Мариуполь: здесь закалилась сталь

Как и у многих из нас, мой день начинается, продолжается и заканчивается (к несчастью, сильно за полночь) сводками с украинских фронтов. Пытаемся понять, что там происходит, вгрызаемся и стараемся расшифровать происходящее, отыскать правду, отсеяв тонны фейков. Последнее сделать особенно трудно — слишком велико количество лжи.

Следите за развитием событий в трансляции: ««Своих не бросаем»: военная спецоперация России на Украине — трансляция»

Но, так или иначе, одно слово неизменно присутствует в этих фронтовых сводках — Мариуполь. Могучий город на берегу Азовского моря. Город сталеваров и металлургов. Здесь закалялась реальная сталь. Теперь закаляется сталь человеческая. Всё замкнулось на этот израненный город, где прямо сейчас могилы для мирных людей копают такие же мирные люди прямо во дворах жилых домов.

И каждый раз, читая сводки, потому что смотреть видео сил, слёз уже нет, я думаю о несправедливости. Ведь мариупольцы, застрявшие в городе, которых удерживают как заложников, используют как живой щит, они ни в чём, совершенно ни в чём не виноваты.

Угроза тогда — в 2013-м — исходила не от них, а надвигалась с Западной Украины, когда люди перемещались в центральную часть страны, дабы навязать свои правила. А там их уже ждали другие, питаемые как благими, так и неблагими намерениями, и последние очень быстро отдались злу, а первые — те, кто с благими намерениями, — постепенно подверглись эффекту Люцифера; как итог — проповедь насилия и насилием стала нормой.

Перед тем как Мариуполь превратился в кладбище, в пепелище, туда приезжал украинский олигарх Ринат Ахметов. Он говорил с людьми, что-то им обещал. И они ему поверили, потому остались в городе. Поэтому сейчас мы не должны забывать об одном из архитекторов этого кровавого ада — Ринате Ахметове, человеке, который так долго контролировал здесь всё.

Той прежней истории уже не будет. Мариуполь будет взят и зачищен от сил ВСУ, от националистов из «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) полностью. На это понадобится время. Довольно-таки много времени. И тем настойчивее вспоминается, что в 2014-м или в 2015-м можно было занять город — как показало время, нужно было — с куда меньшей кровью. Та впервые пролилась здесь, что тоже символично, 9 мая, когда украинские танки прессовали мирных людей.

Думаешь об этом и вновь чувствуешь острейшую несправедливость. Та подступает к горлу, душит. Почему так? Ну почему так?! Ведь эти люди ни в чём, совершенно ни в чём не виноваты. Так почему страдают прежде всего они? Когда же они выйдут, то станут свидетельствовать — о том, как удерживали их, как измывались над ними. Эти доказательства нацистской смерти, которую несли «азовцы» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и прочие черти, должен увидеть каждый. Особенно в так называемом «цивилизованном международном сообществе».

Из Севастополя, где я родился, живу, ад, творящийся в Мариуполе, видится особенно чувствительно, больно. Как и из Сталинграда, уверен. Севастополь был сравнен с землёй дважды — во время Крымской и во время Великой Отечественной войны. Марк Твен, приехавший сюда после Первой обороны, написал: «Я хотел увидеть величественный город! А увидел одни развалины… Развалины, кругом одни развалины!». После Севастополь был восстановлен, но затем вновь разбомблен. Уже в 40-х, 50-х город-герой возродился в своём нынешнем рафинадно-ампирном виде.

Говорю это к тому, чтобы понимать чётко: крайне важно, жизненно важно и необходимо после победы сделать Мариуполь образцовым. Важно не просто восстановить там нормальную жизнь, но сделать её максимально приближенной к идеалу. Необходимо выстроить город заново так, чтобы его великолепию завидовали остальные. Выстроить как символ и как напоминание. Здесь закалилась сталь человеческая.

Ведь если не говорить о передовых силах ДНР и о морпехах, то многие российские бойцы, прибывшие на Украину, по-настоящему учились сражаться уже непосредственно в пекле конфликта. И в Мариуполе родились солдаты, понявшие, как воевать и за что воевать. И их тоже важно будет восстановить. Вместе с разрушенным городом.