Будущее для России

Вот Советский Союз, например, строил коммунизм, все было понятно. Афганские талибы (движение «Талибан» — террористическая организация) строят общество, живущее по законам шариата, тоже нет вопросов. Соединенные Штаты ничего вроде бы не строят, но постоянно, со времен Джона Уинтропа, поддерживают принцип американской исключительности, а быть первым парнем в мире, согласитесь, очень даже понятная цель. Цель Европейского сообщества — свобода, равенство и братство — не очень понятная, но тоже цель. (На самом деле лозунг «Liberte, Egalite, Fraternite!», взятый Евросоюзом у кровавой французской революции, скроен из абсолютно противоречивых понятий. Я вполне согласен с патриархом Кириллом, который в 2017 году заметил: «Если свобода, то не может быть равенства. Потому что свобода — это просто луг, на котором растут цветы и травы, и каждая трава поднимается в меру своей силы. Равенства нет: одна более сильная, другая послабее, а третью вообще не видно. А вот если равенство, то это подстриженный газон, все равны, но никакой свободы»).

Последняя ясно озвученная цель России, насколько я помню, — «энергетическая сверхдержава». Так себе цель, особенно с точки зрения общества.

Здесь мы перешли к самому важному: цель государства только тогда может считаться истинной целью, когда она понятна обществу, разделяется обществом и отражает интересы общества. Иными словами, человек только тогда воспринимает цель государства и отождествляет себя с ней, когда четко представляет себе свою роль и место в том будущем, которое будет создано при достижении этой цели.

Проводником государственной идеи (цели) во все времена была элита общества. Сегодня само это понятие выхолощено и разделено: у нас есть политическая элита, научная элита, финансовая элита, но не элита вообще. Понятия богатства и элитарности стали практически тождественными, а роль элиты в генерировании и продвижении государственных целей упала до нуля. Она сама же и сбросила с себя эту ответственность, переложив ее на неведомый «глубинный народ»: пускай сам себе придумывает цели. При этом, дабы узаконить собственное безыдейное существование, новая элита изобрела так называемый «общественный договор», прикрывая им, как фиговым листом, неспособность выполнить свое исконное предназначение. А между тем на протяжении многих веков (если не тысячелетий) в дохристианскую эпоху к элите причисляли человека, выполняющего для других членов общества роль проводника по лестнице познания мира. Неважно, способствовали этому его научные достижения, географические открытия или создаваемые им произведения искусства. Элита — это проводник человечества, ведущий его к цели. К сожалению, у России ни четко сформулированной цели, ни проводника пока не видно, а роль элиты присвоили себе те, кого в советское время называли метким словом номенклатура. Образ будущего и был-то нечетким, а за последние месяцы и вовсе скрылся в тумане…

Почему разговор об образе будущего России представляется мне сейчас как никогда актуальным? По нескольким причинам. Во-первых, человечество входит в заключительную фазу построения цифровой экономики, когда любая национальная идея терпит крах. Напомню, что цифровая экономика — это завершающий этап глобализации, система управления всеми ресурсами всех хозяйствующих субъектов посредством интеллектуальных вычислительных систем — цифровых платформ. Национальные интересы в этой глобальной системе уже не имеют никакого значения.

Во-вторых, и это тоже следствие развития цифровых технологий, скорость продвижения любой информации, в том числе идей, за прошедшее десятилетие кратно возросла. Сейчас продвинуть и начертать на знамени любую идею проще, чем когда бы то ни было.

И, наконец, в-третьих, в результате СВО на Украине произошел слом экономических отношений России и Западного мира, за которым неизбежно должен последовать и слом западных ценностей в сознании российских граждан — не можем же мы продолжать исповедовать западные либеральные идеи, будучи полностью от них отрезаны. Попытки же российской номенклатуры сделать вид, что ничего не изменилось и достаточно лишь сменить названия McDonald’s и IKEA, чтобы жизнь вернулась в прежнее русло, вполне объяснимы: ни в какой другой ценностной парадигме она просто не может существовать и будет стараться сохранить статус кво до конца.

России предстоит создать новое светлое будущее, но сначала необходимо внедрить его образ в общественное сознание. Без этого шага никакое дальнейшее развитие невозможно. Идея же российской исключительности, основанная на ее исторической роли, которую нам в последнее время преподносят как новую скрепу, ничуть не лучше идеи американской исключительности. Да, она способна заставить граждан гордиться своей страной, но никак не связана с целью, к которой мы движемся. Самое время сформулировать цель!

