Польша хочет из украинского православия сделать таран против России

Katolicka Agencja Informacyjna (KAI), издание Конференции католического епископата Польши, опубликовало на днях аналитическую статью, описывающую религиозный ландшафт Украины. Публикация содержит исторические неточности, сознательные умолчания, а в ряде случаев и прямые фальсификации. Но наше внимание привлек один из прогнозов KAI, касающийся его видения будущего украинского православия.

По мнению издания, основным процессом станет борьба между частично признанной Православной церковью Украины и Украинской православной церковью Московского патриархата. УПЦ МП в этом контексте расценивается как союзник «путинского режима». Такая оценка дана потому, что в заявлении Синода Украинской православной церкви от 12 мая негативно оценивается деятельность бывшего президента Украины Петра Порошенко и ПЦУ. Как считает польский католический портал, авторитет УПЦ МП падает, а ее духовенство и прихожане в конечном итоге перейдут в подчинение Православной церкви Украины. И «поможет» им в этом государство. 29 марта Верховная рада Украины начала оформлять «официальный запрет УПЦ МП», и «можно ожидать, что после окончания военных действий эту Церковь может быть даже запретят, а ее иерархи, запятнавшие себя коллаборационизмом, будут привлечены к ответственности». Тем более что «за запрет УПЦ МП выступает большинство (51%) украинцев, принявших участие в недавнем опросе», и только «20% отвергают вмешательство государства в религиозные дела и считают предложения о запрете нарушением Европейской конвенции по правам человека и конституции Украины».

На этом фоне «выигрывает» Православная церковь Украины, которая «имеет потенциал стать самой большой православной Церковью не только на Украине, но и в этой части Европы. Номинально ее всё еще будет превосходить Русская православная церковь, где почти 100 миллионов граждан Российской Федерации объявляют себя православными, хотя на практике лишь несколько миллионов поддерживают связь с православной Церковью. Численно это меньше, чем на Украине. Более того, ПЦУ станет обладать огромным моральным авторитетом. Это будет означать значительное изменение на карте мирового православия. Вторым центром православия после Константинополя окажется уже не Москва, а Киев. Такие перемены также определенно оживят экуменический диалог между Православием и Католической церковью. В этом нет сомнений, поскольку уже сегодня отношения между Православной церковью Украины и Украинской греко-католической церковью очень тесные. Стоит, чтобы эта историческая возможность как можно скорее была замечена Святым престолом, который до сих пор, похоже, не осведомлен о ней».

«Историческую возможность» здесь официальный польский католицизм усматривает как для себя, так и для польской государственной идеи. Церковные идеологи редко выдумывают что-либо новое. Поэтому за анализом KAI можно усмотреть старые концепции Варшавы времен Брестской унии. В свое время их подробно разбирал в работе «Триединый союз. Брестская уния в традиции польской, российской и украинской» известный польский историк, профессор Католического университета в Люблине Влодзимеж Осадчий. По его мнению, в «переводе» Киевской митрополии Константинопольского патриархата под омофор Римской курии посредством греко-католического проекта стояли надежды польского иезуита Петра Скарги и короля Сигизмунда III Вазы оторвать «Восточную церковь в Речи Посполитой» от Москвы. Однако Святой престол рассматривал униатов как «мостик», который должен был связать Рим с Москвой и дальше способствовать проникновению католицизма в Китай.

В этом смысле греко-католичество после Брестской унии сравнительно быстро по историческим меркам повисло в воздухе: Москва рассматривала греко-католиков как подчиненных папам Римским и потому отказывалась с ними иметь дело, а для Варшавы они оставались неполноценными католиками с чуждыми обрядами и отсутствием собственной богословской мысли. В результате в XVII–XVIII веках униатство, как отмечает профессор Осадчий, подвергается сильной полонизации, начиная перенимать польские католические традиции и польскую культуру. Нечто подобное польский католицизм хотел бы повторить сейчас, причем уже не только с греко-католиками, но и православными. Однако Святой престол, который прекрасно осведомлен об «исторической возможности» в связи с Украиной, оценивает ее иначе, чем хотелось бы Варшаве. Ватикан ведет активную политику на китайском направлении, рассчитывая вернуться в эту страну. Постсоветское пространство для Святого престола — одна из важнейших территорий, что касается прежде всего ватиканского диалога с политическим руководством России и Русской православной церкви.

Поэтому, например, секретарь Святого престола по отношениям с государствами архиепископ Пол Галлахер накануне запланированного на 18 мая своего визита в Киев не отрицает «религиозное измерение» украинского кризиса, упоминает «конфликт» между константинопольским патриархом Варфоломеем и московским патриархом Кириллом, еще раз говорит о «неподходящих условиях» для встречи папы Франциска и главы Русской православной церкви в ближайшее время, но констатирует также, что для понтифика «экуменические отношения с православными как в Константинополе, так и в Москве, являются одним из приоритетов». Иными словами, украинский кризис притормозил экуменический диалог Святого престола и Московского патриархата, но не остановил. И этот процесс продолжается в треугольнике Ватикан — Константинополь — Москва вопреки попыткам польского католицизма заменить Москву на Киев. Ведь с точки зрения глобальной церковной политики Украина — это тупик. Хотя на ней сейчас завязаны интересы различных Церквей, но куда-либо шагнуть дальше с этого плацдарма невозможно.

Варшава очень хотела бы как минимум превратить украинское православие в антироссийский проект, как максимум — сделать из него «второй центр православия после Константинополя». Однако, скорее всего, всё закончится тем, что польский католицизм скатится к привычному для него ополячиванию украинцев. На другое Польша не способна.