Не только уголь. В Донбассе есть ископаемые, критически важные для России

Когда-то Донбасс был промышленным сердцем России, главным центром добычи угля и металлургии. После возвращения в состав страны его регионы вновь занимают своё историческое место в экономике страны, и теперь это касается не только угля и металла.

Хотя именно они формируют базовые отрасли на территории ДНР и ЛНР, где, например, фиксируются крупнейшие залежи антрацита — их оценивают в 7 млрд тонн. Это очень качественный и самый дорогой уголь с высокой теплоотдачей, с которым когда-то ассоциировался Донбасс. Его используют в энергетике, чёрной и цветной металлургии, и на него приходится около трети местных угольных запасов. Кроме того, чрезвычайно важна добыча коксующегося угля, сравнительно недавно входившего в цепочку «уголь — кокс — металл».

Однако всё же угольная отрасль и металлургия не так актуальны, как другие полезные ископаемые, которые может дать Донбасс.

В 2021 году Счётная палата России оценила зависимость России от импорта титана, марганца, хрома и каолина в 100%, плавикового шпата и бентонитов — в 95% и 90% соответственно. Большая зависимость у страны по цирконию и гафнию. Вхождение в состав России новых регионов позволяет смягчить эту зависимость по ряду минералов, а добычу недефицитных (но важных) ресурсов вроде каменного угля нарастить попутно.

Донбасс уже позволил России импортозаместить белую огнеупорную глину (каолин). Без обогащения первичный каолин применяют в производстве кислотостойких огнеупоров, фаянса и строительной керамики, а также портландцемента.

Шире и в больших объёмах используют обогащенный каолин: в бумажной промышленности (в мелованной бумаге от 35 до 40% каолина), производстве керамики — он является одним из важнейших компонентов фарфорово-фаянсового производства. Плюс обогащённый каолин используется для изготовления катализаторов, ускоряющих процесс очистки нефти и газа, а также в качестве наполнителя в производстве пластмасс, резины, линолеума, разных паст, кремов и мазей.

Вплоть до 2022 года 90% белой огнеупорной глины Россия импортировала с Украины, но с началом СВО поставки прекратились.

Зависимость от каолина уходила корнями в советские годы и особенности тогдашнего планирования. На УССР приходилась четверть мировых запасов каолина, а его месторождения тянутся полосой в 350 км шириной и 1000 км длиной от Полесья до Приазовья. Неудивительно, что каолин добывали на Украине, а российские запасы всерьёз никого не интересовали: они беднее и находятся на солидном отдалении не только от центров потребления каолина, но и от транспортных коммуникаций.

Но весной 2022 года, после освобождения Волновахи (ДНР) и части Волновахского района, в России появилось ещё одно крупное месторождение каолина — Белая Балка в 10 км западнее Волновахи (ДНР). Мощность залежей на центральном участке месторождения — 22 метра, общий объём запасов — 9 млн тонн, из них первичного каолина порядка 7 млн тонн.

Площадь карьера — 30 гектаров. До 2022 года каолин на месторождении добывала компания «Донбасскерамика», которую в 2001 году поглотил французский горнодобывающий гигант «Имерис». Добычу возобновили весной 2023 года, и теперь карьер будет давать России порядка 300 тыс. тонн каолина в год, закрывая если не все, то уж точно большую часть потребностей России в данном минерале.

Ещё одно перспективное направление — добыча редких и редкоземельных минералов.

За 30 лет их производство в России серьёзно пострадало и сжалось лишь до магния, которым занимается Соликамский магниевый завод. Тем не менее в последние годы предпринимаются активные попытки возродить добычу данных минералов.

России они крайне нужны, даже несмотря на то, что данный сегмент мирового рынка контролирует дружественный Китай — минералы специфические и широко используются как в ОПК, так и в иных высокотехнологичных секторах экономики, включая атомное машиностроение.

Для последнего особую роль играет металлический цирконий.

Из него изготавливают тепловыделяющие элементы для ядерного топлива — данный металл не поглощает нейтроны, то есть не тормозит реакцию ядерного деления. Как и в случае с каолином, Россия циркониевый концентрат ввозила преимущественно с территории Украины, а бадделеитовый концентрат (добывается в Мурманской области) экспортировала. Этот парадокс имеет простое объяснение: для атомного машиностроения предпочтителен именно циркониевый концентрат, так как в нём меньше радиоактивных элементов.

