоветского пространства... Не все конфликты разрешены на постсоветском пространстве. Мы не можем идти по пути, когда в одном месте будем применять одни принципы, а в другом - другие".

Пожалуй, наиболее симптоматичной особенностью "косовского прецедента" является некий "временной казус", в котором он развивается. Казус этот логически сопоставим разве что с особой формой времени действия в английском языке - Future in the past (Будущее в прошлом), когда событие еще не произошло, а его прецедент уже активно муссируется. Несмотря на данную особенность, "косовский прецедент" - продукт русской политической мысли, а потому сопоставлять его с интересами какой-либо из сторон того или иного этнополитического конфликта уместно исключительно в контексте российского интереса.

Прецедент, который еще не произошел, наполнен двоякой силой. Сторона, выдвигающая его в общемировой политический дискурс, должна быть уверена в том, что она не прогадает при любой развязке чреватой этим самым прецедентом проблемы. И наоборот, стороны, оказавшиеся волею судеб "в прицеле" этого "казуса", имеют право на выбор двух или более сценариев собственных действий, применимых по мере конкретизации самого прецедента. При этом стороны эти должны быть готовы к тому, что в случае негативного для одних и позитивного для других исхода, они могут стать объектом нового давления. В таком случае, впрочем, как и всегда, сверхзадачей каждой из этих сторон останется способность отстаивать свои позиции вне зависимости от наличия или отсутствия прецедента. Повторюсь, что для стороны, выдвинувшей "потенциальный прецедент", в данном случае для России - он должен сработать в любом случае.

Очевидно, в розыгрыше "косовского прецедента" участвуют четыре группы игроков:

1. Собственно автор "казуса" - Россия.

2. Авторы балканского передела и противники российской инициативы - США и ЕС.

3. Де-факто независимые: Косово, Абхазия, Приднестровье, Нагорный Карабах, Южная Осетия.

4. Де-факто нецелостные: Сербия, Грузия, Молдавия, Азербайджан.

Если для третьей группы "косовский прецедент" приемлем лишь при условии обретения Косово полноценного признания, то для четвертой - его принудительного включения в состав Сербии и подчинения Белграду. Если для второй - он абсолютно неприемлем в силу того, что является инициативой Москвы, то для российской стороны - он приемлем в любом случае, поскольку изначально является мощнейшим рычагом для реабилитации политического веса на довольно обширном геополитическом ареале.

Здесь важно подчеркнуть, что в Москве, по всей видимости, прекрасно осознают, что ни одно из условий, позволяющих тем или иным сторонам плавно и чисто протащить свою проблему под знаменем "косовского прецедента", обеспечено не будет. Особенно после референдума в Сербии, когда в Конституции этой страны нашел место пункт, закрепляющий статус Косово как составной части Сербии. Западная дипломатия не в состоянии обойти "потенциальный прецедент", поскольку именно она изначально взяла на себя роль третейского судьи в решении самой Косовской проблемы. А решение это (каким бы оно ни было) и станет прецедентом. То есть, прецедент будет создан самим Западом, хотят там того или нет.

А там, судя по всему, хотят. Но, естественно, хотят обратить его исключительно в свою пользу. С нормативностью в международном праве всегда были проблемы, ибо, как известно, "у сильного всегда бессильный виноват", и никакое право это не исправит. Казалось бы, последние 15 лет показали, что международное право из "прецедентного" окончательно превратилось в "ситуационное". Т.е. прецеденты толкуются исключительно в зависимости от того, как и в чью пользу складывается конкретная ситуация в конкретном проблемном районе. И таких случаев ситуационного создания прецедентов в истории последнего балканского кризиса (который, кстати, еще далеко не завершен) - хоть пруд пруди.

