«Донбасских детей на Украине лечили, но только за деньги»

Дети, которые оказались в странах Европы после «эвакуации» с Украины, регулярно сталкиваются с маргинализацией «в различных её проявлениях, вплоть до сексуальной эксплуатации», заявила глава МИД России Мария Захарова, приведя в подтверждение этих слов сообщения официальных лиц Евросоюза. В Германии разлучение семей украинских беженцев вошло в практику, подчеркнула Захарова — ювенальные службы активно забирают детей от родителей, которых через суд лишают прав. «На фоне катастрофических проблем тысяч несовершеннолетних украинцев в странах ЕС… мнимая озабоченность евроатлантистов судьбами детей, эвакуированных Россией из зоны боевых действий, выглядит лицемерной и особо циничной», — подчеркнула Захарова.

Примером того, как тема страданий детей становится инструментом политических спекуляций, служит недавнее решение Международного уголовного суда (МУС). Эта инстанция со штаб-квартирой в Гааге, напомним, выдала два ордера на арест за якобы «преступления на Украине». В первом фигурирует президент и верховный главнокомандующий Владимир Путин, а второй выдан уполномоченному по правам ребенка Марии Львовой-Беловой. Её «преступлением» названа якобы совершенная «незаконная депортация» детей из зоны боевых действий.

О том, как в реальности обстоит дело со спасением детей из Донбасса и других освобожденных территорий, и о том, почему Запад избрал сугубо мирную, гуманитарную тему как орудие для нападок на Россию, ИА REGNUM поговорило с Ольгой Демичевой, президентом Международной благотворительной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы». Организация, которую возглавляет собеседница, еще с 2014 года помогает раненым и тяжелобольным детям в народных республиках. Эту миссию начала основатель «Справедливой помощи», доктор Елизавета Глинка, трагически погибшая в 2016-м.

ИА REGNUM: Ольга Юрьевна, Россию постоянно обвиняют в том, что она как-то неправильно ведет себя в отношении детей Донбасса. Дело дошло даже до выдачи ордеров на арест. Расскажите, пожалуйста, что происходит в действительности?

Ольга Демичева: Всё это делается ради манипуляции общественным мнением. Тем, кто начал русофобскую кампанию, нужно привлечь на свою сторону тех, кто пытается мыслить самостоятельно, но не определился со своими взглядами на сложившуюся ситуацию вокруг СВО. Для того, чтобы манипулировать их мнениями, была выбрана очень близкая каждому тема детей.

Если выиграть информационную кампанию на этом направлении, если показать, что Россия совершает какие-то противоправные действия, противоречащие международным и вообще человеческим нормам, то эти господа смогут привлечь на свою сторону достаточно большое количество сторонников. Я имею в виду тех, кто и ранее занимал нейтральную позицию, возможно, даже симпатизировал нашей стране.

Иными словами, идет большая политическая игра. Именно с целью подобных манипуляций в интернете муссируется тема: якобы еще с 2014 года с территории, принадлежавшей Украине (имеется в виду Донбасс), руками россиян на территорию РФ вывозились дети. В этом контексте используется и имя Елизаветы Петровны Глинки — «доктора Лизы». Помощь раненым и тяжелобольным детям пытаются представить как незаконные действия, как своего рода манипуляции детским сознанием, детскими правами и так далее.

Только никто из тех, кто подает информацию под таким углом, не дает себе труда честно проанализировать ситуацию: почему Глинка поехала на Донбасс, кого она вывозила оттуда, как спасали этих детей. Никто не вникает в детали и не вспоминает о том, что ни один ребенок не выехал без согласия родителей или законных представителей.

Мы везем детей в Россию на лечение каждый день. Они едут с мамами, с бабушками. Мы действуем в рамках российского законодательства. А пока территории ДНР и ЛНР не входили в состав России, мы всегда согласовывали это с министерствами здравоохранения республик, с их омбудсменами по правам ребенка. То есть никаких противоправных действий в отношении детей никогда не совершалось.

Но, несмотря на это, мы видим, как Международный уголовный суд выписывает ордер на арест уполномоченного по правам ребенка в России Марии Львовой-Беловой, которая, на мой взгляд, вообще святой человек. Сколько она делает! Сколько в ней сострадания и смелости! И самое главное — мы не только каждый день везем детей в Россию, мы каждый день и возвращаем по несколько детей домой на территории ДНР и ЛНР. Дети едут после лечения.