Традиционные центры добычи циркония на Украине пока находятся далеко от позиций ВС РФ, а вот перспективные уже под полным контролем России. Речь идёт об Азовском месторождении редкоземельных металлов площадью 100 га неподалеку от посёлка Володарское, или в 25 км от железнодорожной станции Мариуполь.

Азовское месторождение циркониевых руд на территории Донецкой области было разведано еще во времена СССР. Основные поисковые работы на территории Азовской структуры проводились на циркониевые руды в 1988–1992 годах Приазовской экспедицией КП «Южукргеология». В начале 2000-х проводилась его промышленная оценка.

Азовское месторождение принадлежит к категории очень крупных редкоземельных месторождений с богатыми рудами (перспективные запасы — более 500 тыс. тонн диоксида циркония при их содержании в рудах до 1—2%).

Промышленная ценность месторождения значительно увеличивается присутствием в рудах крупных запасов циркония (около 1 млн тонн ZrО2 при содержании 1,4%). По стоимости иттрия и лантана оно в три раза богаче Ловозерского месторождения (1,2 млн тонн полезных минералов) на Кольском полуострове и сопоставимо с такими уникальными месторождениями мира, как Байюнь-Обо (КНР) и Маунтин-Пасс (США).

Наиболее разведанным в регионе является Мазуровское месторождение, находящееся в Волновахском районе ДНР.

Здесь выявлено 16 рудных залежей с промышленным содержанием тантала, ниобия и циркония, а также сопутствующим ценным компонентом — нефелином. Общие запасы руд — более 200 млн тонн. Первая рудная залежь месторождения уже частично отрабатывалась открытым способом в течение 15 лет. После обогащения и переработки руды структурным подразделением ММК им. Ильича, точнее, его фабрикой, которая в советское время называлась Донецким химико-металлургическим комбинатом, получали циркониевый концентрат. Тогда Мазуровское считалось месторождением только циркона. К началу 90-х годов добыча редких и редкоземельных металлов была приостановлена.

Представляет промышленный интерес также техногенное месторождение — гидроотвал обогатительной фабрики, сложенный «хвостами» из отходов переработки редкометалльных руд за двадцать лет, в 1947–1964 гг., а это 2 млн тонн руд и отходов. По минералогическому и химическому составу отходы обогащения идентичны составу коренных руд Мазуровского месторождения.

Разговоры о возобновлении добычи на указанных месторождениях велись более 20 лет, но никаких реальных подвижек в данном направлении за это время так и не произошло. А к попыткам начать добычу циркония на Азовском месторождении во времена Украины приступали трижды: в 2004, 2012 и 2021 годах, но безрезультатно.

Что же касается собственно угледобычи, которую все же невозможно обойти стороной, то Донбасс, безусловно, обеспечит ее рост. Углей — антрацита, энергетического и коксующихся — в недрах ЛНР и ДНР свыше 10 млрд тонн, но сейчас их добыча не превышает 2,5% от общероссийской.

Быстро решить проблемы угольной отрасли не выйдет.

Часть шахт находится на прифронтовой территории и подвергается обстрелам, половина горняков ещё с прошлого года воюет, а экспорт угля затруднён из-за проблем с логистикой. Власть разных уровней — как республиканская, так и федеральная — проблемы отрасли осознаёт и пытается их смягчить.

Так, в Тельмановском районе ДНР прокладывают железнодорожную ветку, которая позволит соединить Мариуполь и Донецк, открыв кратчайший путь для экспорта угля. Кроме того, ведётся проектирование железной дороги по территории Северного Приазовья, благодаря которой ДНР, а также Херсонская и Запорожская области получат надёжную железнодорожную связь с остальной территорией России.

Предпринимаются попытки улучшить финансовое состояние угледобывающих предприятий — власти активно ищут инвесторов, готовых вложить деньги в увеличение объёмов добычи. Идёт работа над расширением рынка сбыта для угля: на Луганской ТЭС восстанавливают угольные энергоблоки, чтобы станция могла стимулировать добычу углей, идут переговоры об экспорте чёрного золота в страны Африки.

Однако проблемы у отрасли имеют объективный характер, на их решение уйдут годы.

Впрочем, это не означает, что Донбасс перестанет быть шахтёрским краем, а геологи вместе с инженерами утратят интерес к его недрам. Напротив, в ближайшие годы этот интерес будет лишь увеличиваться — Донбасс внесёт свой вклад в обеспечение минерально-сырьевого суверенитета России.