Образ будущего и цифровая экономика

Начнем с цифровой экономики. Почему важно уже сейчас сформулировать цель, пусть и достаточно далекую, к которой должно привести построение цифровой экономики в России? Как и любая система управления, цифровая экономика лишь инструмент, позволяющий управленцу добиваться стоящих перед ним целей, а управленец (постоянно убеждаюсь в правоте этого утверждения!) всегда получает тот результат, на который настроена система управления. А как можно создавать систему управления, не имея цели?

Рассмотрим две ключевых стратегии, доминирующие в настоящее время в области цифровой трансформации, — «западную», англо-саксонскую, основанную на глобальном капитализме, и «восточную», китайскую, в полной мере впитавшую в себя социалистические идеи середины XX века.

Цель транснациональных корпораций, наиболее продвинутых в деле цифровизации акторов, понятна — тотальное управление спросом и потреблением. Ценность человека определяется его потребительскими качествами. Роль человека, не способного (например, по причине бедности) быть «хорошим» потребителем, сводится к добыванию ресурсов в обмен на прожиточный минимум. Общество расслаивается на сверхпотребителей и выживающих, и те, и другие контролируются и управляются. Будущая роль каждого индивидуума определяется его возможностями доступа к информации. Так идея власти капитала ведет к цифровому фашизму в гибридном мире будущего.

Цель цифровой трансформации по-китайски выглядит иначе: в стране создается монолитная, управляемая государством экономика распределения, а возможности и привилегии каждого отдельного человека определяются его социальным кредитным рейтингом. «Правильный» гражданин, ведущий себя в полном соответствии с законами государственной и общественной морали, получает больше возможностей в сфере образования, финансов, мобильности и т.д., то есть имеет шанс быстрее и выше подняться по общественной лестнице. Социализм трансформируется в подобие «цифрового коммунизма», что в конечном итоге неизбежно ведет к деградации личности.

Западный и восточный сценарии цифровизации помимо схожих инструментов их реализации роднит один существенный момент. Оба они направлены ликвидацию такого понятия, как личная собственность (не путать с частной, личная собственность — это силы, здоровье, знания и опыт конкретного человека), путем его замены набором простых поведенческих алгоритмов.

Обе цели сохраняют в себе наследственность породивших их социально-экономических систем. Западная, основанная на социальной идее «Я», впитала в себя принципы современного «инклюзивного» капитализма, который отражает не что иное, как власть транснациональных корпораций. Восточная, основанная на конфуцианских принципах служения и концепции социализма, строится на парадигме «МЫ». В первом случае мы имеем дело с классическим, до предела атомизированным обществом, во втором — с монолитом, в котором роль личности ничтожна. Конечным результатом цифровой трансформации и по западному, и по восточному сценарию станет абсолютно управляемое человечество, цивилизация биороботов.

Лично для меня ни тот, ни другой путь не представляется оптимальным, поскольку оба ведут к нарушению всех прав и принципов существования человеческой личности, данных нам природой. Россия, я в этом уверен, должна в данной ситуации избрать третий путь, и строить подлинное общество процветания.

Идеи для нового общества

Избежать стопроцентной оцифровки всех ресурсов, в том числе и человеческих, на нашей планете невозможно. Гибридный мир, в котором физическая сущность любого объекта и его цифровой профиль не существуют друг без друга — наше будущее, которое человечество создает собственными руками, и процесс перехода к гибридному миру уже стал необратимым. И нам необходимо отвести человеку достойную роль в будущем, воспользовавшись теми возможностями и преимуществами, которые этот новый мир перед нами открывает.

Важно: в основе образа этого справедливого будущего должны лежать чисто этические понятия — сострадание, стыд, совесть. Вместо западного «Я» и восточного «МЫ» во главу угла должно быть поставлено понятие «ВСЁ», подразумевающее под собой гармонию отдельного индивидуума, человечества в целом и биосферы. К моему величайшему сожалению, мы все видим сегодня, как интересы последней ставятся в зависимость от сиюминутных экономических и геополитических тенденций и возможность безнаказанно совершать экологические преступления превращается в реальность (насколько я знаю, на рассмотрении Правительства России лежит проект, инициированный крупнейшими экспортерами ресурсов, разрешающий просто игнорировать акты экологической экспертизы в период сложной геополитической остановки). Но обеспечение устойчивого развития, обеспечение будущего последующих поколений требует от нас как страны — обладателя крупнейшего в мире природного капитала проявления ответственности в любой геополитической ситуации. Сиюминутная выгода, полученная за счет допущения будущих экологических катастроф, должна быть исключена.