ИА REGNUM: Вы упомянули ситуацию с ордером на арест Львовой-Беловой. А такое решение МУС может отразиться на работе российского уполномоченного по правам ребенка? Он ведь работает не только внутри России, но и поддерживает контакты с коллегами за границей. Не усложнится ли теперь всё это?

О. Д.: С одной стороны, для нас решение МУС ничтожно. Мы не признаем его. Это не та организация, вердикты которой для нас значимы и обязательны к исполнению. Но тем не менее я считаю, что решение МУС — вредное. Не столько для России, сколько в принципе для гуманитарных связей во всем мире, для международного сообщества.

Потому что есть люди доброй воли, есть люди, которые налаживают определенные связи, принимают определенные решения, выстраивают мосты к решениям, которые позволяют сделать чью-то жизнь лучше. В частности, жизнь детей.

Я понимаю, что объем работы Марии Алексеевны не уменьшится. Она сколько делала, столько и будет делать. Но те вопросы, которые приходится разбирать в контакте с определенными международными инстанциями, наверное, сейчас будет решить намного сложнее. Потому что для кого-то за рубежом решение МУС в настоящее время имеет значение, и нормальное, качественное рабочее взаимодействие из-за этого может пострадать. Прежде всего из-за этого пострадают интересы детей, ради которых, в общем-то, и работает Мария Алексеевна.

ИА REGNUM: Получается, де-факто решение МУС оказывается ударом по детям в первую очередь?

О. Д.: Несомненно! Дети — заложники этого решения.

ИА REGNUM: Вы упомянули работу вашей организации по помощи детям Донбасса. Сейчас удается вывозить ребят из районов, где идут бои, и если да, кто как это организовано?

О. Д.: «Справедливая помощь Доктора Лизы» никогда не прекращала помогать тяжелобольным и раненым детям из ДНР и ЛНР.

Вопрос о воссоединении детей с семьями для нас не стоит вообще, потому что мы всегда привозим детей на лечение в сопровождении законного представителя. Дети всегда с кем-то из членов семьи.

Если мы везем ребенка, который не имеет родственников, например, воспитанника детского дома, то такой ребенок прибывает к нам в сопровождении назначенного опекуна. Этот опекун находится с ребенком в Доме милосердия или клинике, пока лечение не будет закончено. И потом в сопровождении опекуна ребенок возвращается назад в приют. Вопросами усыновления мы не занимаемся. Мы отвечаем за организацию медпомощи. Поэтому постоянно находимся в контакте с федеральным Минздравом, с ведомствами здравоохранения народных республик, с омбудсменами по помощи детям.

Каждый случай, который требует нашего участия, всегда согласован с этими инстанциями. Мы знаем, кого мы везем, для чего везем. Это ни в коем случае и никогда не происходит в форме каких-то авантюрных поездок.

Мы везем тех детей, которым принято решение (на основе проведенных через минздравы телемедицинских консультаций) оказывать помощь в федеральных медцентрах. Это те дети, которые на месте не могут получить в полном объеме ту помощь врачей, которая им необходима.

В первую очередь это дети с осложненным течением онкологических заболеваний, с тяжелыми пороками развития. В частности, это врожденные пороки сердца. Помогаем тем, кто нуждается в трансплантации органов. Причем, если мы везем детей с почечной недостаточностью, мы должны заранее согласовать, где они будут получать гемодиализ. Мы закупаем и самим ребятам, и сопровождающим их лицам билеты туда и обратно. На время амбулаторного лечения они бесплатно живут в нашем Доме милосердия, мы покупаем им лекарства и продукты.

ИА REGNUM: Известно ли вам, как обстоит дело с защитой детства на территориях, занятых силами украинского режима?

О. Д.: Ради справедливости я могу сказать следующее. Среди наших подопечных, которых мы ведем достаточно давно, есть те дети, которые начали получать медицинскую помощь еще в те времена, когда Донбасс был украинской территорией. Что меня удивило и огорчило — за исключением одного случая, когда украинская сторона оплатила лечение одной девочки, — так это то, что это почти всегда было платное лечение. То есть родители везли детей в Харьков, в Киев, в Одессу. То лечение, которые им там проводили, было почему-то не бесплатно по страховке, а всегда платно. Это при том, что в Донбассе даже во время тяжелого периода вся помощь детям оказывалась бесплатно. И более того, Донецкий республиканский травматологический центр принимал на лечение детишек с доброкачественными костными опухолями даже с территории, контролируемой Украиной. Вот это я наблюдала своими глазами.