Арабские монархии ищут новых региональных союзников

В последнюю неделю июня на Ближнем Востоке произошли два крайне важных для региона события, которые на первый взгляд практически не связаны между собой. Во-первых, впервые за долгое время наследный принц Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман начал дипломатический тур по региону Ближнего Востока и Центральной Азии. Во-вторых, в субботу 25 июня в Египет прилетел эмир Катара Тамим бин Хамад аль-Тани. Если не знать контекста, то может показаться, что оба этих события, в сущности, ничем не примечательны и не связаны между собой. Но это не так.

Для наследного принца Саудовской Аравии (которого многие считают фактическим главой государства) поездка по Ближнему Востоку стала первой дипломатической миссией с 2018 года. Долгое время принц Мухаммед считался персоной нон грата в ряде стран мира, а другие предпочитали не приглашать его на свою территорию из-за того, что принц подозревается в организации заказных убийств своих политических соперников. Однако «всё течёт — всё меняется», и спустя 4 года принц вновь возвращается в большую дипломатию.

В ходе своего турне наследник саудовского престола посетил Иорданию, Египет и… Турцию. Последний визит стал по-настоящему историческим, поскольку ознаменовал собой окончание кризиса в отношениях между двумя странами. Лидеры Саудовской Аравии и Турции подписали ряд документов о сотрудничестве, заявив об «исторически крепких, братских и дружественных» отношениях между двумя странами.

Однако визит принца Салмана в Турцию не мог не вызвать реакции со стороны главного соперника Саудовской Аравии в регионе — Катара. На протяжении последних лет, ключевым партнёром Турции на Ближнем Востоке был именно Катар. В окрестностях катарской столицы развёрнута турецкая военная база, турецкие полицейские обеспечат безопасность на чемпионате мира по футболу — 2022, а власти Катара, в свою очередь, активно инвестируют в турецкую экономику.

Однако проблемы в турецкой экономике вынудили власти страны искать новых партнёров. И Саудовская Аравия — богатейшая держава региона — может стать одним из них.

В Катаре не могли не отреагировать на то, что ключевой партнёр может перейти в стан оппонентов. И решили ответить зеркально.

В пятницу, 25 июня, эмир Катара прибыл в Каир. Это первый официальный визит катарского лидера в Египет с 2013 года. Долгое время отношения между Катаром и Египтом оставались крайне напряжёнными. Египетские власти не без оснований подозревали Катар в организации свержения режима Хосни Мубарака в январе–феврале 2011 года и поддержке экстремистского движения «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). В Египте было также запрещено вещание катарского телеканала Al-Jazeera, а ряд журналистов были приговорены к смертной казни.

Цена урегулирования отношений — 5 миллиардов долларов катарских инвестиций в экономику Египта.

Визит также примечателен тем, что на протяжении долгих лет Египет считался ключевым партнёром… Саудовской Аравии и ОАЭ. В 2017 году Каир присоединился к блокаде Катара, организованной саудовцами, ОАЭ и Бахрейном.

Однако теперь лидеры двух стран могут смело говорить о преодолении кризиса и восстановлении «братских отношений между двумя арабскими державами».

Обе ситуации в целом зеркальны. И Турция и Египет — две страны, столкнувшиеся с серьёзными проблемами в экономике на фоне украинского кризиса. И в том, что они идут на поиск новых партнёров, нет ничего удивительного. Непростая экономическая ситуация в мире в Ближневосточном регионе в целом может привести к тому, что богатые и малонаселённые страны Персидского залива могут начать настоящую борьбу за бедных, но имеющих сильные армии и людские резервы, соседей по региону.

Кто в итоге сможет предложить большую цену за новых союзников — предположить трудно. Однако похоже на то, что украинский кризис стал толчком к серьёзным перестановкам в ближневосточной политике, и к концу 2022 года соотношение сил и альянсов в регионе может очень сильно измениться.