Следующий постулат, который должен быть заложен в идеологию будущего: знания, направленные на благо общества, — ключ к повышению социального статуса человека, главная религия нового общества. И социальный статус должен при этом измеряться не количеством денег на личных счетах, а правом и возможностью передавать свои знания другим. Культ престижа знаний — это путь к возрождению отечественных научных и философских школ, путь к лидерству в гибридном мире будущего. Кроме того, это очевидно единственный путь к построению и развитию в стране «экономики знаний», которая придет на смену цифровой экономике.

Очевидно, что главная роль в учреждении и развитии культа знаний принадлежит элите (в истинном значении этого слова). Задача элиты в данном случае, помимо генерации новых знаний, заключается в создании системы управления, нацеленной на непрерывное гармоничное развитие человека.

Одним из инструментов этой системы может стать кредитный социальный рейтинг, подобный китайскому, но развернутый «в противоположном направлении». Вместо карательно-поощрительного принципа в основу должен быть положен принцип стимулирующий. Любое достижение человека — в труде, науке или искусстве — должно открывать ему новые возможности для совершенствования его мастерства, огранки его талантов и дальнейшего духовного развития. Для каждого отдельного человека выстраивается пожизненная индивидуальная образовательная траектория.

Очевидно, что такая идеологическая концепция может быть создана государством только вместе с институтами, представляющими в обществе вопросы веры. Россия — многоконфессиональная страна, но обозначенные принципы не входят в конфронтацию с положениями ни одной из существующих в нашей стране религий. Религиозные лидеры, политики и ученые должны объединиться ради создания идеологии будущего, сейчас самое время!

Концепция гармоничного развития человека, являющаяся следствием перечисленных этических принципов, должна быть поддержана всеми традиционным ветвями власти: законодательной, исполнительной и судебной. Конкретные инструменты для первых двух я описал в своей статье «Как победить в большой экономической войне» и не стану здесь на них останавливаться. Что касается судебной власти, то очевидно, что нам придется частично отказаться от принципов римского права, защищающих идеологию «Я», характерную для западной цивилизации, и взять на себя, по крайней мере на первом этапе, функцию контроля соблюдения принципов этики и морали.

В глубоких переменах нуждается и финансовая система. Помимо отказа от банковского депозитно-кредитного принципа ввода денег в экономику и перехода на прибавочно-транзакционный принцип, как я уже объяснял упомянутой выше статье, необходимо значительно сократить (если не запретить вовсе) использование банками всевозможных спекулятивных инструментов. Обогащение финансовой олигархии за счет ограбления населения — неприемлемый сегодня сценарий, и фактически за банками должны сохраниться лишь функции расчетных центров.

Радикальный пересмотр властных полномочий и всей структуры экономики? Да! Но не более радикальный, чем вызовы, стоящие сегодня перед нами.

Гораздо более радикальным с точки зрения реализации предложенной концепции выглядит пересмотр самого понятия и функций элиты, о которых было сказано выше. Создать, внедрить в умы и реализовать образ будущего общества процветания может только власть меритократии — власть достойных, власть элиты, ведущей общество к познанию, а не к мнимому финансовому благополучию. С этим у нас, увы, сложно…

***

Что же Россия должна получить в итоге? Во-первых, государственную идею, в которой каждый человек будет видеть свое будущее — возможность непрерывного развития, возможность вести за собой других, уверенность в будущем для своих детей. Во-вторых, цель — цель не для так называемых сегодняшних «элит», а для всего общества, цель, к которой можно и нужно стремиться. И, в-третьих, самое главное, реальный стимул для будущего развития.

Фактически Вашингтонский консенсус (невмешательство государства в экономику + формирование общества потребления + свободный доступ транснациональных корпораций к национальным ресурсам) сменяется Московским консенсусом (сбалансированная экономика + общество, идущее по пути знаний + бережливая и ответственная эксплуатация ресурсов). Я абсолютно убежден, что Московский консенсус станет безусловно привлекательной идеей для большинства так называемых неприсоединившихся стран, которые, как и Россия, стремятся сегодня выйти из-под управления транснационального капитала и с которыми нам предстоит выстраивать партнерские отношения в ближайшее время. Новый консенсус, созданный российским государством, станет образцом для сотен миллионов людей во всем мире.

Разве не к этому должно стремиться любое государство, стремящееся оставить след в истории человечества?