Но на настоящий момент ситуация еще не полностью определилась. Зато явно существует определенная неясность в отношении т.н. "замороженных конфликтов" на постсоветском пространстве. Может быть, именно поэтому с некоторой долей уверенности можно также констатировать, что ни непризнанные республики постсоветского пространства, ни нецелостные государства из четвертой группы также не питают особых иллюзий по поводу перспектив "прецедента". Таким образом, "косовский прецедент" сам по себе важен именно сейчас, когда по большому счету еще не разыгран, т.е. пока ситуация не определилась окончательно.

Теперь о возможных вариантах решения Косовской проблемы.

2006 год по задумке США и ЕС должен был стать моментом истины в процессе определения статуса Косово. При этом не стоит доказывать, что интересы косовских албанцев и сербов изначально и сейчас волновали тех же американцев меньше всего. Стояла и стоит задача максимально корректного в существующей ситуации завершения кровавой балканской эпопеи путем раздробления бывшей Югославии на как можно меньшее количество мультикультурных единиц. Именно на завершающей стадии данного проекта, когда Косово было доведено до состояния, близкого к самостоятельной государственности, на повестке появился такой неудобный для всех российский аргумент. До этого международная общественность была свидетелем искусственного форсирования процесса самоопределения Косово, что отразилось в переходе от формулы "сначала стандарты, потом статус" к формуле "стандарты в процессе определения статуса".

До настоящего времени какой-либо конкретизации будущего статуса Косово не существует. В докладе специального посланника Генерального секретаря ООН Кая Эйде отмечается: "Для определения будущего статуса Косово не предвидится какого-либо подходящего момента. Урегулирование статуса по-прежнему будет оставаться крайне чувствительным политическим вопросом. Тем не менее, общая оценка ситуации позволяет сделать вывод о том, что пришло время начать этот процесс". Подразумевается закрепление на начальной стадии статуса "условной независимости", которая станет полноценной по мере интеграции в ЕС.

Принятые в ноябре 2005-го Контактной группой по Косово руководящие принципы по определению статуса края не допускают его раздела или объединения с какой-либо страной или частью страны, равно как и возвращения к ситуации до марта 1999 года. Утверждается необходимость соблюдения территориальной целостности соседних государств, возвращения беженцев и другие принципы. Вместе с тем не исключается существование двух албанских государств. Перспектива независимости Косово неприемлема для Белграда, что уже наглядно закреплено в новой сербской Конституции. Между тем очевидно, что и в возврат Косово в Белграде практически никто не верит.

Как пишет бывший сотрудник Госдепартамента и Сената США Джим Джатрас, "переговоры между руководством Сербии и Косово не приведут к согласию, поскольку сербы не принимают идею независимости Косово, а албанцы продолжают твердить, что независимость - единственно приемлемый для них вариант". "Когда тупик в переговорах оформится окончательно, единственно возможным ответом международного сообщества станет попытка навязать Сербии уже заготовленное решение. Скорее всего, это будет рекомендация Контактной группы, которую оформят резолюцией СБ ООН, призванной заменить ныне действующую резолюцию номер 1244, подтверждающую статус Косово как части Сербии". Вместе с тем, американский дипломат отмечает, что в процессе обсуждения новой резолюции СБ ООН Россия вправе сказать веское слово - вплоть до использования права вето. По мнению Джатраса, "в любом случае разумно предположить, что Москва предпочтет не ломать повестку Запада в отношении Косово, а сконцентрирует усилия на получении возможных выгод в районах, близлежащих к России, причем, избегая того, что может казаться ненужными осложнениями в отношениях с администрацией Буша".

В свою очередь, уже по итогам референдума в Сербии пресс-секретарь ЕС Кристина Hадь заявила, что "будущее Косово зависит не от итогов референдума по Конституции Сербии, а от итогов переговоров, ведущихся по этому вопросу под эгидой ООH". По ее словам, статус Косово - это отдельный вопрос, не связанный с референдумом. Hадь также отметила, что албанцы не принимали участия в проведенном голосовании, и что его итоги идут вразрез с переговорным процессом по косовскому вопросу.

