Армия стариков: зачем Украина мобилизует «ненужных людей»

«Не вижу ни одного шанса»: снайпер ВСУ с позывным Дед раскрыл горькую правду для Украины».

«В воздушном бою погиб полковник ВСУ Дед».

«Пока депутаты не побывают на передовой — ничего не изменится». Так считает Владимир с позывным Дед».

Если покопаться в украинских новостях, псевдоним, обозначающий пожилой возраст человека, окажется весьма заметным. Местные эксперты даже полагают, что Дед (то есть самый старший по возрасту в подразделении) точно попадет в топ-10, а может, и повыше: на популярном среди военнослужащих ВСУ Tik Tok видео с возрастными солдатами — отдельный жанр.

Парни помоложе полуглумятся-полувосхищаются сослуживцами, которые на ходу рассыпаются, но тем не менее в строю. Одно из свежих — где мобилизованный дядька на полигоне показывает на камеру присоски с проводами на теле, носит «холтер» — портативный медицинский прибор для регистрации электрокардиограммы в течение суток.

Как считает служащий ВСУ и журналист Дмитрий Крапивенко, «общепринятые признаки Деда следующие: возраст под 60 лет, служил срочную в советской армии (как правило, в Казахстане или Забайкалье), где заучил фразы и слова вроде «разрешите доложить», «построение» и «дежурный», воинское звание — солдат или старший солдат, имеет внуков, к вещам относится бережно, неторопливый во всем».

То, что средний возраст украинской армии — 45 лет и выше — вполне официальная информация.

Еще осенью 2023-го бывший британский министр обороны Бен Уоллес, призывая украинские власти изменить подход к мобилизации, заявил, что он «более 40 лет» и потому нужно «переоценить масштабы мобилизации в Украине, как это сделала Британия в 1939 и 1941 годах». То же самое говорил секретарь комитета Верховной рады по вопросам нацбезопасности, обороны и разведки Роман Костенко, ну а публичные жалобы разного рода командиров на пожилой личный состав — обычное дело.

Все они требуют подать им больше молодежи, однако пока государственная политика Украины такова, что нижнюю планку сдвинули до 25 лет. А поскольку молодых людей вследствие падения рождаемости после 1991 года гораздо меньше, чем рожденных в СССР, мужики от 40 до 60 теперь — самая многочисленная группа в ВСУ.

На начало 2022 года, по данным Государственной службы статистики, на Украине было около 1,6 миллиона парней в возрасте 18–25 лет. Зато мужчин 40–59 лет — примерно 5,5 миллиона.

Те, кому сейчас 25–26 лет, родились в очень непростое время всеобщего развала и нищеты. В 1998–1999 годах в независимой Украине на свет появилось всего 416 349 мальчиков, а 2001-й вообще стал годом с самой низкой рождаемостью в новейшей украинской истории. При этом немалая часть этих молодых людей тем или иным способом выехала из страны на Запад или живет теперь в России.

Максимальное теоретическое число тех, кого можно было бы «подгрести» после изменения возраста мобилизации, не более 100 тысяч человек. Но это на бумаге. А в реальности под продолжающийся отлов «героев» попадают возрастные люди, которые даже и убежать толком не могут.

Главный минус «армии стариков» — физическое состояние. Такие бойцы не способны к большим и продолжительным нагрузкам, у них возрастные проблемы с суставами и позвоночником, сердечно-сосудистой системой, кто-то перенес инфаркт или инсульт. Пройдет такой воин 5–6 километров пешком до передовой (транспорт туда не ходит, опасаясь дронов) с полусотней килограммов БК за спиной — и какое-то время он уже не годен к активной службе.

«А вот на тыловой базе он возьмется за любую работу: ЗиЛа починит, дров напилит, нарубит, еды наварит, подшьет, подлатает все, что надо, воды наносит, баню организует. Ночью возле склада БК будет дежурить. Он может целый день сам со всем хозяйством управляться, пока ребята на выездах. Но уже как приедут, то начнет бороться за их внимание. То анекдотами про Петьку и Чапаева, а то и <…> архаичными… Пацаны, особенно те, что помладше, ржут не столько над содержанием анекдотов, сколько над тем, что их героями являются Чапаев или Пушкин — реликтовые персонажи»,— пишет Крапивенко.

Советская техника, никуда не девшаяся из ВСУ и оказавшаяся надежнее западных бронегробиков, для Деда знакома и понятна. Он знает, как правильно отрегулировать клапан на ГАЗ-66, внутренности БТРа или танка для него родные. Зато с адаптивностью к новым технологиям у него совсем плохо — это тоже отмечают в многочисленных интервью вэсэушные офицеры. Понять, как летает дрон, и разобраться в планшете, освоить какие-то новые вооружения, даже осознать, что мобильный телефон пеленгуется — это уже сложные материи.

Дед, не задумываясь о рисках, пойдет на ближайшую высотку, чтобы поймать сигнал и позвонить куму, «писать как-то неуважительно». Такой типаж хорошо знаком и автору этих строк: «дядьки» — по-житейски основательные, но недалекие; многое умеют, но лишены фантазии; имеют какие-то убеждения, но лишены нормального образования и кругозора. Они не мотивированы, как расово верные националисты, которым вбивали в голову идеологические штампы, они из другого времени.

В основе их культурного кода — дружба народов, Муслим Магомаев и «Свадьба в Малиновке». И еще, конечно, вбитые в советском детстве паттерны о защите Родины. Но для нынешнего государства это «люди, которых не жалко». Украинский мужчина за 40 прошел как минимум половину своего жизненного пути — а учитывая состояние здоровья и образ жизни, чаще его большую часть. Как правило, у него есть дети и внуки, какая-то собственность.

Даже если он не вернется с войны, после него останется след. Его дети вырастут, родят своих детей, и жизнь будет продолжаться. А в мирной жизни ему всё равно применения нет — ни работы нормальной, ни перспектив. На айтишника, в отличие от двадцатилетних, ему же не выучиться.

Поэтому и мобилизационные усилия Украины в последнее время направлены на то, чтобы выжать максимум из этой категории граждан. Поэтому они чудесным образом «выздоравливают» после прохождения медкомиссий, непригодные к военной службе превращаются в «ограниченно годных», а затем просто в годных. Отсюда же настойчивые попытки отобрать отсрочку у инвалидов.

Если бы была возможность отправлять на фронт 60-летних и 70-летних стариков, то власти мобилизовали бы их с еще большим рвением, чем 40-летних и 50-летних. Тем более, как утверждает известный украинский психолог Олег Покальчук, мотивированные уже «исчерпались».

И в этом подходе содержится еще один немаловажный аспект. Широко известно, что украинцы и безо всякой войны были стремительно стареющей нацией. Ещё по старым прогнозам Госслужбы статистики Украины, предполагалось, что в 2025 году четверть населения будет старше 60 лет. А средняя продолжительность жизни в этой стране — 66 лет, на 11 лет меньше, чем в странах Западной Европы.

Так что проблема, когда число пенсионеров будет значительно превышать число работающих, решается простым и удобным способом: через утилизацию на фронте. А в условиях, когда денег на государство нет и МВФ не слезает с головы, требуя повышать пенсионный возраст, это наверняка представляется киевской власти очень удачным решением.

А все самые пламенные лозунги — лишь необходимое украшение для него.