Таким образом, налицо классический пат или статус-кво, нарушение которого чревато окончательным исходом сербов из Косово, политической дестабилизацией в Сербии, власти которой, будучи довольно слабыми, взяли на себя "конституционную" ответственность в вопросе, практически не контролируемом ими. Де-юре независимость Косово неизбежно приведет к новой волне межнациональных столкновений, в том числе в Воеводине, где проживает значительное количество венгров, а также на юге самой Сербии, где проживает многочисленное албанское меньшинство.

Возвращаясь к той точке зрения, что Россия способна раз и навсегда закрыть вопрос о независимости Косово, заявив, что она наложит вето на любую резолюцию по данному вопросу, хочется отметить, что выступать с такой позиции в данный критический период Москве вряд ли с руки. Вето - последний аргумент, который, при определенном стечении обстоятельств может и не быть использован. Между тем выдвижение на передний план принципа "потенциального прецедента" дает Москве широкое поле для маневра. По всей видимости, в данной ситуации Западу не останется ничего иного, как заморозить косовский процесс до лучших времен, опасаясь, прежде всего, перспективы стать автором уже фактического прецедента.

Не случайно, что Госдеп США усердно списывает пассажи о независимости Косово с текстов докладов и рекомендаций Международной кризисной группы и следующих в ее фарватере НПО. "Эти организации сыграли решающую роль в "цветных" революциях в Грузии и на Украине (не говоря уже о Сербии) и все еще надеются "демократизировать" саму Россию", - резюмирует Джим Джатрас.

Стоит отметить, что Вашингтон оказался в довольно абсурдной ситуации. С одной стороны, существуют опасения того, что чрезмерное затягивание косовской проблемы может привести к утере контроля над ситуацией, когда албанцы просто перестанут играть в навязанную им игру в "демократию" и продолжат процесс по собственному сценарию. С другой стороны, буквально на глазах нарастают радикальные настроения в самой Сербии. Для США тот или иной вариант "косовского прецедента" важен также с точки зрения взаимоотношений с мусульманским миром "Большого Ближнего Востока".

Косовские параллели

Аркадий Гукасян: "Если мировое сообщество готово признать независимость Черногории и Косова, то, я думаю, им будет очень сложно объяснить, почему они не признают Нагорный Карабах..."

В словах президента непризнанной Нагорно-Карабахской Республики существует большая доля логики. Однако, как свидетельствует опыт, не всякая логика получает должное развитие в последующих событиях. По сути, даже после признания Косово Карабаху может быть не дано вообще никаких объяснений. Карабаху нет, а вот Россия имеет все основания их получить. Москва получит возможность добиваться решения конфликтов, угрожающих безопасности ее граждан, по уже закрепленной в мировой практике схеме - путем признания де-факто состоявшегося государственного образования.

Растягивание процесса урегулирования проблемы Косово до решения конфликтов на постсоветском пространстве - бесперспективный, но наиболее вероятный сценарий. В этом случае длительный статус-кво приведет к закреплению де-факто независимости Косово, в частности, к превращению санкционированных ООН и ОБСЕ, признанных на международном уровне органов власти и атрибутов государственности Косово из статуса "переходных" в статус "постоянных". Упразднение этих институтов со временем станет еще более сложной задачей, нежели их де-юре признание.

Подчинение Косово Белграду - практически неосуществимый сценарий, который также станет прецедентом - полного провала западной дипломатии, несостоятельности всего Балканского процесса и напрасности тысяч загубленных судеб.

Прямые параллели между урегулированием проблемы Косово и, допустим, Нагорного Карабаха недопустимы, поскольку их не существует. Вместе с тем, налицо наличие сотен ниточек, которые довольно тесно связывают эти два процесса. Для Нагорного Карабаха Косово не является "путеводной звездой", поскольку де-факто независимость НКР была достигнута не благодаря ковровым бомбардировкам НАТО, а в результате национально-освободительной борьбы.

По сути, "косовский прецедент" - это классическая "стратегическая вилка", выставленная между Балканами и СНГ и чреватая двумя сценариями.

Первый сценарий - очевидный прецедент или признание де-юре независимости Косово. Его наличие мгновенно перенесет конфликты на постсоветском пространстве в новую плоскость. Взращенная на пустом месте усилиями США и международных организаций "косовская государственность" в случае признания станет главным аргументом в руках самопровозглашенных Нагорного Карабаха, Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. Последние не без основания считают, что их успехи в деле государственного строительства гораздо более внушительны, не говоря уже о правовых основаниях. Проблема становления непризнанных республик постсоветского пространства - результат центробежных процессов, связанных с развалом Союза. Тем самым, это совершенно логичный процесс, поскольку никаких гарантий того, что советская империя развалится именно на пятнадцать частей, - не было изначально, как и не было точного ограничения в количестве стран-осколков бывшей Югославии.

Второй сценарий - неочевидный прецедент или отложенный статус Косово, который, как уже отмечалось, будет год от года выкристаллизовывать существующий статус-кво. В случае с Косово важно отметить, что апогеем длительного пребывания края в переходном статусе - при признанных со стороны ООН и ОБСЕ огромных полномочиях и легализированных институтах администрирования - станет окончательное формирование государства Косово - то есть рождение того же очевидного прецедента. В этом случае постсоветские непризнанные страны станут свидетелями практической легализации сложившегося в 1999 году вокруг Косово статус-кво, что автоматически будет наложено на еще более длительные статус-кво вокруг конфликтов в Нагорном Карабахе (с 1994 года), Абхазии (с 1994 года), Южной Осетии (с 1992 года), Приднестровье (с 1992 года).

Тот же Нагорный Карабах не преминет воспользоваться и очевидным "косовским прецедентом" в случае признания независимого статуса края, и неочевидным "косовским прецедентом" - в плане легализации длительного статус-кво. Никакой связи с объемами добытой в Азербайджане нефти здесь нет. Здесь есть связь с общемировым опытом урегулирования этнических конфликтов, когда прецедента силового подчинения де-факто независимых единиц бывшей метрополии нет, а де-юре признанные Восточный Тимор, Эритрея, Черногория, фактически признанное Косово, де-факто независимые Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье - есть. Для последних удобные и выгодные прецеденты важны и нужны, но суть проблем упирается не в события на Балканах, а в проблему выживания собственно армян в Карабахе, осетин в Осетии, абхазов в Абхазии.

НАТО на Балканах и хроника рождения прецедента: Справка

Военная операция НАТО против Югославии продолжалась с 24 марта по 10 июня 1999 года (78 суток, 79 дней).

24 марта 1999 года о начале операции "Решительная сила" (затем - "Союзная сила", "Союзническая сила") объявил в соответствии с предоставленными Советом НАТО полномочиями генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана. "Операция против Югославии - это не что иное, как попытка защитить моральные ценности, на которых зиждется Европа XXI века" - с таким заявлением для мировой общественности выступил Хавьер Солана. В качестве основания для применения силы в отношении СРЮ было названо стремление предотвратить гуманитарную катастрофу, вызванную политикой геноцида, проводимой властями СРЮ по отношению к этническим албанцам.

Со стороны НАТО в операции участвовала группировка вооруженных сил 19 государств-членов НАТО из Европы и Северной Америки. Ее основу составляли военно-морские и военно-воздушные формирования США, Великобритании, Франции, Германии. Непосредственное участие в операции путем предоставления ВС или территории для их развертывания приняли Бельгия, Венгрия, Дания, Испания, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Турция. Воздушное пространство или территорию для развертывания ВС стороны-агрессора предоставили нейтральные государства: Албания, Болгария, Македония, Румыния.

Группировка ВВС насчитывала около 400 самолетов. ВМС были представлены развернутыми в Адриатическом море отрядами боевых кораблей США и НАТО, постоянным соединением НАТО в Средиземном море. За 79 дней на Югославию было сброшено 14 тысяч бомб (в общей сложности 23 тыс. бомб и ракет), общим весом более 27 тысяч тонн. Только США сбросили на Косово свыше 1 тысячи кассетных бомб. По Югославии было нанесено 2300 ракетно-бомбовых ударов по 995 объектам. В ночь самой интенсивной бомбардировки, с 20 на 21 мая 1999 года, в налете приняли участие свыше тысячи бомбардировщиков. Нагрузка на авиацию составляла в последние дни операции 1000-1200 вылетов боевой и вспомогательной авиации НАТО в сутки.

Данные по числу погибших в результате непосредственной агрессии разнятся: от 1200 по данным представителей ООН, до более 1300 человек - по данным югославской стороны, в том числе 400 детей. Раненых около 6 тысяч человек. Исход сербских беженцев из Косово составил около 250-300 тысяч человек. Кроме того, за пределами Косово оказались и 700 тысяч беженцев из Боснии и Герцеговины. Собственно военный урон, нанесенный агрессором НОАЮ был на удивление ничтожен. Несмотря на доклады НАТО, свидетельствующие об уничтожении многочисленных объектов военного назначения, после ухода югославской армии выяснилось, что интервенты подбили всего несколько танков и бронемашин. При этом они весьма преуспели на другом направлении:

Общий экономический ущерб, нанесенный СРЮ, оценивается в 100 миллиардов долларов. Уничтожено около 90 памятников истории и архитектуры, более 300 зданий школ, вузов, библиотек, более 20 больниц. Около 40 тысяч жилых домов полностью разрушены или повреждены. Разрушены около 80 автомобильных и железнодорожных мостов, в том числе все три моста через Дунай. Выведены из строя практически все ретрансляторы: радио, связи, телевидения. Повреждены или разрушены многие хозяйственные объекты - нефтеперерабатывающий завод в Панчево, завод по производству и ремонту сельскохозяйственной авиации, основные заводы по производству удобрений. Разрушены лагеря беженцев из Боснии и Герцеговины, разрушены или повреждены около 200 объектов здравоохранения.Два с половиной миллиона граждан остались без средств к существованию, так как лишились работы. Земля Косово и воды Северной Адриатики начинены неразорвавшимися зарядами кассетных бомб. По данным Всемирной организации здравоохранения, только за первые четыре недели после окончания налетов 150 жителей Косово погибли. Нанесен огромный урон экологии региона: по оценкам специалистов ООН, уровень загрязнения окружающей среды в некоторых районах СРЮ достиг катастрофических масштабов.

10 июня 1999 года генеральным секретарем НАТО бомбардировки Югославии были остановлены.

Началась переброска в край подразделений ООН. Воздушная операция НАТО на Балканах закончилась, в Косово вошли миротворческие силы. Гражданское управление в Косово поручено миссии ООН в соответствии с резолюцией Совета безопасности 1244, принятой 10 июня 1999 года. Этой же резолюцией одобрен ввод в Косово международных миротворческих сил (КФОР) под командованием НАТО.

3 сентября 1999 года - миссия ООН в Косово отменила валютный закон Югославии и установила таможенный контроль на границе с Македонией. 20 сентября того же года так называемая Освободительная армия Косово преобразована в корпус защиты Косово в составе 5 тысяч человек, из которых 200 имеют право носить оружие. Сербы выходят из переходного совета Косово. 19 октября - гражданская миссия ООН и силы КФОР отклонили решение косовских сербов о формировании кантонов и собственных защитных сил. 15 декабря - сформирован переходный административный совет Косово (ПАСК). Сербы отказались участвовать в этом органе. 12 января 2000 года переходный совет Косово расширен с 14 до 36 членов. 24 января того же года назначены первые 137 судей из 400 предусмотренных. В крае начато установление судебной системы на основе Уголовного кодекса Сербии 1989 года. 9 марта 2000 года гражданская миссия ООН объявила о начале выдачи паспортов гражданам Косово. 14 апреля - миссия ОБСЕ сформировала центральную избирательную комиссию, которая должна обеспечить проведение и контроль за выборами.